Страница 94 из 94
— Жирный какой, жадный, наверное какой-нибудь начальник! Обрубай ему руки! — кричит карп, — быстрее, пока не оборвал леску и не выплыл на сушу!
Карп достаёт из лодки топор и размахивается, да так сильно, что от силы, что создало вихрь, его откидывает назад и он исчезает за холмом, потом, минут через сорок приплывает обратно, и вытерев пот со лба от усталости, снова размахивается. Окунь понимает, что одной силы тут не хватит и придерживает карпа за спину. Одним медленным ударом отрубить руку человеку не получается, и существо начинает задыхаться и кричать на каком-то непонятным для рыб языке. С одной стороны человек должен был уже умереть давно от нехватки воздуха, но этот жирный человек был хитрее остальных, и каждый раз, когда он открывал рот и вода пузырилась, он резким движением головы, вытягивал шею и глотал пузырьки и продлевал себе жизнь, вновь сглатывая кислород. Поговаривают рыбы между собой, что у людей к лёгких сидят пару крохотных людей, которые накачивают насосом воздух из воды.
Такой ярости окунь и крап не видели никогда, и человек оборвав леску вырывается на свободу, и уплывает вверх, сглатывает воздух, но, к удивлению, заплывает к рыбам обратно и хватает одного из них за горло и начинает душить, а второй всячески пытается навредить жирному человеку и помешать убить друга, да вот только силёнок ему не хватает.
Тогда, рыбы, что паслись неподалёку и ловили своих людей на другие менее популярные наживки, к примеру, спиннеры и кнопочный телефон, фасоль и на банановую кожуру, приплывают к рыбам на помощь. Благо, один из них был хищником каких ещё стоит поискать в друзьях некоторых рыб, и откусывает руку человеку – кровь струится и окрашивает реку в красно-алую смесь толи кисели, толи пищевого красителя, и тот отпускает рыбу. Окунь делает вдох и начинает томно, медленно дышать, словно только что из него вылупились несколько икринок. На всякий случай он обернулся посмотреть на это.
— Слава киту, — вытер пот со лба и выдохнул. Кит покрылся краснотой и засмущался. У человека выросла рука.
Затем приплыли и другие рыбы, и вместо с ними была и акула, она вытащила из-за пазухи железную клетку из тонких прутьев, и ударом хвоста загнала человека внутрь. Существо зарычало и попыталось отгрызть железки, и из набитого пуза даже вылетели несколько банкнот и просочившись через прутья уплыла прочь. Тянулся за ними человек, тянулся, да так и не дотянулся, электрический угорь ударил того током и человек всплыл над клеткой.
— Смотрите на него, какой опасный экземпляр нам попался!
Акула связала узел из водорослей на клетке и запрокинула его на себя и уплыла с человеком, а за ним следовали другие рыбы.
— Будет чем поделиться с общественностью! Редкий совсем экземпляр!
Рыбы звоном рога быка позвали из глубин какое-то существо, и сказали, что человек должен жить и дышать, и то существо налипло на нос человека и начало пукать и вырабатывать кислород. Оно выделяло кислород поглатывая углекислый газ и солнечный свет под водой. Вероятно человек подумал, что это хорошее решение для него, чтобы не потерять накопленные в пузе деньги, и не стал сопротивляться и наконец-то ощутил вкус к жизни — задышал полной грудью. Кислород пах креветками и илом.
Акула и стая рыб вошли в стоящий камень, в какую-то пещеру, только без потолка и опустили клетку на землю. Из-за маленьких камней, что стояли повыше всех остальных, появились головы осьминогов и кальмаров. Они что-то бубнили и плевались чернилами, и воду окрасило в подводный туман. Рыбы кашляли и размахивали плавниками, и когда чернила рассеялись, они начали разговор, измазанные в чернила.
— Этот человек должен участвовать в нашем эксперименте. Никто ещё до этого жирного вида из вида человеческого не держался под водой так долго, его надо изучить!
— Снимите кляп, послушаем, что скажет сам человек.
Кляп сняли, но человек и не решался что-то сказать. Стоит ему только открыть рот, как к нему в живот заплывут морские коньки и всякие паразиты. Да и не дело это под водой что-то говорить зная, что задохнёшься. Пусть рыбы и знали, что люди умеют говорить на странном им языке, этот же молчал, и было принято решение, что он уникален ещё тем, что обладает языком тишины, диалектом вымерших давно рыб, что были нарисованы на скалах пещеры, где они находились. То есть, в то время, миллионы лет назад и даже миллиарды, рыбы не разговаривали и прекрасно друг друга понимали. И осьминог с друзьями кальмарами пришёл к выводу, что этот человек представитель древнейшего рода рыб — молчунов. Ну кто же будет судить судью? Спорить с ним — это себе хуже сделать, и все тому и покивали, как могли. И человека тотчас выпустили из клетки, и первым делом же человек схватил окуня за горло и начал душить снова.
— Не бойтесь, дети! — сказал осьминог, — он так здоровается и приветствует нас, — Так оно общается на своём языке доисторическом!
И умер в тот день окунь и всплыл над рекой. И поговаривали, что он стал человеком за свои деяния, но так ли это на самом деле никто не знал, но орёл пролетавший над рекой в тот день выкормил потомство и научил их летать. Затем оставшиеся от рыбы кости выбросили из гнезда, и тот стал летающей лодкой на которой катались жёлудиные человечки и собирали утреннюю росу из неба.
Потсейдон, отец морей в реках не разбирался, но повелевал он водами и рыбам указ давать умел. Увидев человека, он провозгласил, что ни в коем случае не стоит винить его в том, что окунь отправился в мир иной. Переродился там окунь в человека и скоро непременно вернётся обещал бог рыбий. И узнал Потсейдон заглянув в зеркало будущего, что человек тот жирный — это переродившийся окунь и есть. Его душа метнулась высоко вверх и пролетев пространство и время стала обличием людского демона. Не без греха, окунь, признаем, и убивать умел и завидовать. И сам он знавал, что нужно так душить, окуня, себя, и в тот день несчастный, когда руку ему откусили, быть на крючке и деньги чужие съесть. Не знавал этого окунь до самой смерти, а после перерождения пришел на реку по интуиции и убив лишь, понял, нужно было так и никак иначе. Таким образом, приводнившись на море, лодка утонула задохнувшись, и стала рыбою, а рыба стала человеком. Ну в принципе-то это не столь важно, как важно понимать, как выйти на сушу человеку.
Человека рыбы не трогали, считая его предком своим — рыбой немой доисторической. Не было языка в то время доисторическое и пузыри лишь способом общения были. Так, человек под водой общался пузырями из щек вылетавших, бубня что-то на немом, но языка его никто не знавал и лишь кивали рыбы в ответ, а человек радовался свободе и молчал.
Затем, надев рыбу каплю на ноги, как галоши, чтобы не поранить стопы кораллами и камнями острыми, он ушёл на сушу. Выбравшись его поприветствовали, и пообещали наказать тех, кто причинил ему боль, и прыгнули в воду с аквалангами, и больше никто не видел их, но в тот вечер из-под воды доносились довольные крики и аплодисменты, а на столе рыб танцевали люди, и мясо из них тушками лежало на подносе. Из-под воды вырывались столпы фейерверков и обрубленные черепа людей.
С наступлением вечера только и видно было, как показалась голова кита из воды с копьем в ластах, который медленно и с улыбкой на устах покивал человеку, что отправил к нему людей и исчез. Но человек на самом деле не хотел, просто он молчал, а молчание знак согласия, что нужно за него отомстить.
Конец 1 тома