Ненужный.

— А потом… Потом мы с Ланой сбежим отсюда подальше, — бормотал Рафи, до боли стискивая рукоять ножа. Костяшки пальцев аж побелели. — Главное выбраться отсюда, а потом будет легче… Спрячемся в какой-нибудь деревне среди местных. Скажем, сироты, а родители от чахотки или лихоманки сгинули… На пропитание заработаем. Чай руки и ноги есть, голова тоже на плечах…

Так себе план, но паренек верил, что у него все получится.

— Главное, поближе подойти.

Рафи оказался у окна, небрежно заколоченного толстыми кривыми досками. Через щель внимательно оглядел внутренний дворик, замечая двух слонявшихся ребятишек семи — восьми лет. Наблюдатели, чужих высматривают, чтобы в случае чего подкрепление вызвать.

Сжав губы, он шагнул к выходу. Убежище Князя, как вчера рассказывал Витян, было через три дома отсюда. Можно было по крышам пробраться, никто и глазом не моргнет.

— Ой! Черт…

Но на пороге его неожиданно скрутило от боли. В глазах потемнело так, что света белого не видно стало. Ноги подкосились, отчего в ручку обшарпанной двери пришлось вцепиться.

— У-у-у, — издав тихий стон, Рафи сполз по стенке на пол. Зубы с силой сжал, чтобы не закричать от боли. — У-у…

Голова гудит, словно чугунная. Кажется еще немного, и взорвется Обхватил ее руками и сжал изо всех сил. И лишь после этого начало понемногу отпускать.

— Это же… — шептал он, мелко-мелко дыша. Пот с лица градом лил. — Это же голос! Это же тот самый голос…

-//-//-

Рафи сидел на полу, обхватив колени руками, и неотрывно пялился в противоположную стену. На его лице застыло неимоверное удивление, словно он увидел или услышал что-то необыкновенное.

— Я слышу… слышу… — снова и снова растерянно шептал он, словно сам не верил в свои слова. — Я слышу.

Это стало настоящим шоком! Просто нокаутирующий удар в лицо, от которого валишься без чувств на пол!

Прежде его посещали обрывочные озарения — картинки, надписи, рисунки и чертежи. Очень редко слышал что-то невнятное, похожее толи на шепот, толи на бормотание. И никогда это не был настоящий, осознанный и четкий Голос, обращенный к нему лично!

А сейчас с ним говорили! Рафи ясно разбирал интонации, тембр, звучавшего в его голове, Голоса. Это был голос человека в возрасте, энергичный, жесткий, явно не привыкший к возражениям. И очень, очень злой…

«Ты, сопляк, куда лезешь⁈ Совсем с башкой не дружишь? Куда с шашкой на танк прешь? Брось этот чертов ножик! — гремел в голове гневный Голос. — Брось и забудь, как плохой сон! Совсем что ли охренел, в самое логово лезть⁈ Рембо сопливый! Тебе сейчас только молчать и слушать нужно! Молчать и слушать, понял⁈».

Пальцы у Рафи сами собой разжались и ножик выпал на пол. Он даже взгляд от него отвел от греха подальше.

— Но Лана… Сестра… — у парнишки дрогнул голос. — Она там… У них… Ты понимаешь это? — по лицу текли слезы, но он их совсем не замечал. — А если с ней что-то слу…

Но Голос больше не дал ему и рта раскрыть.

«Я тебе сказал, что нужно молчать и слушать⁈ Вот и молчи! Со всем разберемся. Главное не спешить, а запросто можно дров наломать. Словом, слушай, боец, что делать нужно…».

Затаив дыхание, Рафи весь превратился в слух.

Голос в голове изменился, став сухим, деловитым. Все четко и понятно, раскладывал по полочкам, рассказывая, что и как нужно делать.

«Во-первых, не болтать лишнего. Про сестру даже не заикаться. Никто не должен знать, что ты ее ищешь. Во-вторых, про умение чинить оружие говоришь самую малость. Мол, самоучка, кое-что понимаю, кое в чем разбираюсь. Это чистая правда, поэтому на вранье тебя никто не поймает. И, в-третьих, ушами не хлопать, все подмечать. Сейчас важна каждая мелочь. А как немного осмотримся, все и станет понятно. Ясно?».

Парень спокойно кивнул. Первоначальные удивление и даже страх прошли. То, что его озарения обрели голос и характер, он принял, как данность. И с присущей подросткам непосредственностью и легкостью восприятия нового уже окрестил голос Другом.

— А ты кто? — когда голос в голове замолчал, спросил паренек. Интересно было, что же это такое.

Рафи даже рот раскрыл, ожидая чего-то невероятного. Как и все мальчишки своего возраста, он зачитывался разными приключенческими и мистическими рассказами из дешевых журналов, продаваемых коробейниками по грошику штука. Там тоже рассказывалось о древних духах, которые приходили на помощь главному герою или, наоборот, становились его злейшими врагами. Неужели и с ним случилось что-то подобное?

«Не знаю… Точнее не помню. Пытаюсь вспомнить, а никак не получается, — голос Друга звучал немного смущенно. — Да и не важно это сейчас, Рафи. Сейчас тебя, да и меня тоже, должно заботить совсем другое».

-//-//-

Витян появился ближе к обеду, когда у Рафи уже живот от голода сводить начало. Считай, вторые сутки почти ничего не ел. Как Лана пропала весь день носился, вчера, вообще, кусок в горло не лез. Сегодня же от голода был готов на стенку лезть.

— Как тебе наши номера? Сортир с ванной жаль не фурычит, а так зачетная хата, — лыбился треха, картинно разводя руками. Как и обычно, был нараспашку, чтобы пистолет было видно. — Мастера найдем, починим, вообще, бабосы будем брать, — хохотнул он, пиная ногой ком тряпья. — Убраться бы еще… Ладно, вставай. Князь ждет, базарить будет.

Подойдя ближе, Витян добавил чуть тише:

— Ты больно не артачься. Все говори, как есть. Князь правильный, беспредела не допустит. При своем интересе останешься.

Рафи молча кивнул, соглашаясь. Тем более почти о том же самом ему и Голос говорил: больше молчи, меньше говори.

Они спустились на первый этаж и какими-то причудливыми ходами –проломами в стенах — стали пробираться к месту. Несколько раз даже спускались в подвал, чтобы обойти завал из кирпича на пол дома. Видно было, что трёхи основательно подошли к укреплению своих позиций.

— Почти пришли, Тех, — Витян показал на небольшой двухэтажный особняк, расположенный внутри квартала. Раньше тут жил толи заводской управляющий со своей семьей, толи квартальный голова. — Никакого лишнего железа с собой не принес? Смотри, Князь такого не любит.

В парадной был на удивление чисто, прибрано. Стены, отделанные настоящим красным деревом, блестели от мастики. Висели картины со сценами охоты, с потолка свисала ярко начищенная бронзовая люстра. В углах стояли глубокие кресла с бархатной обивкой, выглядевшей свежей.