Страница 4 из 23
Лера вернулась в комнату и вплотную подошла к Меланье:
— Он точно колдун. Видишь, мы только о нём заговорили, а он сразу звонит.
— А чего хотел то? — уточнила Мила.
— Сказал: "Напомни рыжей, чтобы она мне обязательно позвонила".
— Вот хамло, — рассердилась Мила, — я тебе покажу "рыжую". Он ещё не знает, с кем связывается. Сейчас я ему позвоню.
Девушка достала из кармана телефон и, увидев огромное количество пропущенных звонков от родителей, вспомнила, что ставила беззвучный режим. Отложив разговор с незнакомцем, Мила позвонила матери, спокойно выслушала тираду обвинений, объяснила, где она, уточнила, что у неё всё в порядке и волноваться не стоит, пообещала перезвонить вечером и нажала на отбой. То же самое она проделала с отцом, а потом заметила смс-ку от Лёхи. Он был рядом и ждал окончания её занятия. Ну что ж, весьма кстати, может он знает, что за фрукт этот Герман.
— Лера, я пойду, не задался сегодня урок. Давай позже созвонимся, может получится, — по темному коридору Мила дошла до прихожей, оделась и на прощание помахала рукой.
— Ты картину забыла, — Лера вложила ей в руку свёрнутый холст. — Позвони, пожалуйста, Ивану Николаевичу, а то он меня достанет.
— Разберусь, не переживай, — и она направилась к лифту.
На улице её ждал Лёха. Парень замёрз и кутался в пуховик, глубже натягивая капюшон.
— Я думал, не выйдешь, — обрадовался он. — Хотел ещё полчасика подождать и уходить.
— Ты знаешь, кто это? — вместо ответа Мила протянула ему визитку Германа.
— Не, не знаю, но могу пробить, а зачем тебе?
— Очень ждёт моего звонка, а с какой целью — не сообщил. Короче, если можешь — узнай, что это за человек, а там я разберусь, звонить ему или не звонить. Я сейчас в хостел, поможешь добраться, чтобы по картам маршрут не прокладывать, — Мила назвала адрес, и Лёха согласно кивнул.
— Пошли в метро, это на другой ветке, — и парочка отправилась в подземку. По дороге парень сделал пару звонков и разочарованно сообщил Мелане, что удалось узнать. — Это какой-то предприниматель, владеет антикварным магазином, ни в чём серьезном замешан не был, имеет жену и сына, со всех сторон положительный. Всё что удалось узнать, скучный тип, — подытожил Лёха.
— Спасибо и на этом, мне уже спокойнее, — улыбнулась девушка.
— А где ты успела с ним познакомится, тебя ни на минуту оставлять нельзя без присмотра, — пробурчал пацан, он шутливо приобнял Милу за талию, стоя вместе с ней на одной ступени эскалатора, и притянул ближе.
— Но-но-но, — сверкнула на него глазами Мелана. — Ничего такого я тебе не обещала, руки не распускай.
Но Лёху было уже не остановить, не получив сразу жёсткого отпора, он продолжал невзначай прикасаться, брать за руку, гладить волосы. А Миле было приятно, ну и пусть они только утром познакомились, ну и пусть он не из приличного общества, она чувствовала, что Лёха надёжный и не врёт. Была в нём простота и притягательность. Мила расслабилась.
Добравшись до хостела, девушка пообещала, что если потребуется встреча с антикваром, то она предупредит Лёху, и тот её подстрахует. Парень несколько раз повторил страшилку, про то, что в Москве доверять никому нельзя, что ждать от незнакомцев можно всё что угодно, что не имея связей, глупо надеяться на удачный исход, и всё здесь делается только ради денег. Получив на свои наставления согласные кивки рыжей головой, он обхватил её лицо ладонями, приподнял и нежно поцеловал в холодные от мороза губы.
— Теперь ты моя, — и, не дожидаясь гневных возмущений, Лёха махнул рукой и скрылся за углом здания.
В Мелане дыбилось возмущение от такой наглости, но одновременно с ним теплая волна нежности, как прибой, накатывала и отпускала. С мечтательной улыбкой на губах она зашла в здание хостела. Комнату она себе выбрала ещё неделю назад, чуть подороже, но отдельную. Душ и туалет на этаже, комната отдыха с кухней в холле. Для молодой девушки вполне приемлемый вариант. А там будет видно.
Бросив на пол сумку и рюкзак, Мила сняла верхнюю одежду и завалилась на узкую металлическую кровать в джинсах и толстовке. Пружины матраса скрипнули, тонкая подушка приняла уставшую голову, и девушка закрыла глаза. "Немножечко вздремну и позвоню этому гаду", — пообещала сама себе Мелана и тут же провалилась в сон. Снился Лёха, его поцелуй, весёлые глаза и крепкие объятия. Белый снег, сугробы, они, взявшись за руки, гуляют по аллее какого-то парка. Хорошо, легко, приятно. Вдруг чья-то тяжелая рука легла на плечо Милы, обернувшись, она увидела Ивана Николаевича. "Позвони мне!" — властным голосом сказал он и Мила проснулась.
— Точно гад, даже во сне достал, — вслух выругалась Мелана, разглядывая белую потрескавшуюся краску на потолке. Она дотянулась до мобильника и посмотрела время. Половина четвертого, не день и не вечер, голова пульсировала от резкого пробуждения. — Пойду посмотрю здешнюю кухню, глотну кофе и решу, что делать дальше, — Мила порылась в сумке, достала домашние тапочки и направилась в холл.
На диванах сидели молодые люди уткнувшись в телефоны, никто даже не посмотрел на неё, ну и ладно. Это тебе не деревня, где все друг с другом здороваются, привыкай. В углу стояла кофемашина-автомат. Достав купюру из кармана, Мила вставила её в купюроприёмник и получила картонный стаканчик горячего и ароматного американо. Отпив пару глотков, чтобы не расплескать по дороге, она поднялась к себе на второй этаж и достала визитку Германа.
Набирать номер не хотелось, но Мила понимала, что чем дальше оттягиваешь момент, тем хуже, поэтому она быстро понажимала пальчиком на нужные кнопки и поднесла трубку к уху. После непродолжительных гудков в трубке раздался приглушенный шипящий голос:
— Нужно встретиться, срочно, ты должна мне помочь, пожалуйста.
У Меланы закололо в кончиках пальцев. Так было всегда при общении с теми, кто приходил для снятия порчи и всякой гадости. Значит он под силами зла.
— Когда? — коротко спросила она.
— Сейчас, приходи ко мне в магазин, адрес на визитке, пожалуйста, поторопись, — звонок оборвался, оставив девушку в раздумьях. Идти неподготовленной — опасно, отложить на время — может стать поздно. Что же делать? Мила достала бабулины карты…
Надо идти…
Когда Мила брала в руки бабулины карты, то глаза самопроизвольно наполнялись слезами. Родной бабушки Марфы не стало уже давно, а боль утраты не покидала. Это был подарок на день рождения, с тех пор она их ненавидит. Девушка снова вспомнила свое восьмилетие, друзей-одноклассников, стол с именинным тортом, подарки. Был такой радостный день, с самого утра до позднего вечера. А когда гости разошлись, и в доме наступила тишина, Милу позвала к себе в комнату бабуля. В тот месяц она жила с ними в городе, в квартире. Хворь совсем одолела, боли изводили, только Мила справлялась. Бывало посидит с бабушкой рядом, а той полегче становится, засыпает. Вот и в этот вечер Милка зашла к любимой старушке, прилегла с ней рядом, обняла родную:
— Сейчас, сейчас, — ласково приговаривала девочка, поглаживая морщинистую руку, — сейчас полегче станет, поспишь, а утром новый день.
Но Марфа начала приподниматься на подушках, пока не села:
— Слушай меня внимательно, Милаша. Я сегодня к тебе во сне приду, не пугайся. Мы с тобой в путешествие пойдём по разным местам, много увидишь, ничему не удивляйся, всё правда. Я тебе буду силу передавать, а ты бери, ни в коем случае не отказывайся. Чтобы не произошло, обязательно прими, иначе застряну я здесь и не выберусь.
— Бабулечка, милая, не надо, — Мила, понимая, куда клонит старушка, зарыдала в голос, прижавшись к Марфиной груди. — Ничего не приму, не надо мне, пусть застрянешь, только живи, не надо умирать. Я тебя лечить буду, я с тобой все дни просижу, не уходи, бабушка, пожалуйста.
На рёв ребенка прибежала Галка с Мишкой, но Марфа быстро спровадила родителей строгим многозначительным взглядом, не проронив в их сторону и слова. Около часа бабуля объясняла Миле важность этого шага, вкладывала в голову девочки понятия о жизни и смерти, успокаивала, жалела, целовала сухими губами буйные рыжие кудри внучки.