Дикий пляж

Ольга присела на корточки перед цыганенком и стала угощать его леденцами.

– Черт бы побрал это место! – в сердцах воскликнул Денис, – Два сорта пива и оба просроченные – осадком на дне можно закусывать. Надеюсь, нам все же хватит того, что у нас с собой… Спускаемся? – Дэн посмотрел на Вита и перевел взгляд на меня. По его виску стекала струйка пота.

– Вперед! Красная Щель, держись!(С таким количеством спиртного она вскоре станет фиолетовой.) – Выкрикнув свой нехитрый лозунг, Дэн стал осторожно спускаться вниз по полустертым ступеням. Обувь сразу наполнилась теплым песком.

– Вы направляетесь в Красную Щель? – раздался хрипловатый голос.

Все обернулись. Цыганка встала с поваленного дерева, усталости в ней уже не чувствовалось, глаза горели. Малыш в траве перестал сосать конфету, и его чумазая мордочка внимательно смотрела на нас.

Вит удивленно взглянул на пожилую женщину.

– Ну да. А что?

Сухие губы цыганки медленно раздвинулись в кривой улыбке.

– Там вас ждет темнота.

Все недоуменно переглянулись. Затем, после секундного замешательства, Денис прыснул и сказал:

– Да-да! Там темнота, там леший бродит и Бабай… Там что, полярные ночи? Вит, ты взял фонари?

Дыхание женщины стало прерывистым, иссушенные руки дрожали, огромные черные прожигающие глаза стали больше обычного.

Вит с насмешливым видом пнул лежащий на тропинке камень.

– Ты не понимаешь. – Лицо цыганки как-то сразу сморщилось, и она стала выглядеть лет на десять старше. – Вы молоды, красивы… и не знаете… – Речь ее стала затрудненной, слова будто выплевывались из потрескавшихся губ.

– Чем же оно плохое? – Гуфи флегматично поправил очки. Этот жест уже наверняка вошел у него в привычку, и я был уверен, что, если отпала бы надобность в ношении очков, он все равно бы теребил до кровавых мозолей свою переносицу.

– Поворачивайте обратно. – Голос гадалки стал тише и напоминал хруст сминаемой бумаги.

– Еще чего! Какое вам дело?! – возбужденно крикнула с камня Диана.

Как я ее хотел в ту минуту!

– Конечно, конечно, – холодно улыбнулся Вит. – Сейчас мы возьмем наши сумки и пешочком прогуляемся обратно в Новороссийск. Сто с лишним километров, но это пустяки. Свежий воздух, природа и прочее…

– Ну, долго мы еще тут околачиваться будем? – Ирина стала надевать рюкзак.

– Это плохое место! – Голос цыганки задрожал.

– Виталик, Дима, пусть эта старуха заткнется! – воскликнула Ди.

– Все, хватит с меня этого дерьма! – Дэн решительно затопал вниз.

Игорь растерянно переводил взгляд с цыганки на удаляющегося Дэна, потом последовал за ним.

– Это чертовски напоминает историю с ведьмой из Блэр! – ворчал Дэн. – «Плохое место»! Разве не видно, что мы сами плохие мальчики и девочки? Как в том анекдоте – приходит к гадалке женщина и спрашивает: «Я была у вас три года назад, и вы предсказали мне, что у меня будет муж и четверо детей». Гадалка: «Ну и что?» Женщина: «Как что? Дети у меня появились, теперь я хочу знать, когда появится муж…» – слышался голос Дэна.

Старая цыганка неподвижно стояла, сцепив перед собой сухие морщинистые руки. Ветер сорвал с ее головы платок и стал яростно трепать длинные седые космы, губы беззвучно шевелились.

Катером управлял крепко сбитый мужик лет пятидесяти с кустистой рыжей бородой, в котором чувствовалась большая скрытая сила. «Константин», – хмуро представился он, протянув руку. Его широкая ладонь напоминала по своей твердости обожженное в огне дерево.

С лица Константина не сходило мрачное выражение, словно он открыл холодильник и обнаружил, что все его бутылки с пивом полопались от мороза.

Наш «Титаник» быстро набирал скорость, берег остался далеко позади. За несущимся катером оставался бурлящий пенный след, постепенно превращающийся в небольшие волны, которые вскоре сливались с морской гладью. Высоко в безоблачном небе раздавались пронзительные крики чаек, временами одна из них камнем падала на воду и тут же поднималась, пытаясь удержать в клюве трепыхавшуюся рыбу, рассеивающую брызги воды, похожие в лучах заходящего солнца на крохотные жемчужины.

– Денис, там, наверху… Ты упомянул ведьму из Блэр. Это что, байка какая-нибудь? – спросил Гуфи.

– А ты не знаешь? Эх ты, темнота! «Ведьма из Блэр, курсовая с того света» – так называется фильм про трех американских придурков. – Дэн усадил Зину себе на плечо. – В общем, они забрели в непроходимые леса Англии в поисках легендарной ведьмы, о которой судачили все местные жители. По дороге они снимали на камеру свои идиотские похождения, потеряли карту и остались без еды. Короче, потом все они пропали, а потом нашли их видеокамеру. В общем, ведьма их перемочила. Вот так.

– Браво, – я хлопнул в ладоши. – Коротко и ясно.

Ольга задумчиво смотрела на море, изредка щурясь. Ее лицо выражало легкое беспокойство.

– Ты чего такая пасмурная? – Мне было неловко оттого, что она все время робко жмется к Диане, тогда как Ольга интересует Диану в последнюю очередь.

– Я все думаю над словами цыганки. Что она имела в виду? – Девушка несмело взглянула на меня своими блестящими перламутровыми глазами, и я невольно залюбовался ее милым лицом.

– А, забудь об этом. Они всегда жили враньем.

– Ты знаешь… – Ольга тщательно подбирала слова. – Этих людей на протяжении многих столетий подвергали постоянным унижениям и гонениям. Может быть, это оттого, что в них есть что-то от бога?

– Частичка бога есть в каждом из нас, даже в самом закоренелом преступнике, – с важным видом сказал я.

Ольга, соглашаясь, кивнула, и ее темно-русая челка забавно растрепалась. Она напоминала серьезную школьницу, которая отчаянно пытается вспомнить правильный ответ.

– И все-таки… Я понимаю, это звучит глупо… Но после ее слов я вспомнила сказку «Доктор Айболит». Помнишь? «Не ходите, дети, в Африку гулять…» – Она рассмеялась.

Неожиданно теменную часть головы пронзила острая вспышка боли. Очевидно, это отразилось на моем лице, потому что Ольга встревоженно спросила:

– Дима, ты нормально себя чувствуешь?

– Ага, – слабо улыбнулся я. – Просто укачало, наверное.

Ответ вроде бы удовлетворил девушку, а я изо всех сил старался не показывать, что испытывал самые настоящие муки. И я знал, что дело не в морской болезни.

В одиннадцать лет я отдыхал с матерью и отцом (царство ему небесное!) в деревне у своей бабки. Одно из развлечений в то время у нас было – воровать из соседских садов яблоки. Как-то раз, сидя на самой верхушке яблони, я не услышал, как к дереву вплотную подошел Яша Хромой (в Афгане ему осколком разнесло коленную чашечку) и рявкнул, что, если я сию же секунду не спущусь, он отстрелит мне яйца. Перспектива остаться кастрированным в одиннадцать лет не вызвала у меня особого восторга, и я начал торопливо слезать. Одна из веток оказалась слишком тонкой и сухой… Операция длилась четыре часа, и результатом ее стало вживление чужеродного материала в мою голову в виде маленькой металлической пластиночки.

(Ха, хорошо, что не вживили болтик, как в том анекдоте!)

До поры до времени я чувствовал себя превосходно. Пока не попал в аварию на своем мотоцикле. Мы с Ди были на дне рождения, в ходе которого поругались с ней по какому-то пустячному поводу (я давно заметил, что все наши ссоры начинались из-за ерунды), и я, обиженный на весь белый свет, уехал с праздника. Естественно, на мотоцикле, и естественно, «слегка» нетрезвый. Как я влетел в будку таксофона, я уже не помнил. В результате – двойной перелом ноги, ключицы, три сломанных ребра, и это не считая вывихов, куча порезов. Но самое главное – моя пластинка от мощного удара вылетела из черепа, как пробка из бутылки, и врачи долго колдовали над моим бедным котелком, прежде чем он начал варить должным образом.

Потом начались боли. Они появлялись неожиданно, накатывались тяжелой разрушающей волной, сметали все ощущения реального мира, оставляя только кипящий свинец в черепной коробке, который прожигал мозг. Странно, я ощущал каждой клеткой своего тела эту боль, но по невероятным причинам она в то же время была волнующе-приятной, и я даже… ждал наступления этих болей.