Проект Re. Том 2

– Ну, если учитывать то, что нам рассказал Акира, то… можно предположить, что исключение пятерых членов класса «E» обошлось им в порядка… шести тысяч баллов.

«И это притом, что у них на весь класс всего восемь тысяч,» – подметил я про себя.

– Нет, – не согласился с ним Кадзумицу, – думаю, ты не прав. Наверняка школа учитывает ценность каждого ученика и самостоятельно «ставит на него ценник». Я сильно сомневаюсь, что ученик, у которого условный F ранг и слабые как физические, так и EMF показатели, будет цениться так же, как и C ранговый ученик, у которого к тому же хорошие физические показатели и показатели EMF-а.

– Хочешь сказать, что они даже не факт, что отстранили самых сильных членов класса «E»? – удивлённо спросил Мунэёси.

Кадзумицу кивнул.

– Именно. Но если бы я делал выбор: отстранить десять слабых учеников или отстранить три-четыре сильных – я бы бесспорно выбрал второй вариант. И учитывая, что отстраненно всего пять учеников, я думаю, что это, как минимум, среднечки. Вряд ли самые сильные, но вот среднечки – точно. Могу предположить, что школа заломила слишком большую сумму за отстранение самых сильных, ввиду чего класс «C» и принял решение потратить все свои баллы, чтобы исключить доступный максимум среднечков. По крайней мере, с моей точки зрения, это самый лучший вариант для них, при условии, что у них нет особого желания сохранять баллы и им нужна эта победа.

– Вот как… Так значит, ты думаешь, что я ошибся, когда предположил, что они потратили всего шесть тысяч баллов?

Кадзумицу вновь утвердительно кивнул.

– Если бы я был на месте школы, то потребовал за пятерых среднечков все их восемь тысяч, что есть у их класса.

«Четыре тысячи с личных баллов и ещё четыре с командных, которые они получили за первый тур, итого – восемь тысяч баллов на весь класс.»

– Ясно… А ты, что думаешь, Акира? – обратился ко мне Мунэёси.

Я вздохнул и, отвлекаясь от экрана, посмотрел на Мунэёси.

– Если честно, насчёт баллов я бы вовсе не стал ничего предполагать – слишком уж мало информации на этот счёт. Лично для меня, на данный момент, интереснее всего – как именно класс «C» будет реализовывать преимущество, и как именно класс «E» собирается его нивелировать. Иначе говоря, мне больше интересны стратегии обоих классов на этот матч, нежели то, сколько именно баллов потратил класс «C», и насколько это продуктивно. Всё равно, шанс того, что система баллов не потерпит изменений на следующем экзамене – мал. И всё потому что каждый класс теперь будет стремиться заработать максимум очков, а после применить их же на следующем матче, чтобы заработать ещё больше. В общем, как это было и со мной, – рассказал я им свои мысли.

– Ясно… ты прав, – задумавшись, всё же согласился со мной Мунэёси. – А что насчёт стратегий?

Я посмотрел, немного склонив голову в бок.

– Ну, ты же хорош в стратегиях. Вот и спрашиваю тебя, как ты думаешь, какие будут стратегии у класса «С» и у класса «E»?

«Ему стоит более точно говорить, а то пока я не сказал почти отрытым текстом, он так и не уточнил, что именно он имел в виду.»

– На самом деле, я не думаю, что я действительно хорош в стратегиях, но если интересно моё мнение, то… я мне кажется, победа уже процентов на восемьдесят за классом «C». И дело тут, естественно, в отстраненных учениках. Но если быть конкретным, тут важен не сам факт потери этих учеников, а, скажем так, моральный урон нанесенный каждому члену класса «E», – и увидев, что до Мунэёси не дошло то, что я хотел сказать, продолжил: – Если быть точнее, то сейчас класс «E» уже пал духом и, я думаю, большинство из них уже не рассчитывает на победу, а как следствие – и не будут прикладывать максимум усилий. Ведь какая разница – приложишь ты все усилия или нет, если исход – это закономерное поражение, в следствии потери пятерых относительно сильных союзников? Если же всё сократить и подвести итоги, то я хочу сказать, что сам класс «E» уже вряд ли верит в свою победу, и именно этот фактор – самый главный. И учитывая всё это, стратегия класса «C» по отстранению пятерых членов класса «E» с помощью баллов – очень хорошая. Что же до стратегии на самом матче, то им, то есть классу «C», осталось только всё завершить быстрой и очень агрессивной атакой, чтобы обить всё желания сражаться дальше. И если они воспользуются этой стратегий, то, возможно, даже смогут закончить этот матч минут за тридцать.

– Вау… ты не перестаёшь удивлять… – восхищенно сказал Кадзумицу. – Я про то, что ты даже учёл психологическое состояние участников экзамена.

– Сомневаюсь, что этого не сделал бы ты, – сказал я чистую правду.

«Он точно достаточно сообразительный, чтобы не забывать учитывать подобное.»

– Ну… – он почесал затылок, – возможно.

– А что с классом «E»? – спросил Мунэёси, обращаясь ко мне. – Какую стратегию ты бы считал наиболее выигрышной и удачной?

– Ну… учитывая их ужасное положение, первый делом я бы попытался поднять общий моральный дух команды и настроить одноклассников на то, что победить ещё возможно, и именно к этому и надо стремиться. После я бы, скорее всего, сделал одну небольшую группку человек из пять и отправил её на один из флангов, сказав, чтобы они встревали в сражения, а просто спрятались и подождали, пока откуда-нибудь начнутся доносится звуки сражения, и только после этого они должны будут бежать к флагу противников. Флаг же класса «C» вряд ли будет охраняться в этом матче, – объяснил я.

– То есть, – начал Кадзумицу, – исходя из твоего плана, пока основная часть класса «E» будет защищать флаг от класса «C», та самая небольшая группка добежит до флага класса «C» и таким образом принесёт победу, потому что флаг никто не будет защищать?

– Это лишь предположение, – пожал я плечами. – Но я сильно сомневаюсь, что в нынешнем положении класс «C» будет хоть сколько-то настроен тратить ресурсы в виде людей на защиту. В данном случае, им куда выгоднее провести резкую и агрессивную атаку, на чём и можно сыграть, предвидя это.– Это лишь предположение, – пожал я плечами. – Но я сильно сомневаюсь, что в нынешнем положении класс «C» будет хоть сколько-то настроен тратить ресурсы в виде людей на защиту. В данном случае, им куда выгоднее провести резкую и агрессивную атаку, на чём и можно сыграть, предвидя это.

– Круто… – как-то тихо сказал Мунэёси. – Общаясь с вами, начинаю чувствовать себя тупым, если честно, ха-ха…

– Поверь: не стоит так думать – у каждого разные способности, и никто их не выбирал. Это простая удача и не более, так что тебе действительно не стоит думать об этом, – сказал я.

– Согласен, – поддержал меня Кадзумицу. – Да и у тебя наверняка есть то, в чём ты лучше любого из нас.

Мунэёси несколько покраснел.

– Эм… спасибо вам, конечно, парни за поддержку, но я думаю, что хоть в чём-то лучше кого-то из вас.

– Ошибаешься. Как минимум, есть множество действительно важных моментов, в которых ты лучше меня.

Этому удивился даже Кадзумицу.

Но после этих слов почему-то никто более не стал развивать эту тему и мы молча стали смотреть за экраном, на котором уже вовсю шёл экзамен.

***

– Прямо всё, как ты и сказал, Акира, – сказал Мунэёси, когда матч завершился победой класса «C».

А если быть точнее, то победа была полным разгромом для класса «E». Класс «E» даже не пытался толком дать отпор и класс «C», можно сказать, их просто переехал, постепенно раздавливая каждого члена класса «E». И всё благодаря хорошей быстрой и агрессивной атаке, которая не оставила классу «E» и шанса.

– Это было довольно очевидно, – ответил я Мунэёси, отклонившись на спинку стула.

– Не сказал бы…

– Теперь твоя очередь, – с улыбкой напомнил Кадзумицу Мунэёси. – Надеюсь, ты сможешь пройти дальше и занять пятое место.

– Обязательно! – сжав кулак, как и прежде ответил он, резко встав со стула. – Смотрите, как я и мой класс раздавим остальных!

Мы с Кадзумицу кивнули в знак подтверждения.