Страница 27 из 50
— И как вам такая точка зрения? И что делать с национальными интересами, с идеологией?
— Все равно мнение вполне здравое. Военно-техническая революция происходит в рамках всеобщей научной революции. Почему достижения военного, оборонного направления должны сдерживать развитие прогресса? Но, конечно, тут и национальные интересы, и идеология. Видимо, нам с Теллером до реализации этой мечты не добраться.
— А сам папаша водородной бомбы еще над чем-то работает?
— Не то слово: он активнейший разработчик систем несмертельного оружия.
— Оружие — и несмертельное? Как прикажете понимать?
— Есть, как мне кажется, вещи не слишком солидные. Например, разработка средств, химических соединений, которые бы уничтожали силу трения. Скажем, если этим составом полить рельсы, то паровоз никуда не поедет. Или разливается жидкость на дороге, и танк никуда не двинется, будет буксовать на месте.
— Какая-то фантастика.
— А как вам разработка неких химических реагентов, которые могли бы вызвать мгновенную ржавчину металлических частей военной техники, стволов орудий? Однако, на мой взгляд, есть и более реальные проблемы, над которыми бьются американцы. Это воздействие на человеческий организм с помощью различного рода электромагнитных излучений и звуковых частот.
— Не совсем понятно.
— Представьте, что человек попадает в поле сверхвысокой частоты электромагнитного излучения, то есть очень коротких радиоволн. И сразу же в организме начинаются некие процессы. Или, скажем, наступление пехоты, или движется демонстрация. От полученной дозы облучения у людей начинается рвота или что-то еще похуже. И точка — все садятся, никто никуда уже не идет. Пример неаппетитный, но вполне реальный.
— И в свои-то годы Эдвард Теллер над этим всерьез размышляет?
— Его подарок для манифестантов — бета-лучи, это атомное излучение, мощные потоки электронов.
— Но это же облучение.
— Которое может вызвать страшное ослабление организма, полную потерю сил… Типично теллеровская идея.
— Ло чего же зловещая личность.
— Мозг Теллера работает в определенном направлении, от водородного оружия до бета-лучевого обессиливателя остается один шаг.
— Владимир Борисович, товарищ полковник, а ваше-то ведомство, Служба внешней разведки, за всеми этими потугами следит?
— А как же! Знать, что там делается, для нас прямая обязанность.
— Но следите за этим теоретически, созерцательно или пытаетесь что-то получить?
— На то и существует разведка, чтобы с помощью своих агентурных средств и некоторых других способов наблюдения снимать информацию. Задачи остаются теми же самыми. Например, в США разрабатываются «думающие» роботы, способные опираться на свой приобретенный опыт и принимать оперативные военные решения. Испытывается робот, который сажает истребители на авианосец, и в ста процентах случаев безошибочно. Лаборатории Лос-Аламоса и других городов ведут исследования по военному применению высокоэнергетической плазмы.
— Владимир Борисович, но все-таки больше всего в вашем рассказе меня поразил Эдвард Теллер. Ну, как можно, в таком возрасте…
— А что Теллер? Вы его перевоспитать хотите? Он к нам приезжал несколько лет назад. Кажется, Минатом приглашал. Пожелал посетить домик Курчатова. Позвольте, говорит, отдать должное вашему великому физику. Увидел там в гостиной рояль, вытащил из своего портфеля партитуру, отбросил палку и уселся играть на курчатовском инструменте. Кстати, наши рассказывали, что музицирует он очень неплохо. Венгры — вообще музыкальные люди.
— Лучше бы стал пианистом, играл на рояле.
— Ну, такого Эдварду Теллеру не прикажешь…
РОЗЕНБЕРГИ: НАШИ ИЛИ НЕ НАШИ?
Это дело — самое громкое в истории мировой разведки. Даже процесс над Олдричем Эймсом, арестованным за шпионаж в пользу СССР-России, не вызвал такого ажиотажа.
А ведь сотрудник ЦPУ Эймс, помимо всего прочего, навыдавал нам кучу американских агентов, которые были арестованы и расстреляны. Но Эймс отделался пожизненным заключением и сейчас переведен из одиночной камеры в общую. Почему же тогда, в 1953 году, с виду невинная супружеская пара интеллигентов Розенбергов закончила жизнь на электрическом стуле? Вина Джулиуса и его жены Этель не была доказана со стопроцентной очевидностью.
Мир бурлил три года, со дня ареста в 1950-м и до трагической казни. Левые, и не только американские, возмущались: разве можно казнить за одну лишь принадлежность к компартии? Интеллектуалы всех стран объединились не хуже пролетариев. Госдеп США завалили письмами протеста с десятками тысяч подписей, собранных на разных континентах. Демонстранты у американских посольств в Европе требовали: остановите казнь! Прекратите «охоту на ведьм»! Еврейские организации, известные своей финансовой мощью и невидимым влиянием, тоже защищали своих. И все напрасно.
Розенберги держались стойко. Не только никого не выдавали, но и полностью отрицали хоть какую-то свою вину. А обвиняли их ни больше ни меньше как в атомном шпионаже.
Аа, тот год — 1950-й — выдался на редкость неудачным для работавших на СССР. Осужден в Англии на 14 лет Клаус Фукс. Взяли его связника Гарри Голда. Признался в шпионаже техник из Аос-Аламоса Аэвид Грингласс. А он, между прочим, приходился родным братом Этель Розенберг. Братеи, хотя и не без давления американских спецслужб, раскололся и навел на сестру с мужем.
Почему же проиесс над Розенбергами шел туго? Не хватало явных доказательств. Будто нечто важное и главное замалчивалось и недоговаривалось. И мужественная пара хваталась за это нечто, отбиваясь от обвинений, подтвержденных лишь показаниями Грингласса и косвенными уликами.
А Америка изнывала и нежилась в волнах маккартизма. Холодную войну разогревали как только могли, она вступала в бешеный свой разгар. И суд приговорил клявшихся в невиновности супругов к тому, к чему не приговаривался ни тогда, ни теперь ни единый советский шпион.
В глазах многих, даже антисоветски настроенных, вердикт выглядел не до кониа убедительным. Они уселись на электрический стул великими мучениками, эти двое, трогательно любившие друг друга и двоих своих крошечных мальчишек, обреченных на сиротство.
Публичная казнь, совершенная в июле 1953 года в нью-йоркской тюрьме Синг-Синг, была и вправду противна Богу. Чем иначе объяснить, что после разряда в две тысячи вольт Этель была еще жива? Потребовался второй разряд, третий…
Казнь Розенбергов поставила точку в их короткой жизни. Но не в спорах о виновности-невиновности. Время от времени разворачивались иелые кампании в зашиту ни за что пострадавших. Подрастали сыновья. Как это принято среди соплеменников Розенбергов, детей в беде не оставили. По некоторым данным, усыновили и уж точно дали образование. Братья поклялись во что бы то ни стало восстановить справедливость.
Интересовала она и меня. За те годы, что готовилась эта книга о наших атомных разведчиках, я с завидной регулярностью натыкался на загадку Розенбергов. Сотрудники управления «С», рассказывавшие мне об Абеле-Фишере, от вопросов на щекотливую тему умело уходили.
И даже милейший Владимир Борисович Барковский убеждал, что «Розенберги были ложно обвинены в атомном шпионаже. К атомным проектам абсолютно никакого отношения не имели, атомными шпионами не были».
Я все настаивал. Ведь брат Этель Аэвид Грингласс сознался. Но Владимир Борисович был тверд, убеждая, что «это совершенно другая ветвь, другая связь».
В этой истории нет точек над і. И даже рассекреченные в июле 1995 года архивы ЦРУ до конца не убедят тех, кто имеет право на сомнение. Ажулиус Розенберг проходил в расшифрованных американцами советских донесениях сначала как «Антенна», затем его переименовали в «Либерала» и «Либе».