Страница 6 из 106
«Центральное управление контрразведки Савинкова находится в Варшаве в гостинице «Брюль» и имеет свой отдел в нейтральной зоне около станции Охотниково, в местечке Рокитно. Отделом этим управляют Богинский и Янковский. Последний является комендантом всей нейтральной зоны. Вербовочное бюро и общежитие контрразведки находится в Варшаве по Хлодной улице, дом № 4, квартира № 14. Заведующим вербовочным пунктом является Авасюк, бывший капитан-артиллерист, киевлянин, проживает по Дикой улице. Кроме того, в Киеве имеется некий Стойкин, председатель Высшей военной инспекции, который работает для Савинкова. Видными, активными работниками Савинкова являются некий атаман Ангел, проживающий в Варшаве по Электоральной улице, дом № 17, и Кругликовский. Ангел ведет работу по направлению Чернигова. В Варшаве, на Праге [район Варшавы], имеется Русский комитет по оказанию помощи эмигрантам. Видными участниками в этом деле являются Любимова, как представительница Красного Креста, и князь Мещерский, заведующий Русским комитетом монархической организации. Савинковские агенты занимаются усиленной вербовкой людей для своих целей, которых концентрируют в Калише и Тарнове, а потом через Румынию с высадкой в Одессе отправляют в Россию. В нейтральной зоне в распоряжении Савинкова имеется около тысячи вооруженных людей и в других пунктах и лагерях всего около семи тысяч человек. Практикуется ими также посылка своих людей в наши красноармейские части под видом 24 бывших военнопленных. Документы для них берутся от умерших наших красноармейцев или пропавших. В этом деле провала не боятся, так как знают, что в России произошли крупные перегруппировки наших частей и кроме того имеют сведения, что возвращающихся наших пленных, если они не подходят под категорию отпускаемых в бессрочный отпуск, направляют в ближайший военный округ или губвоенкомат для дальнейшего направления в часть данного округа. Кроме означенного способа отправки своих агентов савинковская организация посылает их совершенно нелегально через нейтральную зону в направлении Ровно, через местечко Славуны, и в направлении Сарны, через Охотниково. В таком случае агентам выдаются бумаги беженцев, которые выдает некий Неклюдов, служащий в райкоэваке в г. Коростене»[31].
В это время были отправлены через границу на территорию России следующие лица: атаман Хведощеня (псевдоним «Креститель») и Ясинский — в Слуцкий уезд, атаман Монич и Голодок Прохор — в Борисовский уезд, атаман Гаврилов — в Бобруйский уезд. С Хведощеней и Ясинским направлялись два солдата, с Гавриловым один солдат. Всего было отправлено 8 человек. Отправлены они были через 2-й отдел 2-й армии (г. Лида).
«Ежедневно из лагерей, в которых интернирована армия генерала Балаховича, маленькими партиями до 5—10 человек отправляются группы в Лунинец и Несвиж, где их размещают по окрестным деревням.
Борис Савинков не хочет войны с генералом Балаховичем и для этого прислал к нему своего представителя. Савинков имеет деньги, а не имеет людей; Балахович имеет людей, но не имеет денег. Обещано материальное содействие и признание независимости Белоруссии, но за это Балахович обязан помогать Савинкову по делу освобождения России от большевиков. Ответа Балахович пока не дал. Результат переговоров будет известен через некоторое время.
Председатель белорусской войсковой комиссии майор Якубецкий входит в соглашение с председателем Белорусского политического комитета полковником Адамовичем. Белорусский батальон, который находится в Лодзи, при войсковой комиссии, будет мало-помалу переведен в распоряжение Дергача.
В «Начальном Довудстве» поручик Воевудский работает при организации Балаховича.
Контрразведывательные посты: 1)Лунинец, 15 человек, начальник — атаман Дергач, он же Адамович. Подчиняется 2-му отделу 2-й армии — капитану Мееру. 2) Несвиж. Кроме штаба имеется контрразведывательный пункт. Начальником его является Грач. Имеется 10 человек. 3) Ганцевичи — 10 человек. 4) Гриневичи — 5 человек. Все они подчинены Дергачу. В Гриневичах связь с атаманом.
Хведощеня имеет связь через курьеров и через пост с русской стороны в Микашевичах, на хуторе Базыля через его жителей.
Связь с атаманом Моничем имеется в Докшицах Борисовского уезда — дом священника»[32].
Для того чтобы чем-то занять свои войска, 16 мая 1921 г. Савинков обращается к адъютанту Пилсудского полковнику графу Довойно-Сологубу с просьбой разрешить несение пограничной службы в составе польских войск частям регулярной кавалерии белогвардейских войск.
«Вы изволили известить меня в субботу 14-го сего мая, что предложение о разрешении казачьим частям нести пограничную службу в составе польских войск, а также предложение о разрешении вольных работ для остальных интернированных бывших русских армий не встречают препятствий со стороны подлежащих польских властей. Позвольте поблагодарить Вас за содействие, оказанное Вами в решении этих трудных и сложных вопросов, и просить Вас не отказать возбудить ходатайство о разрешении несения пограничной службы в составе польских войск кроме казачьих частей еще и частям регулярной кавалерии (гусарскому бывшей армии генерала Булак-Балаховича полку и конному бывшей 3-ьей русской армии)»[33].
18 мая 1921 г. с такой же просьбой он обращается к вице-министру иностранных дел Польши Домбровскому по вопросу о предполагаемом принятии интернированных казаков на польскую службу.
«В настоящее время на территории Польши интернировано около 3500 донских, кубанских, уральских, оренбургских казаков, расположенных в лагерях под Островом Ломжинским и в Рожанах.
Из них сформирована дивизия 2-х-бригадного состава с дивизионной артиллерией 2-х-батарейного состава и отдельный сводный дивизион (Кубанско-Астраханский). В эту группу должны быть влиты на общих основаниях казаки есаула Яковлева, около 900 человек. Они пойдут на пополнение частей, и численный состав дивизии дойдет до 4500 шашек»[34].
Савинков представил следующие свои соображения:
«Переход на польскую службу для казаков несомненно желателен, но при соблюдении следующих условий:
1) В случае войны между Польшей и соседними государствами казачьи части не могут быть принуждены воевать, кроме как с Германией и большевиками.
2) В случае переворота в России казачьи части имеют быть возвращены на родину на конях, с вооружением и при содействии польских властей.
3) Признавая, что высшее командование по мотивам государственной целесообразности должно быть польским, то есть начальник дивизии и командиры бригад назначены польским военным министерством, а также и офицеры соответствующих штабов, но командиры полков, дивизионов, сотен и батарей должны быть обязательно из казаков-офицеров.
4) При начальнике дивизии должна быть учреждена особая должность казачьего представителя в лице состоящего ныне во главе Управления казачьих частей полковника Гнилорыбова для посредничества с польскими властями. По соглашению с этим представителем должны быть назначаемы офицеры-казаки на командные должности. Эти меры вызываются политической обстановкой и соображениями необходимости, так как только в таком случае будет дана гарантия полного порядка и спокойствия в казачьих частях ввиду особенности уклада жизни и быта казачества, а также сравнительно небольшого знакомства польских военных кругов с командным казачьим составом.
5) Если предполагается из казачьих частей создать пограничный корпус, то, по моему мнению, этот корпус лучше всего расположить на границе Чехии, Венгрии или Румынии, но отнюдь не Германии.
В последнем случае тотчас же появятся немецкие агенты и, опираясь на германофильствующий элемент из офицерского состава, начнут разрушительную работу. Расположение казачьего корпуса на южных или восточных границах польского государства, наоборот, увеличит его численность, так как немедленно же начнется к нему тяга казаков из Сербии и Болгарии, как только донесется в эти страны известие о сформировании корпуса.
31
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 10–11.
32
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 14–15.
33
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65.
34
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65.