Проверка на бессмертие

Над Сянганом медленно разгорался рассвет. Солнце поднималось, разгоняя туман, но увязая в смоге. Небо казалось дымкой, но бледнело, как и яркая реклама на фоне светлеющего дня.

Район Монгкока шумел ночью, но с рассветом людей в нем почти не оставалось. Последние посетители ночного рынка разбредались по домам, заведения сворачивали деятельность, некоторые всего на пару часов.

Они добрались до пешеходных улиц, и какой-то пьяный европеец едва не налетел на их маленькую команду. Тут же вперед вышла Фэйлин и отвела его в сторону, за что Лан был ей благодарен. Несмотря на стимулятор, он ощущал себя уставшим и не был готов лавировать с пьяным мужчиной.

Маленькая улица сплошь оказалась заставлена аквариумами. Они громоздились справа и слева, едва отделяемые друг от друга вывесками разных лавочек. Мутный свет дня отражался в стекле, но рыбки казались безучастными, лупоглазо поглядывая на прохожих. Позже им предстояло стать предметом торга, пока же аквариумы вели к следующей улице.

«Обитель туманов» высилась непритязательным зданием, на рекламном экране которой красивая девушка в коротком платье подмигивала и призывно махала рукой. В Сянгане до сих пор официально запрещалась реклама подобных услуг, но сами заведения запрещены не были. Хотя секс поэтично называли продажей весны, обращаясь к старинным метафорам.

Впрочем, в «Обители туманов» крайне редко действительно оказывали сексуальные услуги. Чаще просто компанию красивых девушек на переговорах и встречах, беседы с ними и прочее изысканное времяпровождение. Ничего пошлого или вульгарного.

Это уже шло по особой договоренности с хозяйкой Янь Дау. И за отдельную, весьма солидную сумму.

Свернув в проулок между домами. Лан обогнул грязные ящики, которые стояли здесь столько, сколько он помнил это место. Они должны отпугивать незнакомцев, которые зачем-то решили обойти здание.

Неприглядный пятачок со всех сторон окружали бетонные стены, но хилое деревце упорно стремилось к небу. Стена «Обители туманов» казалось пустой, не скрытой рекламами, голограммами, изуродованной кондиционерами. Металлическая задняя дверь тоже казалась непритязательной.

Натянув перчатки, Лан уверенно набрал нужную комбинацию на стареньком цифровом интерфейсе. Он не помнил, установлено ли здесь распознавание отпечатков, но следить не хотел. Ашен Сон, конечно же, отключил все камеры вокруг, можно даже не спрашивать.

Через черный вход заходили те, кто не хотел быть узнанным или оставлять следы. По лестницам можно подняться сразу в верхние комнаты для переговоров, обеспечив себя максимальной конфиденциальностью. Там же располагался кабинет Янь Дау.

Приходить сюда всё равно оставалось опасным выбором, Лан прекрасно это понимал. Но им требовался отдых — и немного информации. Нырять в трущобы и отыскивать владельцев Красной комнаты хотелось, имея на руках максимальное количество фактов.

К тому же Лан понимал, что мысли путаются, требуется нормальный отдых. Янь Дау должна ему. Причем ему лично, а не «Шэньхуну».

Ожидая, Лан вытащил из кармана сигареты и наконец-то закурил. Не то чтобы сейчас это приносило такое уж удовольствие, но хорошенько заземляло, напоминало о том, что он еще жив. Правда жив.

Фэйлин, Яо и Эндрю остались в стороне, а вот Ашен Сон подошел и нетерпеливо попросил жестом сигарету.

— Ты же бросил.

— Я сегодня тебя убил. Как думаешь, это весомый повод закурить?

Пачку Лан не дал и раздраженный взгляд Ашена проигнорировал. Пока тот не успел возмутиться, Лан бросил:

— Я не помню, как умер.

Он не собирался в этом признаваться или рассказывать. Но слова будто щекотали горло, бились в грудной клетке, и Лан почувствовал облегчение, когда выпустил их.

Забыв о курении, Ашен Сон нахмурился:

— В смысле, сам момент?

— Всё. Почувствовал боль, а потом отключился, уснул. И позже проснулся. Никаких особых ощущений.

— Может, и к лучшему, — проворчал Ашен. — Не думаю, что такое стоит помнить.

— Но я теперь могу понять Эндрю. Свет и жизнь просто погасли. Продолжились, но уже без меня.

Сигарета закончилась быстро, Лан выкинул ее в маленький утилизатор, стоявший тут же, понаблюдал, как измельчаются в пыль остатки бумаги и табака. Поежился от холода, и в этот момент замок черного хода наконец-то щелкнул, открываясь.

Из тесного безликого помещения вела одна дверь внутрь, сейчас запертая, и лестница наверх, явно приглашавшая подняться. Как и надеялся Лан, Янь Дау узнала его личный код и приглашала для встречи.

Они прошли несколько лестничных пролетов, таких резких, что у Лана начала кружиться голова. Наконец, вышли в коридор в темно-синих тонах. Только одна дверь оставалась открытой.

Янь Дау ждала их. Невысокая, очень изящная и уверенная, в темном чонсаме с металлической вышивкой лотосами — наверняка напичканная электроникой. Ровесница отца, она оставалась самой красивой женщиной, которую когда-либо видел Лан, при этом она не использовала нанопластику.

Кабинет представал удивительно старомодным, но при этом шел Янь Дау, как только может подходить помещение хозяйке. Лаковая мебель, ковры, зеркала в старинных бронзовых рамах. Из современных вещей только мерцал над столом прозрачный экран, скрывая помехами от посторонних, что он показывал. А может, это шум камер, выведенных из строя Ашеном Соном. И по которым Янь Дау хотела увидеть гостей.

— Добро пожаловать, Шэнь Лан, — вежливо сказала Янь Дау и приподняла бровь. — Хотя выглядишь ты, как смерть.

Хотелось ответить, что Янь Дау не так уж далека от истины, но Лан только развел руками. Соберись, мысленно приказал он себе. От тебя и твоих действий зависят другие люди. Чтобы доверять Янь Дау, стоило напомнить ей о давних долгах.

— Я пришел, потому что мне и моим друзьям нужна помощь. Если вы поможете, больше ничего не должны мне.

Вопиюще невежливо вот так переходить к делам, но Лан понимал, что у них нет времени на церемонии. Янь Дау окинула всех проницательным взглядом, а потом изящным жестом велела сесть.

— Ты прекрасно знаешь, Шэнь Лан, мои гости могут рассчитывать на конфиденциальность и защиту, пока находятся в этих стенах. Вы выглядите так, будто вам нужно укрытие.

Ашен Сон и Фэйлин уселись по обе стороны от чайного столика с каменной столешницей. Именно туда Янь Дау поставила чайный набор, но первым подала чашку Эндрю, который устроился на диване вместе с Яо. Похоже, он выглядел как тот, кому чай нужен больше всего. Правда, Янь Дау не сразу поняла, что Эндрю не видит. Он неуклюже поднял руки, чуть не опрокинул всё, и Яо аккуратно забрал чашку.

Янь Дау никак не изменилась в лице, а когда предложила чай Лану, спросила:

— Я так понимаю, ты хочешь, чтобы о вашем приходе никто не узнал?

— Да. Нам нужно место, где мы безопасно отдохнем. Но никто не должен знать, что мы здесь. Ты не видела нас сегодня.

Лан мог не доверять ей самой, но Янь Дау дорожила репутацией «Обители туманов». И собственной. Невыполнение обещаний грозило потерей уважения.

— Конечно, — сказала Янь Дау. — Я должна тебе, Шэнь Лан, и буду рада дать вам убежище. О вас никто не узнает.

— Благодарю, Янь Дау. Я хотел бы еще поговорить об… обстановке в городе.

Она тонко улыбнулась, прекрасно понимая, о чем он спрашивает на самом деле. Ничего особенного не расскажет, слишком дорожит конфиденциальностью посетителей, но Лану и не требовались ничьи секреты.

— Шэнь Лан, ты лучше меня разбираешься в корпоративных делах. «Моран индастриз» потеряла разработчика, а «Шэньхун» лишилась Великого дракона. Если бы твой отец не болел так долго, я бы решила, что его тоже убили. В «Шэньхуне» новый молодой дракон, которого многие хотят прощупать на стойкость. Но я слышала, говорили, будто Шэнь Лан достойный сын своего отца, даже Су Юншэн это признал.

Значит, то представление с отравлением хотя бы стоило того. Оставалось только гадать, что подумают корпораты, когда Лан исчезнет. Может быть, даже стоит подогреть слухи именно о смерти. «Шэньхун» никогда этого не признает, а вот остальных заставит поволноваться, думая, как перераспределится рынок.