Древний ужас. Сборник

Не могу вспомнить, почему профессор решил исследовать туннель. Приняв это решение, несмотря на наши протесты, он немедленно размотал одну из длинных веревок, имевшихся у нас в багаже, обвязал ее вокруг себя и вполз в отверстие.

Без веревки было не обойтись, так как пол туннеля был покрыт льдом и в самом начале шел вниз под углом в шестьдесят градусов. Попытка преодолеть этот спуск без страховки закончилась бы, вероятно, серьезными увечьями.

Рука профессора исчезла из виду и мы стали осторожно травить веревку, обеспечивая постепенный спуск. Вскоре веревка ослабла и мы получили заранее оговоренный сигнал о том, что все прошло хорошо. Предположив, что профессор достиг места, где можно было передвигаться без страховки, мы терпеливо ждали сигнала к подъему.

Трудно было с какой-либо определенностью заключить, почему скала была расположена именно так и высилась на равнине в одиночестве. Я предположил, что это был колоссальный и очень твердый валун и что окружавшие его некогда камни давно рассыпались в прах и были разнесены по равнине ветрами.

Трещина могла быть результатом древнего землетрясения или процесса сжатия и расширения в те времена, когда в полярных регионах воцарялся жуткий холод. Временное потепление в течение дня заставляло камень расширяться, а ледяной ночной воздух приводил к сжатию.

Профессора не было более получаса, и мы уже начали беспокоиться, но тут веревка задергалась, и вскоре он уже стоял среди нас.

Он казался очень озадаченным и в ответ на наши многочисленные вопросы сообщил, что так и не дошел до конца туннеля, равно как и не смог определить его длину.

Достигнув места, где уклон становился не таким резким, он отвязал от пояса веревку и осмотрительно продолжал путь, пока не очутился в другом туннеле гораздо больших размеров. Там он провел некоторое время и затем вернулся.

Профессор больше ничего не сказал нам о своих открытиях, но сообщил, что собирается вновь спуститься в туннель на следующий день и что мы, если хотим, можем к нему присоединиться. Это известие нас очень обрадовало; час был поздний, и мы забрались в спальные мешки и заснули крепким сном.

Рано утром мы позавтракали и подготовились к спуску. В туннеле, как обнаружил Шоу, было довольно тепло; профессор посоветовал нам оставить верхнюю одежду в палатке и взять с собой лишь самое необходимое. Мы решили, что двое проводников останутся, чтобы присматривать за лагерем и помочь нам выбраться, когда мы будем возвращаться. Скоро все было готово, и профессор снова спустился в туннель. Я последовал за ним. Преодолев примерно пятидесятифутовый ледяной склон, я оказался на сравнительно ровном полу рядом с профессором. Веревку вытащили наружу, и вскоре к нам спустились Диллон и Минк. Без дальнейших церемоний мы во главе с профессором двинулись по туннелю.

Туннель уходил вниз, но все время расширялся и делался выше, пока мы не смогли выпрямиться во весь рост. Кругом истекал каплями тающий лед. Воздух был влажным, под ногами чавкала грязь, но идти было нетрудно.

Через какое-то время мы очутились в гигантской каверне, последней точке, куда дошел накануне профессор.

Призрачный зеленоватый полумрак придавал этому месту странный вид. Света было достаточно, и мы не нуждались в фонариках, помимо тех случаев, когда хотели разглядеть что-то вблизи. Попадались сталактиты и сталагмиты; хотя и немногочисленные, они напомнили мне о наших величественных известняковых пещерах в Виргинии и Кентукки.

Было очевидно, что и эта, и наши знаменитые пещеры сформировались одинаково. Подземные реки, насыщенные двуокисью углерода, полностью растворяли известняк, оставляя за собой извилистые пещеры и галереи. Эти реки постепенно уменьшались в размерах — иногда до уровня чуть просачивавшихся капель — и каверны оставались практически свободными от воды. В этой по центру протекал небольшой ручей, теряясь в темноте.

Мы были очень воодушевлены увиденным и в нетерпении ждали новых открытий; поэтому, когда профессор предложил продолжить осмотр пещеры, никто не возражал. Мы двинулись по каверне друг за другом, молча удивляясь тому, что здесь, в стране льда и снегов, могло существовать такое природное явление. На каждом шагу взгляд поражали все новые красоты скальных формаций, и мы с любопытством гадали, что встретим впереди.

Прежний странный свет стал более ярким. Становилось также все теплее, и в конце концов мы сняли с себя все, кроме самой легкой одежды. Одежду мы оставили в относительно сухом месте, под нависавшей скальной полкой, а сам склад тщательно пометили, чтобы его легко было найти на обратном пути. Без лишней одежды на теле мы почувствовали себя свободнее и могли двигаться быстрее.

Тем временем «коридор», как мы стали его называть, продолжал расширяться, а пол — уходить вниз; взглянув в какой-то момент наверх, я увидел высоко над собой не свод, а нечто наподобие плотной стены серого тумана. Туманная стена несколько удивила нас, но мы не стали задумываться над этим обстоятельством.

Мы и знать не могли, какие нас ждали сюрпризы! Для начала, появились растения. Это были какие-то папоротники; мы решили не останавливаться и подробно осмотреть их на обратном пути.

Чуть впереди туннель вновь сузился и был теперь не шире входного коридора наверху. В нем висел туман, заставляя нас передвигаться с большой осторожностью, тем более что пол здесь был очень неровным и под ноги все время попадались обломки камней. Вскоре, однако, проход снова расширился, но туман оставался очень густым и видимость составляла не больше нескольких футов. Пол внезапно и резко пошел под уклон, и очень скоро мы уже не шли, а спускались по склону, как альпинисты.

Везде возвышались большие каменные колонны и горы валунов, которые нам приходилось обходить или преодолевать ползком. Температура постоянно росла, и мы, не покрыв и сотню ярдов, начали обливаться потом. Радовало одно: туман с таким же постоянством редел, и мы надеялись, что вскоре он достаточно разойдется и мы сможем разглядеть наше окружение. Эти надежды быстро оправдались — ниже туман превратился в легкую дымку, а затем и она вдруг осталась позади.

Мы были совершенно не готовы увидеть ту сцену, что открылась перед нашими глазами, и я мог только изумленно и благоговейно застыть. Я знал, что и другие были так же поражены: несколько минут никто не произносил ни слова. Под нами — поскольку мы все еще находились высоко на склоне — простиралась ровная земля. Не та покрытая снегом и льдом земля, что тянулась наверху, нет — то была равнина, вся покрытая массой тропических или субтропических растений и деревьями большого леса.

Я был уверен, что вижу мираж и что в любой миг он исчезнет, уступив место голым камням. Трудно было поверить, что подобное место может существовать, да еще под землей, под страной льда и снега. Оно опрокидывало любую логику. Мы долго простояли там, но мираж не исчезал, и тогда мы, все еще не веря собственным глазам, стали спускаться к нему.

Беспорядочные груды упавших сверху камней сильно затрудняли спуск. Похоже, камни громоздились на тех участках, где катящиеся валуны и обломки натыкались на какую-либо прочную преграду.

Наконец спуск был завершен. Ближе к основанию склон становился пологим, что нам немного помогло. Еще больше помог открытый участок, сравнительно свободный от камней.

Самыми трудными оказались последние несколько ярдов. Здесь падающие камни, не встречая на открытом месте достаточных препятствий, проникли далеко в лес. Лианы и ползучие растения заткали все промежутки между ними. Верхушки камней поросли густой сплетенной массой растительности, сильно мешавшей нашему продвижению.

Но вот мы пробрались и через эту преграду и остановились среди последних разбросанных валунов. Высоко над головой висело плотное серое одеяло тумана, скрывая свод.

Лес, вне всякого сомнения, был настоящим — если только мне все это не снилось. Профессор уже поспешил вперед и с волнением осматривал некоторые растения. Я вскоре последовал за ним. Нас ждали удивительные находки.