Не оставляй меня

– Помяни дьявола. Это наверняка Гера. Я позвонил ей, и она настояла, что придет.

– Тогда лучше нам ее впустить. – Мы помолчали пару секунд, просто глядя друг другу в глаза. Как бы мне хотелось просто остаться с ним наедине. Но нельзя заставлять богиню стоять у дверей.

Вместе с Герой пришли Геба и Афродита. Последняя сморщила нос, когда зашла в наш маленький дом, а Геба тем временем утешала меня объятиями.

– Не переживай, – заявила Гера, сунув в руки Кейдену накрытую тарелку, от которой исходил невероятный аромат лимонного пирога. – Мы обо всем позаботимся. Это дело рук Геи. Я ясно ощущаю ее ауру.

Геи? Гея вызвала у моей матери рецидив?

– Она однозначно зашла слишком далеко. – Из глаз Геры посыпались искры. – Семьи – моя территория. Как она только посмела? – Теперь мне стало чуть понятней, почему в легендах богиню выставляли в таком плохом свете. С ней лучше не связываться. Вокруг ее стройной фигуры клубились темные тени, и я с трудом подавила в себе желание отпрянуть. Она положила ладонь мне на щеку, словно ощутила мой страх. Выражение ее лица смягчилось. – Не бойся, – сказала богиня. – Только не меня. Я просто злюсь, потому что она заставила тебя страдать. – Тени исчезли, будто их никогда и не было.

Афродита неодобрительно покачала головой.

– Тебе правда стоит лучше контролировать свои эмоции, Гера. Это уже вовлекло нас не в одну и не в две войны. Просто бери пример с меня.

– А у того, кто думает исключительно о себе, в принципе очень мало эмоций, – язвительно заметила Геба.

– У меня очень много эмоций, – оскорбленно взвилась Афродита.

Только кошачьей драки между богинями мне сейчас не хватало. Неужели Гея думала, что так заставит меня подчиниться? Вместе с тем от облегчения у меня словно упал камень с души. Хотя вмешательство богини лишь ухудшало положение, для меня это доказательство, что мама от нас не отказалась.

– Ты позаботишься о Джесс, – отдала Гера приказ Кейдену. – Ей нужно поесть, а потом поспать. Последние несколько дней совсем ее вымотали.

Я вдруг ощутила невероятную усталость.

– Оставайся с ней, – настойчиво сказала она. – Возможно, Морфей вновь попытается прийти к ней во сне. Буди Джесс, как только ее сон станет беспокойным.

В следующее мгновение трое богинь уже скрылись в маминой спальне и закрыли за собой дверь. С моих плеч свалился тяжкий груз. Впервые в подобной ситуации я не одна. У меня задрожали губы.

– Пойдем, – ласково позвал Кейден и взял меня за руку. – Гера права. Ты наверняка голодная, и тебе надо поспать.

– Я… – Я откашлялась. – Морфей пообещал оставить меня в покое. Он пересидит происходящее в доме своего отца Гипноса. Так что мне ничего не приснится. – Пусть не чувствует себя обязанным.

– И тем не менее я останусь с тобой, – сказал Кейден и начал рыться в кухонных шкафчиках. – Хоть на голове стой. Ты меня не прогонишь.

Я спрятала сияющую улыбку, которая готова была расцвести у меня на лице.

– Что ты ищешь?

А можно мы забудем про еду и сразу ляжем в постель? У меня вспыхнули щеки, чего он, к счастью, не заметил.

– Две тарелки, чтобы мы могли съесть этот пирог, – прервал мои неприличные мысли Кейден. – Обычно мне достается всего пара крошек, а сейчас тут стоит целая тарелка для нас двоих.

– Думаю, пирог для мамы, Фиби и меня. – Я достала две тарелки из ящика за дверью.

Он снял полотенце и открыл сочную верхушку лимонного пирога.

– Не думаю, что вы справитесь в одиночку.

– Ну ладно. Получишь два кусочка. Остальное останется нам, – сдалась я. – И ты потом будешь сидеть у окна или где-то еще.

Мне ни за что не удастся не распускать руки, если этот парень ляжет со мной.

– Но мне нравится на тебя смотреть, – ответил Кейден и потянулся за пирогом. Мое сердце провалилось в живот. – Хотя я не планировал где-то сидеть. Я тоже очень устал. – Он ухмыльнулся, а меня бросило одновременно в жар и в холод. Ему же самому известно, что произойдет, если мы окажемся в одной постели.

Я тоже взяла себе кусок.

– Ты уже когда-то наблюдал за мной во сне? – спросила я, чтобы разрядить ситуацию.

А теперь Кейден выглядел едва ли не смущенным.

– Случалось раз или два.

– Раз или два?

– Может, даже чаще. А ты как думала, почему Агрий до сих пор не уволок тебя в Митикас? Потому что за тобой постоянно приглядывает кто-нибудь из нас. Ты просто не замечаешь.

– Действительно, могла бы и догадаться, – пробормотала я и сделала глоток почти остывшего кофе.

– Мы делаем это, только чтобы с тобой ничего не случилось, – добавил Кейден. – А не потому, что следим за тобой.

– Да все в порядке. Наверно, мне стоит поблагодарить Зевса.

– Лучше не надо. Честно говоря, я не значусь в списке потенциальных охранников. Он ничего об этом не знает. Аполлон иногда мне уступает.

Я в замешательстве покачала головой и откусила еще кусок пирога.

– Что эти трое там делают с моей мамой? – затем робко спросила я. Меня угнетала мысль о том, что борьба с зависимостью опять начнется с самого начала. Будет ли ее организм снова требовать ежедневную дозу алкоголя?

– То, что необходимо. Она будет чувствовать усталость и угрызения совести, но не думаю, что еще раз сорвется.

– Мы так гордились тем, что она справилась своими силами. – В носу защекотало, но я не буду плакать.

– И правильно. И о Шоне тоже не волнуйся. Он ее простит.

– Вот тут я бы не была так уверена. Однажды мама уже сделала ему очень больно.

– Афродита утверждает, что боль – это часть любви. Она разберется с этой проблемой.

– Теперь мне интересно, понимает ли она хоть что-нибудь в любви, – сказала я. – Кто вообще дал ей такую работу? – Я встала и отнесла тарелку и чашку в мойку.

Кейден негромко рассмеялся.

– У людей на самом деле абсолютно неверное представление о богах. Это не они выбрали себе такие задачи, а задачи выбрали богов. А в случае с Афродитой, наверно, что-то пошло не так.

Я не сдержала улыбку:

– Можно и так сказать. Неудивительно, что в любовных делах у людей так часто творится настоящий хаос.

Кейден между тем встал прямо рядом со мной, чтобы тоже поставить тарелку в раковину.

– Но если бы все всегда шло гладко, то было бы ужасно скучно, – шепнул он мне на ухо.

Это такое типично глупое замечание, что сделать его мог только парень. Однако сегодня я не буду взвешивать каждое слово. Я зевнула.

– Тебе нужно лечь, – сказал Кейден. – Донести тебя?

– Вот уж точно нет. У меня есть две здоровые ноги, – заявила ему я, хотя было что-то неожиданно соблазнительное в мысли о том, как он отнес бы меня в кровать.

– Отвернись, – скомандовала ему я, когда мы пришли в мою комнату, и сняла джинсы. Потом нырнула под одеяло. Кейден, который в это время стоял у окна и задергивал шторы, неспешно направился ко мне. – Что ты имел в виду, когда говорил, что Афродита разберется с проблемой? Она способна повлиять на Шона, чтобы он простил мою маму? – сонно спросила я.

Кейден сел на край кровати. Вообще-то, для меня это чересчур близко. Я сильнее укуталась в одеяло.

– Она позаботится о том, чтобы их любовь оказалась достаточно сильной, чтобы преодолеть эту проблему, – тихо пояснил он. Атмосфера в полумраке комнаты стала почти слишком интимной.

– А разве это не манипуляция? – Что-то тут не так. У меня уже начали слипаться глаза. Я так устала, что, кажется, просплю весь день.

– Афродита – богиня любви, но она не может ее призывать, – ответил Кейден и заправил прядь волос мне за ухо. Кожу начало покалывать. – Зато может усилить любовь. А вот чувствовать ее люди или боги должны сами. Она лишь иногда наводит их на верную мысль, чтобы они больше любили сердцем и меньше – головой.

О’кей. С этим можно жить. Может, мне тоже попробовать? Я так сильно сопротивлялась своим чувствам, что едва могла ясно мыслить.

– Кейден? – Собственный голос звучал странно, словно издалека. – Между прочим, я тебя не ненавижу и не собиралась заставлять ревновать.