Мэррилэнд: ледяная принцесса

Демоны и духи, а ведь теперь все изменится! Не рыгнешь лишний раз, не почешешься, песню не затянешь. Неловко. И мыться придется чаще, чтобы не оскорбить тонкий нюх принцессы запахом пота. И голым уже не искупаться летом.

Ну и зачем ему здесь женщина?

Вздохнул горько, вспомнил, что хотел на чердак слазать. Там у него ненужные шкуры хранились, да те вещи, которые от прежнего хозяина остались. То, что меховое было, давно истерлось, прохудилось. К тому же легкую женскую шубку Торин в первый же год на рукавицы перешил. Он тогда еще не научился выделывать шкуры так, чтобы можно было из них мастерить одежду. Много попортил, прежде чем догадался, что остатки мяса и жира могут убрать муравьи, а еще можно кожу варить с добавлением коры деревьев. Что-то вспомнил, что-то сам придумал, а теплая одежда нужна была сразу, а не когда-то потом.

А пара платьев осталась. И женские рукавички. И теплый платок. Моли здесь не водилась, вещи он пересыпал травами и летом обязательно сушил. Для чего, и сам не знал. Просто неловко было: вдруг хозяин таки объявится, а у него тут все растащено?

Вот и пригодится.

Платья были мятые, пыльные и выгоревшие. Но это куда лучше, чем ничего или его сшитые саморучно из шкур одежды. Нашлись и рукавчички, и платок, и даже крошечные валенки. Видимо, в домике этом жили, а, скорее, иногда гостили, двое. Наверное, даже любовники.

Выкинул вещи вниз, на снег. Туда же сбросил и заячьи шкурки, и жилы, смотанные в клубок. Нужно будет на лисиц ловушки поставить — и сделать Герте славный рыжий воротник. Как ни крути, а не бросишь ее, нужно позаботиться. Он ведь мужчина, да еще значительно ее старше. Будет ему как дочка, что уж. Это жену можно выбрать, а дети какие родятся, таких и любить нужно.

Когда она вернулась — целая и невредимая — у Торина уже был сварен суп. И вещички для нее выбиты, снегом почищены и развешаны возле камина, чтобы пришла и сразу теплое надела.

Показалось ли ему, или она выглядела явно лучше, чем вчера? Глаза сверкают, щеки горят здоровым румянцем. Откормить бы ее немножко, и справная девка будет, хоть замуж выдавай. Поди и жених имеется, раз принцесса. И уж точно ее будут искать. Возможно, даже найдут. Немного потерпеть нужно. Скоро снова все вернется на свои места.

— А я рыбу поймала, — радостно заявила ему принцесса. — Смотри, сама, руками!

— Хорошая рыба, — согласился Торин, пряча в бороде усмешку. — Но невкусная. Костлявая очень и вонючая.

У девушки вытянулось лицо. Она явно хотела похвастаться, а не вышло. Торин поспешил ее утешить.

— Сами мы ее есть не будем, а в ловушку для лисиц — самое оно. Хочешь рыжий воротник, а?

Глава 5. Гейна и ее рай

Гейна долго сидела на берегу озера, глядя на прозрачную воду. Здесь было спокойно и странно. Довольно холодный ветер — и теплая земля. Шелест листвы — и крики птиц. Солнце, теплая вода — и снежный лес. Все это и противоречило, и странным образом гармонировало. Этот мир не мог существовать, но он был осязаем. Он жил по своим странным и непонятным законам.

Что-то здесь напоминало ее саму — отчаянно одинокую, мечтающую о любви и дружбе, но выстраивающую крепкие стены только для того, чтобы ни одно живое существо не смогло приблизиться к ее душе. Она хотела быть привлекательной, но снова и снова зло отрезала волосы, потому что они казались ей недостаточно красивыми и нервно отказывалась от всяких кремов и притираний, предлагаемых служанками. А еще — постоянно забывала есть.

Может быть, хотя б здесь ей удастся разобраться с самой собой? Хотелось бы. Торин кажется неплохим человеком. И барселец, опять же. Она потрогала нож, висевший на поясе. Да, ему можно доверять.

Гейна скупо улыбнулась. Она не доверяла никому, даже себе. Даже Ольберту, ее самому близкому другу. Он променял их доверие на ночи со своей простушкой-женой. Что ж, каждый ищет то, что ему нужнее. Здесь и сейчас нет никакого Ольберта и других членов семьи. Более того, их вообще не существует в этом мире. Разве это не прекрасно? Есть только Гейна, теплое озеро, маленький домик и рыба, что плещется у самого берега.

Рыба! Рыба — это еда. А еду можно съесть. Хозяйка из Гейны была никакая, но может быть, удастся стать добытчицей? Было бы неплохо. Вот удивится Торин, если она принесет рыбу!

Оглядевшись воровато и поняв, что никого тут нет, Гейна быстро разделась догола и осторожно ступила в теплую воду. Рыба все еще плескалась. Очень медленно девушка приблизилась к ней, а потом не нашла ничего лучше, чем на нее упасть всем телом. Разумеется, рыба ускользнула. А дальше было веселье: Гейна с воинственными визгами гонялась за своей добычей, брызгаясь и падая. А глупая рыба, вместо того, чтобы уплывать на глубину, металась возле берега на мелководье. Ее участь была предрешена. Гейна ее все же сцапала и бегом вынесла на берег, ежась от колючего холода. Не простыть бы!

Убить живое существо, даже без мозгов и в чешуе, она не сумела бы, а поэтому донесла рыбину до снега и забросила ее в сугроб. Пусть природа сделает черную работу за нее. А сама девушка поспешила обратно на берег — одеваться, сохнуть и хвалить себя, умницу, красавицу и добытчицу. Интересно, как много времени нужно на заморозку небольшой, в общем-то, рыбки?

Решив, что уже достаточно долго отсутствовала, Гейна засобиралась “домой”. Запахнула меха, выковыряла из сугроба застывшую как камень рабу и по тропинке потопала к избушке. Здесь было тепло, вкусно пахло горячей едой. Девушка почувствовала, как сильно она голодна — аж живот сводит!

Радостно вручила добычу Торину, жадно принюхиваясь и оглядываясь, и услышала смешливое:

— Хорошая рыба. Но невкусная. Костлявая очень и вонючая.

Да как так-то? И что теперь — выкидывать? Обратно-то уже не отпустить! Да и плевать. Она и костлявую сожрет, и вонючую. Первая в ее жизни еда, добытая своими руками!

— Сами мы ее есть не будем, а в ловушку для лисиц — самое оно, — обрадовал Торин. — Хочешь рыжий воротник, а?

Гейна неуверенно кивнула. Пусть будет воротник.

— Это что… платья? — заметила она растянутую на веревке одежду. — Для меня?

— Ну, мне точно не налезут, — усмехнулся в бороду барселец. — Там еще валенки и рукавички.

Гейна взвизгнула от восторга (она вообще сегодня была очень громкой) и, подпрыгнув, поцеловала мужчину в щеку.

— Я выйду, а ты переоденься, — смущенно пробурчал он.

Серое шерстяное платье сидело не слишком ладно. Оно было Гейне велико. Но радость ее была неподдельна — словно это было первое в ее жизни платье. Собственно, в этом мире так оно и есть. Обмотала пояс с кинжалом, сунула ноги в валенки, пришедшиеся почти впору, и блаженно растеклась на лавке. Как мало нужно человеку для счастья! А когда Торин поставил перед ней миску ароматного горячего супа и вручил самодельную деревянную ложку, Гейна поняла: это и в самом деле рай. Примитивный, простой, но для одной глупой принцессы — в самый раз.

***

— Завтра я иду в лес, ставить ловушки на лис и зайцев, — сказал Торин, с умилением наблюдая за тем, как девушка уплетает нехитрый суп. — Хочешь со мной?

— Только ты, я и моя рыба? Спрашиваешь! Очень хочу.

И снова Гейну не мучили никакие кошмары, и выспалась она великолепно, чего нельзя было сказать о ее соседе, который несколько раз чуть не упал ночью с лавки.

Прогулка по зимнему лесу привела ее в восторг. Она жадно слушала рассказы барсельца про деревья, про повадки зверей, про следы на снегу. Видела белок, испугалась внезапно выскочившего из-под куста зайца, сама под руководством Торина поставила пару силков. Ее не пугали капли крови на снегу, когда того глупого зайца мужчина остановил точным броском ножа. Она совершенно спокойно вынула из веревочной петли заледеневшую тушку пестрой птицы размером с небольшую курицу.

— Куропатка, — обрадовался Торин. — Запечем вечером. Это очень вкусно.

— А где ты берешь соль?

— О, это целая история, — усмехнулся мужчина. — Там, на другом берегу озера, водятся олени. Я ходил туда летом, еще когда исследовал этот мир. И заметил, что в одно место они приходят лизать камни. Попробовал — камни соленые! Выкопал ямку, там набралась вода. И она была соленой. В общем, я прожил там все лето, выпаривая эту воду. И набрал хороший такой мешочек соли.