Страница 3 из 8
Вспомнил, что вера — дело личное, интимное, соваться в неё чужим не следует. И промолчал, вопросы задавать не стал, хотя и хотел.
Как-то однажды заметил на груди хозяина нательный крестик. В очередной раз удивился, но ничего не сказал. По той же причине. Помнил русскую пословицу: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова». Понял, почему он носит косоворотку.
Позже Алексей заметил необыкновенное свойство дома кудесника, многажды дивился, входя с улицы в дом, или, наоборот, когда выходил наружу, контрасту внешних и внутренних размеров. Ломал голову, как могут быть такие большие помещения в столь скромном домишке?
А позже он просто пришёл в изумление. Ванюшин упомянул, что является владельцем «Велесовой книги», Алексей попросил показать её ему. Кудесник не отказался и пригласил гостя идти за собой в дом. Там открыл одну из дверей, за ней оказалась не комната, а весьма протяжённый коридор, по обе стороны которого оказались другие двери, также с замками. За одной из них оказалась даже не комната, а невообразимо длиннющий зал с рядами полок, заставленными древними фолиантами, и сундуков вдоль стенок. Между ними были оставлены промежутки для подхода к окнам.
Алексею бросилось в глаза, что за ближайшим к нему окном высился не просто дремучий, а невероятно дремучий лес, от вида которого аж мурашки по коже пробегали. Верхушки крон мшистых деревьев в несколько охватов терялись выше в сомкнувшейся сплошной крышей кроне. Оттого под ними царила если не тьма, то полновесный сумрак. Около дома снаружи он ничего похоже не видел: лес был поодаль и совсем иного вида. Даже по составу деревьев. Здесь же преобладали могучие дубы.
Алексей сделал пару шагов вперед по комнате, посмотрел на соседнее окно и удивился ещё больше: там увидел берег тихой реки, заросшей кустарником, ветлами, осинами, ольхой…
В следующем окне перед ним предстала уже довольно полноводная река с быстрым течением, стремниной и многими водоворотами. По ней под раздутыми парусами несся струг с острым носом и широкой кормой, пеня перед собой воду и искусно обходя опасные места.
— Сноровистый кормщик на струге, — заметил кудесник, незаметно оказавшийся рядом. — Вельми умело правит. — Поймал взгляд Алексея и добавил: — Ты смотри, зыркай. А я поищу искомую книжицу.
Алексей закивал. Струг уплыл куда-то вдаль по своим делам.
Прошёлся по довольно просторной комнате, остановился у очередного окна. Посмотрел, и глаза его расширились: взору открылось безбрежное ржаное поле с уже поспевшими золотыми колосьями, гнувшимися к земле. Сверху на них лился яркий с желтизной жаркий солнечный свет. Этот дивный вид навевал спокойствие и умиротворение.
Вдоволь налюбовавшись нивой, Алексей повернулся и за спиной обнаружил другое окно. Не сразу понял, что с ним? Оно показалось ему занавешенным чем-то снаружи, а потому не пропускало свет. Приглядевшись, понял, что дело совсем в другом: за окном царила кромешная ночь. Там о скалы ударяли могучие волны, вверх взлетали обильные брызги и пена.
Удивился, мысленно ахнув: «Какая ночь? Какое море?..»
Снова повернулся и поглядел на противоположное окно, залитое солнечным светом, а дальше за ним увидел то же ржаное поле, которое волновал ветерок.
«Что это такое? Как такое может быть?!.»
Крутнул головой к окну с ночью и морскими утёсами. Некоторое время смотрел на беснующееся море, затем обратился к колосящейся ниве…
Появилось желание видеть оба окна сразу — ночь и день. Принялся пятиться, но тут обнаружил, что оконные стёкла довольно толсты и обладают странным свойством, которое обнаруживалось при взглядах на них даже под небольшим углом: они начинали искажать всё то, что находилось за ними, туманиться, делая плохо видимой местность. А когда Алексей отошёл на то место, откуда одинаково хорошо были видны оба окна, стёкла стали практически непроницаемыми, молочного цвета. Разница имелась лишь в оттенках: одно было светлее другого. И только.
Удивлённо и с некоторым разочарованием покачал головой.
В этот момент Ванюшин издал радостный возглас: он основательно порылся в ларе и достал чуть ли не со дна его стопку деревянных дощечек с древнерусскими письменами. Уважительно понёс их наружу, в сад, где уложил на деревянный стол, державшийся на огромном пне…
Поражённому Алексею было совсем не до «Велесовой книги», он оглядывался на удивительный дом, длина которого в разы уступала тому коридору с комнатами, где он только что побывал. Походило на фокус: как если кто-то на его глазах влил в литровую ёмкость с десяток литров воды… Ни леса, ни реки, которые он видел из окон, прямо возле дома не было…
Дабы вернуть гостя к реальности, кудесник тактично несколько кашлянул. Алексей с некоторым усилием переключил внимание на него.
Ванюшин принялся рассказывать…
— «Велесова книга» — кладезь сакральных древних ведических знаний русов-славян. Она посвящена богу богатства и мудрости Велесу. Людям была открыта в позапрошлом тысячелетии. В ней много исторических сведений о разных народах Евразии. Прародина русов, славян — Семиречье, которое находится в системе самых больших гор на планет, Гималаев.
Ванюшин стал читать «Велесову книгу», начав с прославление великого Триглава:
«И вот начните,
во-первых, главу пред Триглавом склоните!»
— так мы начинали,
великую славу ему воспевали,
Сварога — Деда богов восхваляли,
что ожидает нас.
Сварог — старший бог Рода божьего
и Роду всему — вечно бьющий родник,
что летом протёк от кроны,
зимою не замерзал,
живил той водою пьющих!
Живились и мы, срок пока не истёк,
пока не отправились сами к нему
ко райским блаженным лугам!
И Громовержцу — богу Перуну,
Богу битв и борьбы говорили:
«Ты, оживляющий явленное,
не прекращай колеса вращать!
Ты, кто вел нас стезею правой
к битве и тризне великой!»
О те, что пали в бою,
те, которые шли, вечно живите вы
в войске Перуновом!
И Свентовиту мы славу рекли,
он ведь восстал богом Прави и Яви!
Песни поём мы Ему…»
Как ни силился Алексей, но скоро упустил нить повествования, мало что понимая в услышанном. Заметив это, Ванюшин улыбнулся и прекратил чтение. Сказал, что гость может сам взять книгу и прочитать дальнейшее.
Ночью Алексею снились чудесные сны, он часто просыпался, а затем засыпал вновь…
В одном из снов он видел себя в центре всей вселенской, вокруг царила абсолютная темнота. Пронеслась мысль, что «тьма — это отсутствие света». Ощущал себя лектором перед ему невидимой аудитории. Никого из тех, к кому Алексей обращался, он не видел. Говорил в беспросветную тьму и пустоту:
— Вначале ничего не было. Совсем ничего…
Тут же спохватился: «Как это не было совсем ничего? Что-то должно было быть. Ну, хоть что-то!..»
Словно убеждая самого себя, повторил:
— Не было совсем ничего: ни пространства, ни времени, ни света. Так продолжалось всю бесконечную вечность вечностей. Пока не родился мир, наша вселенная…
Мелькнула мысль в голове лектора Алексея: «Значит, мир появился не сам, а с помощью или при участии кого-то? Кого именно?..»
Продолжил лекцию, слова словно приходили откуда-то помимо его воли, ему самому думать не приходилось:
— Сотворил мир и всё сущее силой своей мысли верховный бог Род. Затем он породил Ладу-любовь и с её помощью разрушил все узы, создал вселенную со всеми звёздными мирами. Всемогущий Род отделил свет от тьмы, воду от тверди, правду от кривды…
«А как же наша Земля? Она лишь крошечная песчинка в космической пустыне?..»
Мотнул головой: «Нет! Это не так!», а вслух сказал:
— Возникший мир был похож на гигантское шарообразное многослойное яйцо. В центре его располагалась Земля, вокруг которой находилось девять небес. Сверху находилась Правь — мир светлых богов, исповедующих божественный закон и правившими миром. Нижний мир, Явь, был отдан людям, а под ним находилась Навь — потустороннее царство тёмных сил. Дабы попасть из Яви в Навь, нужно было прорыть такой колодец, чтобы брошенный в него камень летел вниз двенадцать дней и столько же ночей.