Страница 41 из 45
Она вновь прикрывает глаза, ей больно вспоминать, и сейчас не стоит давить. Лика только пришла в себя… успеется…
— Прости, родная, я не хотел. Отдыхай, позже обо всем поговорим, — а сам просто благодарю все силы, что сохранили жизнь моей любимой.
— Маркус, — так тихо говорит Лика и пытается приподняться.
— Лика, не стоит, — пытаюсь её остановить.
— Обними меня.
Больше меня просить не нужно, я и сам безумно этого хочу. Со всей аккуратностью, на которую только способен, я нежно обнимаю мою любимую. Одна рука зарывается в её волосах, притягивая к себе. Лика носиком утыкается в мою шею, и я ощущаю её тёплое дыхание. Её пальчики слегка сжимаются на моих плечах. Она медленно вздыхает и замирает в моих руках, словно наполняясь покоем. Я чувствую вибрацию её сердцебиения в груди и закрываю глаза.
Сколько же пришлось пережить моей любимой. Сколько горя перенести. Но мы все пройдем вместе, все наладится и забудется. Необходима просто поддержка и любовь. Это всё лечит. И конечно, еще время, чтобы стереть из памяти некоторые моменты, ведь всего не вычеркнуть. Воспоминания могут лишь размыться или притупиться, но не уйти навсегда, поэтому нам нужно заменить их новыми и прекрасными. А это, думаю, нам по силам, особенно теперь, когда мы поняли насколько дороги друг другу.
Глава 16/1. АНГЕЛИКА
Я вскакиваю на постели вся мокрая от пережитого ужаса. Не могу восстановить дыхание, жадно хватаю воздух. Снова и снова переживаю всё. Я вся в огне, мне некуда бежать, всюду пылающие языки пламени, облизывающие уже мои ноги. Мне страшно, я зову на помощь, задыхаюсь от нехватки кислорода, но никто не слышит моих криков, никто не поможет мне. Слышу жалобный скулеж за дверью, но не могу пошевелиться. В глазах всё плывёт и все части тела меня не слушаются. Резкий и болезненный укол принес мне онемение конечностей и полнейшую неспособность к действиям. Теряя последние остатки сознания, прихожу к пониманию, что возможно это… конец… что я больше не увижу… любимые глаза… не почувствую его губы… не услышу его голос… мне становится ужасно страшно и … не смотря на жар огня… холодно…
— Лика, — Маркус тоже садится на постели рядом. Он обнимает, и мне становится спокойнее. — Все в порядке? Снова этот сон?
Не могу ответить, мои губы пересохли, и из горла не выдавить ни звука. Лишь машу утвердительно головой, а он крепче сжимает меня в объятиях. Осматриваюсь и понимаю, что это и правда всего лишь сон. Никакого огня, никакой опасности… я дома у Маркуса. Рядом с кроватью спит Рокки, свернувшись калачиком. Услышав наши голоса, пёс поднимает морду, и я встречаюсь с его обеспокоенным взглядом. Рокки кивает мордой тихо скульнув.
— Не волнуйся, его накажут Лика.
— Я знаю, — с горечью произношу я. — Просто у меня в голове не укладывается, как он мог? Так поступить со мной…
— Лика, мы ведь уже выяснили, что он хотел получить страховку на дом… и, — Маркус осекается, боясь произнести вслух то, что мы знаем.
— Да, я помню. Все в порядке, Маркус, — грустно произношу я.
— Сегодня еще предстоит встреча со следователем. Можно я поеду с тобой?
— Думаю, мне необходима твоя поддержка, — прижимаюсь к Маркусу. Сейчас мне необходимо его тепло, забота и эти крепкие объятия, которые дарят защиту и уверенность. Маркус гладит по голове, а я глубоко вздыхаю, пытаясь выбросить из мыслей сон, развеять неприятные воспоминания, которые пугают меня, заставляя содрогаться всем телом.
— Я рядом, Лика. Я с тобой. Всегда буду с тобой, любимая.
Его гипнотизирующий взгляд, нежные руки и горячие губы на щеках, собирающие остатки моих слез, успокаивают. Маркус не отрываясь перемещается к моей шее, влажные следы действуют на меня расслабляюще. Мое тело отзывается и волны горячих возбуждающих импульсов пробегают по всему телу, сосредоточившись внизу живота. Тугая и упругая спираль закручивается, начиная уносить меня в мир страсти и необузданности, что обещает мне Маркус. Я отвечаю ему такими же страстными и чувственными ласками. Мне всё время хочется его целовать, всего. Иногда мне до сих пор не верится, что это реальность, что мы вместе. С Маркусом я словно каждый день в раю, словно мы не возвращались с острова, где всё началось.
Маркус притягивает меня к себе теснее, и я перемещаюсь на его бёдра. Близко… очень, словно соприкасаемся каждой клеточкой кожи… глаза в глаза… дыхание и стук сердец в унисон… Жаркие поцелуи не останавливаются… руки всё смелее сминают мою грудь, язык и губы ласкают соски, заставляя меня всё громче стонать и погружаться в эйфорию удовольствия. Я призывно двигаю бёдрами в такт страсти, и чувствую, как Маркус хочет меня. Его твёрдый член требовательно упирается в меня, наполняя жаром и томительной истомой, ощутить его внутри. Я приподнимаюсь и, крепче обхватив Маркуса за плечи, впускаю внутрь. Жадно обхватываю всем своим существом, сжимая мышцы, не желая отпускать. Ритмично двигаюсь, поддерживаемая сильными руками моего мужчины. Не перестаём целоваться, тонем в глазах друг друга, в ощущениях. Я его чувствую так остро… ярко… неповторимо… Блаженство…
Как и каждое путешествие в мир оргазма и эйфории, мы ныряем в него с головой, преображая реальность, строя её заново, только вдвоем. Но в последнее время наш секс стал еще ярче, еще чувственней, а все потому, что между нами теперь нет недосказанности. Мы открыты, мы свободны от тайн и главное — мы любим…. Когда люди любят, все становиться полнее и прекраснее. Даже простые объятия и поцелуи приобретают иной смысл. Каждое прикосновение, каждый жест, все пропитано чувствами, эмоциями. Теперь я знаю, как должно быть, когда действительно любишь, а не заблуждаешься.
День только начался, а я уже выбилась из сил. После душа и крепкого кофе, сваренного наспех, мы отправляемся в полицейский участок. На повестке дня: разговор со следователем. И вроде, ничего особенного, все вполне обыденно, в таких ситуациях, но… Еще в пути меня начинает трясти, и внутри поселяется тревога. Непонятное состояние моего организма, стало сразу объяснимым, когда мы с Маркусом приезжаем в участок, входим в кабинет, и я вижу его… Альберт стоит спиной к нам, но я всё равно его узнаю. Широкая спина больше не прямая и высокий рост сейчас скорее мешает, чем возвышается над всеми, но это он. Мои мысли озвучивает Маркус, интуитивно задвигая меня себе за спину:
— А он что здесь делает?
— Добрый день, фрау Штайн, гер Шольц. Сегодня у нас очная ставка, нам важно все, что произошло в мельчайших деталях. Прошу присаживайтесь, — следователь указывает на противоположную сторону кабинета, где располагается стол и нас уже ждут два стула.
— Гер Минце? Вы уверены, что это хорошая идея? — Маркус все еще напряжен и не собирается расслабляться. В этот момент я смотрю в лицо Альберта. В нем нет и намека на сожаление и сочувствие ко мне, к тому, что произошло.
— Вам придётся выйти, гер Шольц. — Да, конечно, — Маркус рассеяно отвечает и сжимает мою руку. Я взглядом его успокаиваю, в ответ сжав его пальцы, и он нехотя выходит из кабинета.
Хочу успокоить его, чтобы он не волновался, хотя сама напряжена и натянута как струна. Замечаю наручники на руках Альберта, и становится спокойнее. Тут же вижу игру бывшего мужа, когда перед следователем он меняется и строит из себя белого и пушистого, а когда смотрит на меня, его взгляд становится ненавидящим и жестким. Страх не покидает меня все это время, но я стараюсь собраться и сконцентрироваться на вопросах следователя. Ведь он же не посмеет, не здесь…
— Начнем с вас, фрау Штайн. Расскажите, пожалуйста, все с самого начала, еще раз.
— Мне позвонила соседка, она жаловалась на Рокки. Он, по ее словам, громко лаял, — начинаю опять все ворошить у себя в голове. — Я решила, что нужно съездить и проверить, успокоить его, — сжимаю руки под столом, — потому что обычно он спокоен, когда нас нет дома.
— Вас?
— Да, меня и Маркуса, — замечаю злорадную ухмылку Альберта.