Убийство под шубой

– Если бы, – вздохнула я. – Нет у меня никаких идей. Сплошные догадки, и все не выдерживают никакой критики.

– А кто тебе кажется наиболее перспективным на роль убийцы?

– Даже не знаю, такой выбор, – задумалась я. – Ну, если бы я писала детектив, но на роль убийцы выбрала бы того, кто вообще никаких подозрений не вызывает.

– И кто это?

– Ты и Катька, – выпалила я. – Нет, ну мне очень сложно представить Катьку в этой роли. Да и тебя тоже. Потом, мы сто лет дружим, и если кто-то из вас слетел с катушек и стал мочить всех направо и налево – то это значит, что я вообще вас не знаю. Нет, Том, прости, но я даже мысли такой не допускаю. Давай исходить из того, что мы втроем вне подозрений. Иначе я просто свихнусь.

– Я тоже так думаю. Тогда кто?

– На Лешку тоже думать не хочется. Хотя он, кстати, самый перспективный с этой точки зрения.

– Почему?

– Ну, вся эта история с салатом. Ведь именно из-за него салат не попробовали Катька и Никита. Да и Андрея он хорошо знал, а потому мог иметь скрытый мотив для его убийства. Опять же – топор его, он прекрасно знал, где он лежит, и мог применить в случае с Воблой. Но именно поэтому я бы не стала думать на него.

– Не вижу логики, – озадачилась Томка.

– Ну, просто самый подозрительный никогда не оказывается убийцей. Закон жанра. Так что я бы предпочла, чтоб преступником оказался Никита или Павел. Во-первых, их не так жалко. Во-вторых, сама посуди, мы тут сколько лет уже собираемся, у Катьки на даче, и всегда все проходило чинно и благородно. И как только эти двое тут появились, все пошло не так. Кстати, как так получилось, что мы никогда не видели тут Никиту, если он живет в соседнем доме. Дом же всегда закрытый стоял, насколько я помню.

– Катька говорила, что Никита ухал из Москвы почти сразу после их неудачного романа. Вроде бы долго жил на севере, работал там. То ли на Чукотке, то ли на Камчатке. Не помню, короче. Спроси у Катьки сама. А вернулся он полгода назад. Ну, у них с Катькой и завертелось, нахлынули старые чувства. Лешка, сама знаешь, постоянно в разъездах, весь в делах и заботах. А Катька все лето тут, на даче с детьми.

– Понятно. Хотя нет, ничего не понятно! Это же Катька! Не могу ее представить в образе роковой красотки, наставляющей рога мужу. Ну ладно, что уж теперь. В общем, я бы поставила на Никиту. Или на Павла. Тот тоже какой-то подозрительный. Общается мало, сидит в своих гаджетах, что он там рассматривает? Опять же, он из Питера, мог знать Андрея.

– А Вобла ему чем не угодила?

– Может, он не Воблу хотел ударить, а Маринку. Увидел, что кто-то с длинными светлыми волосами идет в баню, решил, что это она, и топором ее тюк! Он, кстати, единственный, кто был полностью одет, когда вы из дома выскочили на Катькины вопли.

– А Маринку ему зачем убивать?

– Не знаю я. Вдруг она что-то видела? Кстати, саму Маринку я бы тоже со счетов не скидывала. Вот чего она приперлась к нам? Вспомни, когда она с нами добровольно новый год отмечала?

– Никогда. Разве что, когда была подростком, и их мать ее не отпускала никуда, только к сестре. Ян, это же Маришка. Мы ее с горшка помним.

– И что? Только не говори, что любишь ее как родную сестру. Маришка – эгоистичная и избалованная девица, с крайне неприятным характером и полным отсутствием моральных принципов. Мы же с тобой часто это обсуждали.

– Но не до такой же степени, чтобы ядом родственника травить!

– А кто ее знает? Кстати, я читала, что яд – это женский способ убийства. Мужик предпочтет силовой путь.

– Например, топор! – фыркнула Томка.

– Например, топор, – согласилась я и вздохнула. – Слушай, а может эти два происшествия никак не связаны? Вот с чего мы решили, что отравил Андрея и напал на Воблу один и тот же человек?

– Нет! Не говори, что у нас тут два убийцы, одновременно решившие вершить свои нехорошие дела! Этого я точно не вынесу!

Так и не определившись с подозреваемыми, мы добрели до магазина, купили нужные Катьке продукты и вернулись на участок. Я совершенно запуталась, и теперь мне уже все казались подозрительными, включая даже Томку.

Мужчины возились у мангала, Катька суетилась на кухне.

– Купили? Отлично! – она бросилась к нам, забрала пакет и занялась нашими покупками.

– А Маринка где? – спросила я.

– Наверх пошла, сказала, что киношку посмотрит. Скучно ей с нами.

– А что, Павел не повелся на ее прелести? – ехидно спросила я.

– Что ты такое говоришь! – возмутилась Катька.

– Да ладно, она со вчерашнего вечера вокруг него круги нарезает, локонами своими трясет, глазищами хлопает. Как узнала, что он успешный бизнесмен, так и открыла на него охоту.

– Яна, перестань. Ничего такого она не делает. Просто ей скучно с нами, мы же все ее старше. Вот она и скучает.

Катька всегда защищала свою сестру. Она совершенно слепо и безумно ее любила, и наотрез отказывалась признавать, что Маринка получилась на редкость вредной и беспринципной особой. Спорить на эту тему не имело никакого смысла.

Томка подключилась к готовке, а я, бесцельно пошлявшись по кухне и поняв, что только мешаю подругам, решила чем-нибудь себя занять.

– Кать, слушай, а у тебя книг в доме нет? Я просто с собой какой-то детектив взяла почитать, но, честно говоря, убийств и полиции мне и без книжки хватает. С перебором даже. Я бы чего-то полегче сейчас почитала. Любовный роман там, или фантастику.

– С любовными романами у нас туго. А вот фантастика, кажется, есть. Темка иногда читает. В его комнате целый стеллаж стоит с подобной литературой.

– Том, я схожу к тебе в комнату? Возьму книжку у Темки?

– Сходи, конечно, – отмахнулась Томка.

Я поднялась в комнату Катькиного сына, где сейчас расположилась Тома. И правда, целый стеллаж с книгами. И ни одного знакомого автора. Я даже растерялась. Фантастику я не очень жаловала, а если кого и читала, то только классику типа Стругацких, Саймака или Хайнлайна. Ну, на худой конец Лукьяненко или Панова. От обилия неизвестных мне имен и названий я даже растерялась.

Я стала задумчиво перебирать книги, пытаясь по обложке вычислить содержание. Художники, оформлявшие эту серию, надо признать, имели очень живую и даже где-то болезненную фантазию. От целого паноптикума монстров, чудищ и пришельцев самого странного и мерзкого вида, я слегка ошалела. Ну, зато это точно меня отвлечет от реалий и не будет вызывать никаких ассоциаций с нашими скорбными делами. Что мне и было нужно.

Я зависла, выбирая между зеленым зубастым пришельцем, отдаленно смахивающим на крокодила-мутанта и семирукой гориллой, отстреливающейся из бластера, стараясь понять, кто из них наиболее симпатичен. Горилла, несмотря на бластер, выглядела дружелюбнее, и я уже почти предпочла ее, как вдруг за дверью я услышала какой-то шум.

Судя по звукам, кто-то заглянул к Маришке, которая должна была быть в соседней комнате. До меня донеслось невнятное бормотание, а потом Маринка громко и четко выпалила:

– Да мне плевать! Если не сделаешь так, как я сказала, сильно пожалеешь! И тогда все узнают! И не надо меня пугать! Я пуганая!

Хлопок двери, удаляющиеся шаги. Я застыла с книгами в руке. Фантастические твари сразу перестали меня интересовать. Какие, к черту, пришельцы, когда у нас тут такое происходит. С кем говорила Маринка? Кто ей угрожает? Что все должны узнать?

Я поставила книги обратно на полку и выскочила в коридор. Поколебавшись несколько секунд, я подошла к комнате Катькиной дочери и заглянула туда.

Маринка, как ни в чем не бывало, лежала на кровати, пялясь в свой смартфон. Она раздраженно оглянулась на открывшуюся дверь, но увидев меня, кажется, облегченно вздохнула.

– А, это ты. Чего тебе?

Ну, вежливостью младшая сестричка моей подруги никогда не отличалась.

– Да так, мимо проходила. У тебя все в порядке?

– Угу, все в порядке, – немного удивленно ответила она. – А что?

– Ничего, просто мне показалось, у тебя кто-то был…