Страница 10 из 15
— Я Германа поддержала, — перебила его Клара Васильевна, — ладно, двоих не успела, хоть одного-то можно было отвести? Так она и меня гнать стала! Возвращайтесь в Брянск, нам с дедом говорит.
— Не вздумайте её послушаться, — подключился я к разговору, жестом приглашая их пройти. — Младшего обязательно в ясли водить надо. С ним специалисты там занимаются, он же совсем другой стал, как в ясли пошёл.
— Так, а я о чём! — воскликнула Клара Васильевна.
Пододвинул ей стул, предлагая сесть.
— Я понимаю, что вам очень жаль родную дочь. Но она взрослый человек, а её дети, ваши внуки, сами за себя постоять пока не могут. Мы о них, в первую очередь, должны думать. А о себе любимой Елена и без нас прекрасно позаботится. Вы сами видите: надо довести дело до конца и лишить её родительских прав.
Клара Васильевна сникла и молча кивнула головой.
— Не хотелось мне до крайностей доводить, — тихо проговорила она. — Она же мне этого не простит… Скажет, я её предала.
— А она вас и детей не предала, когда сбежала? — возразил я.
— Худой мир лучше крепкой ссоры, — грустно посмотрела на меня Клара Васильевна. — А если я, как ты говоришь, доведу сейчас дело до конца, я её больше никогда не увижу.
— Это не факт… — начал было спорить я, но бабушка меня остановила жестом. Придвинула свой стул ближе к подруге. Сейчас начнётся сеанс психотерапии, как я понял.
Не стали с Германом мешать, вышли на улицу.
— Слышал, милиция нашла того, кто люки с колодцев снимал? — закуривая, спросил меня Герман. — В Брянск эту сволочь сразу отправили…
— Зачем? — прикинулся я ветошью.
— Чтобы я до него не добрался, — зло сплюнул Герман. — Ничего. Я все равно до него доберусь…
Только этого не хватало! Вот, не ожидал. Взрослый вроде мужик, а туда же.
— Герман, ты этим никому не поможешь — ни Эмме, ни своей жене и детям, — попытался образумить его я. — Пусть его по закону судят. Не вмешивайся в это. Твоя семья и так пострадала.
— По закону его на экспертизу психическую отправили. Справку ему напишут, что больной, полечат и отпустят!
— Откуда такие сведения? — сразу насторожился я.
— Откуда надо, — недовольно отрезал Герман и молча протянул мне руку.
Попрощались, и он ушёл. А у меня мелькнула мысль, что даже хорошо, с одной стороны, что он на ворюгу этого клептоманистого переключился. На Славку злиться перестал. Может со временем наладятся снова у них взаимоотношения. Главное, чтобы реально не начал что-то против вора сам предпринимать. А то ведь нарвется мужик.
А что касается ворюги, то такой расклад меня совсем не устраивает. Надо что-то делать. Какой он, блин, больной⁈ Вон, хозяйство какое добротное, по уму всё сделано. Планировка участка, конечно, странная: всё параллельно-перпендикулярно… Отклонения у него, конечно, есть. Но не до такой степени, чтобы не отвечать за свои поступки. И хозяйство благоустроенное, значит, работает где-то, не все же он воровал, что-то и покупать пришлось. Небось, на хорошем счету на работе был.
Нет. Он не псих. Нельзя ему дать справкой прикрыться. Общественность надо подключать. И прессу. И надо настаивать на выездном показательном процессе. Иначе горячие головы Святославля свой суд над ним устроят.
Взял щенка и пошёл с ним на прогулку.
Тут же переключился на мать Эммы. Как же эта Елена напрягает уже. Не человек, а мина замедленного действия. И ведь рванет однажды, если не обезвредить. Хуже всего, что в таких ситуациях страдают обычно не такие вот «елены», а их близкие, которые, не желая никого обижать, терпят до последнего и не предпринимают решительных действий.
Ноги сами привели к дому Либкиндов. Мальчишки без присмотра играли во дворе. Увидев моего Тузика, они выскочили на улицу и стали гонять его, в том числе по проезжей части. Эх, в будущем за один такой инцидент можно было серьёзных проблем от опеки огрести. Отвыкла Елена за детьми-то смотреть.
Увидев Ивана Николаева у колонки, пошёл к нему, щенок побежал за мной, а дети за щенком, уходя всё дальше от своего дома.
— Привет! — поздоровался я с Иваном, протягивая руку. — Слушай, тут Елена вернулась. Прослышала откуда-то, что младшему её инвалидность дали, у Эммы тоже пенсия по потере отца… Хочет Германа опеки над своими детьми лишить.
Иван ошарашенно смотрел на меня.
— Вернулась, как ни в чём ни бывало? — недоверчиво спросил он. — Во даёт!
— Ну, вот так. Есть ещё у нас подозрение, что она захочет Эмму недееспособной объявить и получить доступ к праву на её половину дома, в котором они сейчас живут. Сам понимаешь, с какой целью.
Иван присвистнул удивлённо.
— Надо бы отвадить её, — продолжил я. — А то дети такими темпами быстро в детском доме окажутся. Клара Васильевна жалеет дочку, боится с ней окончательно рассориться, в такой ситуации лучше, чтобы кто-то со стороны инициативу проявил, так сказать.
— Я не против помочь, но как? Что предлагаешь?
— Сходил бы ты к ней, припугнул. Вот, например, сейчас дети без присмотра по улице бегают. И в прошлый раз она свинтила, троих детей бросила одних на произвол судьбы. Есть же статья за оставление в опасности? Это как раз тот самый случай.
— Да. В конце концов!.. — воскликнул Иван. Оставил своё ведро у колонки. Схватил обоих мальчишек за руки и решительно повёл их домой.