Страница 114 из 130
— Скажите, здесь живет мистер Джеймс Гаррисон? — деловито осведомилась она.
— Нет, мистер Гаррисон живет вон там, подальше, — ответила Энн, до крайности удивленная этим видением.
— Ну конечно, у него такого порядка во дворе быть не может… разве что он сильно изменился, с тех пор как я его в последний раз видела, — чирикнула незнакомка. — А это правда, что Джеймс задумал жениться?
— Нет, что вы! — воскликнула Энн таким виноватым голосом, что незнакомка внимательно посмотрела на нее, словно подозревая в матримониальных замыслах по отношению к мистеру Гаррисону.
— Я прочитала в газете, которая издается у вас на острове, — сказала она. — Приятельница прислала мне эту газету — приятельницы всегда спешат сообщить тебе любую неприятность… и там было написано про Джеймса. Его называли «весьма уважаемый новосел Эвонли».
— Но это же была шутка! — воскликнула Энн. — Уверяю вас, что мистер Гаррисон не имеет ни малейшего намерения жениться на ком-либо.
— Очень рада это слышать, — улыбнулась маленькая женщина, ловко забираясь на козлы. — Дело в том, что он уже женат. Я вижу, вы удивлены. Он, верно, прикидывался холостяком и кружил головы местным девицам. Ну так вот, Джеймс Гаррисон, — незнакомка энергично погрозила пальцем в сторону стоящего на другом конце поля длинного белого дома, — повеселился и хватит! Я приехала… хотя вряд ли взяла бы на себя такой труд, если бы не поверила, что он задумал стать двоеженцем. А как его попугай? — поинтересовалась она. — Все так же безобразно ругается?
— Попугай… он… кажется… умер. — Энн была так ошеломлена, что, наверное, в эту минуту усомнилась бы и в своем собственном имени.
— Сдох? Ну, тогда все в порядке! — возликовала незнакомка. — С одним Джеймсом я как-нибудь справлюсь.
И с этим загадочным высказыванием она приказала вознице ехать в направлении дома мистера Гаррисона, а Энн помчалась на кухню, откуда навстречу ей уже спешила Марилла.
— Кто эта женщина, Энн?
— Марилла, — серьезно сказала Энн, хотя в глазах у нее плясали веселые чертики, — как, по-твоему, я похожа на сумасшедшую?
— Не больше, чем всегда, — ответила Марилла, не вкладывая в слова никакого сарказма.
— Ну тогда скажи — я ведь не сплю?
— Энн, что за чушь ты несешь! Ответь мне: кто эта женщина?
— Если я не сошла с ума и не сплю — а эта женщина вовсе не похожа на сновидение, — тогда, значит, это правда. К тому же подобную шляпку я просто не могла увидеть во сне. Марилла, она говорит, что она жена мистера Гаррисона.
Марилла открыла рот от удивления:
— Жена? Тогда чего же он все это время притворялся холостяком?
— Знаешь, а ведь он вовсе не притворялся холостяком. — Энн старалась быть справедливой к мистеру Гаррисону. — Он же никогда никому не говорил, что не женат. Мы просто сами так решили. Ой, Марилла, что-то скажет миссис Линд!
Что по этому поводу имела сказать миссис Линд, они узнали вечером, когда она пришла в Грингейбл. Она заявила, что ничуть не удивлена и всегда ждала чего-нибудь в этом роде. Она всегда подозревала, что этот мистер Гаррисон что-то скрывает, что дело тут не чисто.
— Подумать только — бросить жену на произвол судьбы! — с негодованием воскликнула миссис Линд. — Говорят, это случается в Штатах, но чтобы у нас в Эвонли!
— Но откуда вы знаете, что он ее бросил? — возразила Энн, которая была полна решимости считать своего приятеля невиновным, пока его вина полностью не доказана. — Мы же вообще не знаем, что у них произошло.
— Скоро узнаем. Я сейчас иду туда, — заявила миссис Линд, которая, дожив до седых волос, так и не отучилась совать нос в чужие дела. — Я притворюсь, что ничего не знаю о ее приезде. Мистер Гаррисон обещал привезти из Кармоди лекарство для Томаса — чем не предлог? Я все разузнаю и на обратном пути зайду к вам и расскажу.
И миссис Линд поспешила к Гаррисонам, ничуть не смущаясь тем, что там, возможно, разыгрывается семейная драма. Сама Энн в такую минуту ни за что не пошла бы к мистеру Гаррисону, но, будучи наделена нормальным женским любопытством, в глубине души радовалась, что миссис Аинд вознамерилась решить эту загадку. Так что Энн с Мариллой с нетерпением дожидались возвращения миссис Линд, но оказалось, что напрасно. В этот вечер миссис Линд в Грингейбл не вернулась. Дэви, который в девять часов пришел от своего приятеля Милти Боултера, объяснил им, в чем дело.
— Я встретил миссис Рэйчел с какой-то незнакомой тетей, — сказал он. — Послушали бы вы, как они болтали — прямо хором, перебивая друг друга! Миссис Рэйчел велела вам передать, что уже поздно и она сегодня не зайдет… Энн, мне ужасно хочется есть. В четыре часа мама Милти налила нам чаю, но она ужасная жадина — не дала к чаю ни кекса, ни варенья… и даже хлеба было маловато.
— Дэви, — Энн укоризненно покачала головой. — Это неприлично — критиковать людей, которые тебя угощали. Никогда больше так не делай.
— Ладно, не буду, — с веселой готовностью отозвался Дэви. — Только про себя. Но ты мне все-таки дай чего-нибудь поесть.
Энн посмотрела на Мариллу, которая прошла вслед за ней в кладовку и старательно прикрыла за собой дверь.
— Дай ему хлеба со сливовым вареньем, Энн. Я хорошо себе представляю угощение миссис Боултер.
Дэви взял предложенный ему кусок хлеба с вареньем и вздохнул.
— Все-таки в этом мире как-то нескладно все устроено, — заметил он. — У кошки Милти все время случаются припадки — вот уже три недели. Милти говорит, что она в это время ужасно смешно дергается. И вот я сегодня специально пошел к ним посмотреть на кошкин припадок, а эта тварюга и не подумала его устраивать, хотя мы с Милти весь день ходили за ней и ждали, когда начнется. Ну да ладно, — заметно веселея, сказал Дэви — сливовое варенье оказывало свое утешительное действие. — Может, еще увижу в другой раз. Не перестанет же она вдруг устраивать припадки, если у нее уже появилась такая привычка, а, Энн? Какое вкусное варенье…
Сливовое варенье было безотказным средством против любых огорчений, которые постигали Дэви.
Целое воскресенье шел дождь, и никто не выходил из дому, но, несмотря на это, к понедельнику все жители Эвонли уже прослышали — в том или ином варианте — о приезде жены мистера Гаррисона. Школьники ни о чем другом не говорили, и Дэви пришел из школы, до ушей напичканный информацией.