Страница 20 из 43
— Сань, ты там с русалками что ли познакомился на дне, а нам не говоришь? — хмыкнул Богдан, когда он в очередной раз вынырнул из воды. — Ныряешь и ныряешь.
С русалками? Скорее, с чертовкой. Одной пигалицей, из-за которой у него стоит как у сопливого юнца на голую модель из журнала для взрослых.
— Давно не был на природе, так что отрываюсь пока могу.
— Это да, — довольно вздохнул Зорин, щурясь на солнце. — Нужно ловить момент.
— Это ты сейчас про речку или дочку Валентина Ильича?
— От тебя, майор, ничего не скроешь, да? Всё видишь.
— А ты скрывался? — хмыкнул Александр, вспомнив, какими глазами друг смотрел на Машу, когда они только подъехали к дому Трофимовых.
— Да не особо, если честно, — хохотнул Бодя. — Я Валентину Ильичу уже давно сказал, что Маню в один прекрасный момент замуж позову.
— А он что?
— Сказал, чтобы попробовал и рискнул здоровьем, но где наша не пропадала, верно?
— Верно, — кивнул Соловьёв и вновь погрузился в воду.
Почему-то лишь одна мысль о женитьбе на дочке начальства вызывала у него желание утопиться.
Проведя на речке около двух часов, мужчины вернулись на дачу, где девушки, оставшись одни, развели бурную деятельность по обустройству беседки к вечернему пиру. Стол, накрытый скатертью, был заставлен посудой, упакованной в пищевую плёнку, мангальная зона подготовлена к жарке мяса и овощей, а из открытого окна кухни доносились запахи чего-то очень ароматного и вкусного.
— Девчонки, вы чем занимаетесь? — поинтересовался Сергей Иванович, оглядывая беседку.
— А мы тут решили пирогов испечь и ещё кое-что приготовить по мелочи, чтобы сейчас перекусить, — с готовностью ответила румяная Катя, поправляя цветастую повязку на голове. — Так что переодевайтесь и спускайтесь, скором будем обедать.
— И когда вы это всё успели сделать?
— Я съездила по-быстренькому в магазин, докупила продуктов, которых не хватало, а Маруся в это время занялась начинкой для пирогов.
— Чур, мне самый большой кусок пирога! — громко провозгласил Богдан, вызвав у мужиков синхронную волну протеста.
— Куда вперёд батьки прёшь?! — возмутился Валентин Ильич, сурово зыркнув в сторону Зорина. — Ишь какой! Вы только посмотрите на него! Доча, его не корми, обойдётся!
— Пап, пирогов хватит всем, — попыталась успокоить отца Маша.
— Всё равно обойдётся! — упорно стоял на своём Баженов-старший. — Будет знать потом как наглеть!
— Валентин Ильич, как же так? — наигранно расстроился Бодя. — Я думал, что вы меня любите, а, оказывается, голодом заморить хотите.
— Заморишь тебя, бугая такого.
Все рассмеялись, а Зорин, подойдя первым к двери, любезно её распахнул перед своим будущим тестем.
— Не серчайте, Валентин Ильич, я просто пошутил.
— Пошутил он… — проворчал Баженов, но в дом всё же прошёл.
Наблюдая за происходящим, Саша упустил момент, когда Катя оказалась рядом с ним и окутала сладким ароматом клубники, от которого во рту мгновенно выделилась слюна. Она ничего не говорила и, вообще, никак не реагировала на его присутствие, всем своим видом показывая, что всего лишь ждёт отца, чтобы вместе с ним зайти домой. Той девчонки, которая совсем недавно едва не свела его с ума на кухне, будто и не было вовсе. Вместо неё рядом стояла примерная дочь генерал-полковника юстиции с милыми веснушками на носу и невинным взглядом. Такая Барби кружила голову ничуть не хуже, чем прежняя. Такую Барби не терпелось прижать к кровати, стене или любой другой более-менее ровной поверхности. Такую Барби хотелось трахать медленно, не торопясь, смакуя каждый её взмах ресниц, каждый стон и каждый вскрик.
— Ты палишься, майор, — вдруг хмыкнула девчонка, взглянув на него из-под ресниц.
— Не понял? — нахмурился он.
— Так смотря на меня, ты палишься.
— Я на тебя не смотрю.
Отрицать очевидное было очень глупо и по-детски, но и согласиться означало сдать себя с потрохами, перечеркнув все свои слова, старания и попытки дистанцироваться.
— Сделаю вид, что поверила.
Мужчина, сцепив зубы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь ещё, плавно отошёл в сторону, вставая рядом с Лёшей Баженовым, который, судя по выражению лица, переписывался с женой. В этот же момент к Кате подошёл Сергей Иванович и, обняв дочь за плечи, завёл её в дом.
— Саня, моя Тоня шлёт тебе привет, — не отрываясь от телефона, сказал приятель.
— Передавай ей от меня тоже.
Лёха кивнул и потерял к нему весь интерес, что было Александру только на руку. Он сейчас не в состоянии вести беседы и быть тем Соловьёвым, к которому все привыкли. Потому что Катенька Трофимова вытянула из него другого, спрятанного в самые дальние полки сознания, человека, который, словно проснувшись после долгого сна, требовал от него всего и сразу, а, в частности, её саму и желательно надолго. Этот старый знакомый совершенно не вписывался в идеальный образ отца двоих детей, разведённого мужика и профессионала своего дела. Он плевал на возраст, общественные нормы, диктующие, что взрослый мужчина не может спать с молодой девушкой, и Сашины убеждения, запрещающие иметь какие-либо отношения с дочкой начальства. А она это чувствовала. Читала его, чертовка, как открытую книгу, мельтешила перед глазами, виляя пятой точкой, и абсолютно точно не собиралась останавливаться.
22. Александр
Хотя после перекуса действительно вкусными пирогами мужчина уже было подумал, что на сегодня Барби выполнила свой план по его обольщению и он может вздохнуть спокойно. Девушка не обращалась к нему напрямую, подчёркнуто равнодушно смотрела и, казалось, вовсе про него забыла, увлекшись отдыхом, шашлыками и общением с остальными. Майор, ловя момент, старался лишний раз не отсвечивать и тихо сидел рядом с Лёшей, который по прежнему почти не отлипал от телефона и похоже мечтал поскорее вернуться к горячо любимым жене и сыну. Подстава пришла, как обычно, откуда не ждали. А если точнее, то один прекрасный момент, когда Катя неожиданно вспомнила, что забыла купить соус, без которого одно из блюд, ну, никак нельзя приготовить, и засобиралась в магазин, Сергей Иванович повернулся к нему и спросил:
— Саша, подкинешь Катюшку до магазина, пожалуйста? Ты единственный, кто сегодня ещё не выпил.
Его бокал красного полусладкого действительно простоял весь вечер нетронутым, так как Соловьёв здраво рассудил, что при непосредственной близости к Трофимовой ему лучше быть трезвым и полностью контролировать ситуацию. Но, как оказалось, зря. Трезвость только её усугубила.
— Я…
— Папуль, не нужно, — перебила его Екатерина, поднимаясь на ноги. — Сама дойду, не маленькая.
— Вот ещё! — возмутился Трофимов. — Так я тебя одну и отпустил! Путь-то не близкий, а уже темнеет, так что никаких "сама дойду". Либо с Сашей поедешь, либо дома остаёшься.
— Ну, па-а-ап…
— Не препирайся с отцом! Запасных дочерей у меня нет, чтобы тобой так просто разбрасываться.
Девушка уже было вновь открыла рот, чтобы продолжить спор, но Соловьёв оборвал её коротким и твёрдым:
— Я отвезу.
Взглянув на него, Трофимова тяжело вздохнула, а Сергей Иванович благодарно кивнул. Через пару минут они уже садились в его машину и мужчина не мог отделаться от ощущения, что сам себя запирает в ловушку. С одной стороны он не мог не выполнить просьбу шефа, а с другой следовательский опыт подсказывал, что Барби забыла купить соус не просто так.
— Ты специально так делаешь? — не удержался от вопроса Александр, наблюдая за тем, как она тянется за ремнём безопасности.
— Что? Пристёгиваю ремень? — усмехнулась Катя. — Да, специально, так в правилах дорожного движения прописано.
— Ты прекрасно понимаешь о чём я спрашиваю.
— Майор, слушай, я тебя себя везти не заставляла, ты сам согласился. Так что какие теперь ко мне могут быть претензии?
Поджав губы и невольно мазнув взглядом по её голым ногам, что, как магнит, притягивали к себе внимание, Соловьёв отвернулся. Дорога до ближайшего сельского магазина, если следовать указаниям Трофимова, была в пятнадцати минутах езды по главной дороге и он очень надеялся, что за эти тридцать с небольшим минут пути туда и обратно не произойдёт ничего из ряда вон выходящего.