#Бояръ-Аниме. Романов. Том 16

Глава 3

Толпа придворных отхлынула прочь, расступаясь передо мной. Забавно, но в глазах норвежских аристократов я не видел ничего, кроме животного ужаса. О том, чтобы прикрыть своего монарха от вторгнувшегося во дворец страны русского князя, они и не помышляли. На лицах благородных потомков викингов читалась готовность бежать, но не драться.

Боялись и гвардейцы, но эти ребята хотя бы держали себя в руках, и за опущенными забралами шлемов мной прекрасно угадывалась готовность вступить в неравный бой. Там, где аристократы впадали в ступор от страха, гвардейцы были готовы грызть собственный воротник, как их предки в древности — щиты. Боевая броня собственного производства Норвегии имела минимум компьютерных технологий, опираясь в большей степени на механику. «Оракул» смог бы погасить связь у гвардейцев, вырубить индикацию состояния доспеха, но повлиять на боевые качества уже не получилось бы.

Я прошел под конвоем гвардии и спокойно поднял забрало, когда до его величества Харальда оставалось не больше десяти метров. Хранитель Йонас стоял за левым плечом отца, но теперь его окружила охрана короля Норвегии. Не иначе как на случай, если принц действительно окажется замешан в попытку захвата власти.

— Ваше величество, — вежливо наклонив голову, произнес я.

— Не скажу, что рад тебе, князь Романов, — холодно произнес король Норвегии, глядя на меня с плохо скрываемой злостью. — Ты ворвался в мой дом, убивал моих людей, а теперь обвиняешь моего сына в попытке переворота. Скажи мне, почему я не должен тебя убить прямо сейчас?

Я склонил голову набок.

Сейчас на меня работала моя репутация. Да, я прославился как головорез, для которого нет никаких авторитетов, кроме государя Русского царства. Однако я никогда не врал и говорил прямо, кого считаю своим врагом. Так что, несмотря на столь яркое появление, противоречащее всем международным правилам, его величество прекрасно понимал — я и пальцем не пошевелю без реальной причины.

— Потому что я могу доказать свою правоту, и ты это уже понял, — ответил я. — Я обещал тебе доказательства, и готов их предоставить. Будешь ли ты слушать разговор его высочества с ключниками при свидетелях, или мы сделаем это наедине?

Аристократы, понемногу пришедшие в себя, негромко зароптали. Почуяли, что раз я веду переговоры, значит, опасности для их драгоценных жизней нет. Кто-то из них даже натянул на лицо ухмылку, явно предвкушая расправу над русским князем.

Впрочем, король Харальд не обращал на мнение своих подданных внимания, его взгляд не отпускал моего лица.

А вот Йонас медленно потянул руки к карманам костюма. Гвардия, отслеживающая мои движения, за принцем не следила.

— Я исполнил твою волю, Романов, — заговорил его высочество. — Ключники собраны в одном месте и уничтожены. Разве не этого ты от нас требовал?

Король обернулся к сыну и взглянул на него с презрением.

— Ты подчиняешься этому щенку? — спросил его величество.

Правитель Норвегии вложил в эту фразу столько гнева и отвращения, что другой на месте принца уже бы пожалел, что родился на свет. Однако наследник смотрел на отца совершенно спокойно, при этом сохраняя достоинство.

— Я делаю то, что должно, — ответил принц Йонас. — Ради своей страны. Так поступать меня учил ты, отец.

Конфликт между родственниками, похоже, был давним и сейчас подходил к кульминации. Искусственный интеллект подсветил мне лежащий в кармане его высочества укороченный «Бульдог». И не нужно быть гением, чтобы осознать — Йонас готов пустить его в дело.

Гвардейцы не успеют вовремя — это я видел отчетливо и без всякого «Оракула». Пока меня воспринимают как главную опасность, его высочеству достаточно не вынимать оружия, а развернуть его и спустить курок. Пуля, способная пробивать покров одаренных, пройдет через пиджак и снесет его величеству часть черепа, поставив точку в его правлении.

Аристократы, присутствующие во дворце, не посмеют возражать, когда Йонас взойдет на трон. Они при виде меня уже готовы были броситься врассыпную, а я ведь для них чужак, совершенно незнакомый. Принц же вырос в Осло, ему без проблем удастся прижать их к ногтю и заставить поступить так, как он того потребует.

Тем более если на его стороне окажутся Хранители, или он сам так разыграет, будто общество Януса Двуликого стоит за его спиной. И моя собственная фигура получит совсем другой окрас — пока что я пугало для всех, а при правильной постановке вопроса его высочество убедит собственные благородные рода, что я защищаю его интересы.

Если ему удастся меня убедить, что он действительно специально привел ключников к себе домой. Что, кстати, вполне может быть правдой — он ведь прекрасно знал, что, когда наденет артефакт, в Архив попадет запись его коварного плана, как уничтожить князя Романова, высшего администратора Хранителей.

А потому я сделал то, что нужно было сделать, пока не стало поздно.

Виртуальное окно управления внутренними системами дворца мигнуло продавленной кнопкой дезактивации блокираторов магии. И я сразу же прикрыл его величество от пули.

Как раз в тот момент, когда «Бульдог» принца изрыгнул пламя в первый раз. Мой силовой щит не затормозил тяжелую пулю, а отклонил ее. Снаряд с громким свистом улетел в потолок. От места попадания пошли трещины, вниз посыпались кусочки лепнины. А его высочество продолжил стрелять, еще не углядев, что король Харальд остается невредимым.

Тем более что его величество оказался сбит с ног ближайшим гвардейцем. Воин был готов принять пулю за своего короля, но я уже изменял силовое поле, заключая принца Йонаса в кокон.

— Стоять! — заревел его величество, но было уже поздно для разговоров.

Созданный мной кокон стремительно ужимался, принц Йонас пытался выбраться с помощью магии, однако ему не хватило времени. Он потерял драгоценные мгновения, отстреливая в короля весь барабан, и теперь давление скрутило его по рукам и ногам, передавив приток крови к конечностям, а силовая петля на горле перекрывала доступ к воздуху.

Гвардейцы вскинули винтовки, держа меня и принца на прицеле. В то время, как аристократы отхлынули вновь — на этот раз вжавшись в стены зала. Понимали они, что кто бы ни победил сейчас, вмешательство припомнит любой король — хоть Харальд, хоть Йонас.