Ненужный.

— Не-е, Рафи, братишка. Даже не уговаривай, жадность до добра не доводит, заруби себе это на носу, — пробормотал он, обращаясь к своей второй половинке. — Нам, вообще, крупно повезло, что мы еще живы. Этот чертов Могута оказывается еще тот отморозок. Валить нужно отсюда, и как можно скорее…

Окинув еще раз жадным взглядом заветную дверь подвала, парень печально вздохнул. Похоже, не видать ему золота. Поднялся, с уханьем закинул мешок на спину, и вышел на крыльцо.

А там сюрприз! Прямо во дворе у повозки стояли те самые мужики, что его с причала везли. Из сарая, к тому же, еще пара заросших бородами реп выглядывала. С такими точно бесполезно вести высокоинтеллектуальные беседы. Только напролом, пока не опомнились. Ведь, он княжич!

— А ну, сучье племя! Запрягай повозку! Мне срочно в город нужно! — заорал он, как можно страшнее нахмурив лицо. — Подарки от Макар Силыча везти нужно! Что зенки вылупили? Запрягай! А не то вашему хозяину скажу, что дурака валяете! Он как раз сейчас похмельем мучается, револьверы из рук не выпускает. Позвать?

Договорить не успел, а к повозке уже с одной стороны лошадь вели, с другой стороны сбрую тащили, с третьей стороны — шкуру на солому. Моментом все сделали, как нужно.

— А теперь ты и ты меня проводите! — Рафи ткнул пальцем в тех мужиков, у кого рожи были самые сообразительные. Ему сейчас нужно было, чтобы в дом подольше никто не входил. — А вы в дом чтобы ни ногой! Пусть Макар Силыч в себя немного придет! А теперь гони!

Рыжий, что был за кучера, хлестанул лошадь, сразу же взявшей с места в карьер. По хорошей дороге так ломанулась, что только пыль столбом стояла.

Оставалось только за мешок с деньгами держаться и место подходящее высматривать, где от попутчиков избавиться. «Лапши им навешать», чтобы запутать и отпустить с миром.

А на утро следующего дня все газеты столицы, как одна, вышли с совершенно кричащими заголовками, которые просто поражали воображение. Горожане — степенные господа, строгие военные, спесивые чиновники, простой люди — буквально все держали в руках новый номер и не отрываясь вчитывались в написанное.

— Это же совершейнейшее безобразие. Нонсенс! — возмущенно фыркал коллежский асессор в потертом мундире, сверкая подслеповатыми глазами из под пенсне. — И куда только смотрит полиция? Жандармерия?

— Каков наглец! Просто отъявленный стервец! Таких еще поискать в нашем городе! — то ли ругался, то ли восхищался молодцеватый ротмистр, снова и снова подкручивая кончики усов. — Такое учудил, что и неверится! Готовый анекдот, прямо слово…

— В старые времена эту паскудину плетьми бы отхлестали!А еще лучше шпицрутенами! Только сначала их нужно в соленом растворе хорошенько вымочить, — разглагольствовал тучный лавочник, макая баранку в чай. — Подумать только, на такого уважаемого человека покусился…

Статья «Предерзкое ограбление в столице» в газете «Столичный вестник».

'Вчерашним днем в столице империи произошло одно из самых дерзких преступлений последних лет. Мошенническим путем выдав себя за представителя известной благородной фамилии, преступник вкрался в доверие к купцу первой гильдии господину Могуте, известному производителю самоварной продукции. С помощью особой химии усыпил господина Могуту и похитил из его дома крупную сумму денег. Из собственных источников редакции, пожелавших остаться неизвестными, пропало более трех миллионов рублей ассигнациями и полмиллиона золотыми слитками.

Для поимки дерзкого преступника на улицы столицы вышли усиленные патрули полиции. Околоточные проводят подворный и поквартирный обход, тщательным образом выискивая всех подозрительных лиц. Жандармерия объявляет награду тому, кто сообщит, где скрывается преступник…'.

[1]О пьяных загулах русских купцов ходили настоящие легенды. Так, знаменитый купец Николай Павлович Рябушинский за один день смог потратить на танцовщицу просто неимоверную сумму в 200 тысяч рублей. Причем квалифицированный рабочий в конце 19 века получал не более 50 копеек. В городских парках устраивались модные развлечения — «афинские ночи», когда среди гости гонялись среди деревьев за голыми артистками.