Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 74



Створки открывались внутрь. Стоило дёрнуть за ручки, как они распахнулись, и в лицо ударил ослепительный солнечный свет. Андрей невольно зажмурился. Пусть в комнате было достаточно светло, но всё же мутные стёкла крали часть освещения, и теперь глаза словно ослепил прожектор.

– Учитель!!! Вы проснулись!

Ликующий мальчишеский вопль ударил по ушам. Андрей поморгал и прищурился. Силуэты предметов перед глазами постепенно наливались красками. Довольно обширный двор, высокая стена, над которой висит диск солнца, какие-то строения сбоку, кривые деревья… И мальчишка-подросток в долгополом одеянии, который как раз, отвернувшись, деловито командовал кому-то:

– Чан Сюэ, беги, сообщи главе Ши, что учитель проснулся!

Послышался удаляющийся топот ног. Между тем подросток снова обернулся к Андрею, сияя улыбкой во все тридцать два зуба. Он был смуглым, узкоглазым, черноволосым, на голове у него красовалось что-то вроде пучка, перевязанного белой лентой. Долгополое одеяние, напоминающее платье или, скорее, приталенный халат с широкими рукавами, тоже было белого цвета, с узорами на плечах.

– Учитель, как вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно? Позвать кого-нибудь?

Андрей сделал шаг назад, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Только что жаждавший ответов, сам отвечать на град вопросов он оказался не готов. Учитель?.. Это про него?

Он опять обвёл комнату взглядом, бездумно выхватывая какие-то детали обстановки: бумажный фонарик, висящий на крючке, торчащем из кроватного столбика, свитки – свитки? – в ячейках стеллажа, картину с каким-то растением на дальней стене… Бронзовые фигурки по обе стороны двери оказались подсвечниками – каждый из коленопреклонённых людей держал в руках по вертикальному пруту, один конец которого упирался в колени, а второй венчался гнездом со вставленной в него толстой свечой. Некоторое время Андрей разглядывал их, потом посмотрел на низенький столик перед ширмой. От двери был ясно виден стоящий на столике ветвистый шандал с не менее чем полудюжиной свеч. Андрей машинально поднял глаза, но люстры на потолке не обнаружил.

Мальчишка, оставшийся снаружи, не торопился ломиться в дверь, и Андрей рискнул оторваться от створок. В голове было пусто, ноги подрагивали, не то от слабости, не то от стресса. Но сделать несколько шагов и плюхнуться на край кровати всё же удалось. Во всяком случае, сказал внутренний голос, ты прожил достаточно, чтобы отрастить эту гриву и заиметь ещё несколько шрамов. Не всё так плохо. И операция, скорее всего, была. Просто следы от неё… ну, свели.

Разобраться бы ещё, где он находится, и почему всё вокруг настолько странно. Если б снаружи хотя бы был кто-нибудь взрослый! Но общаться с детишками как-то… Не то, чтобы Андрей боялся детей. Но хотелось всё же говорить с разумным, взвешенным человеком, а не восторженным щенком, который снова примется забрасывать его вопросами, на которые неясно, как отвечать. И ещё неизвестно, как он отреагирует, если узнает, что «учитель» ничего не помнит.

Как будто все взрослые реагируют адекватно, ехидно заметил внутренний голос.

Андрей зарылся пальцами в волосы, заставляя со скрипом поворачивающиеся мысли работать. Вообще-то разговор – не единственная возможность получить информацию. Если найти календарь, можно узнать число и год. Впрочем, день, месяц, а то и год можно узнать, если найти какой-нибудь гаджет. Можно ещё телевизор включить… Вот только, похоже, в комнате нет телевизора. И радио нет, во всяком случае, ничего похожего на радиоприёмник он не заметил. Телефон может лежать на каком-нибудь из двух столов или в каком-нибудь шкафу. Кстати, а почему рядом с кроватью нет тумбочки? Неудобно же – ни тебе будильник поставить, ни телефон на зарядку на ночь. Ни хотя бы наручные часы снять и положить. Часов, к слову, тоже нет – ни на руке, ни где-то в комнате. Ну, или они хорошо прячутся.

Да есть ли в этой комнате хотя бы одна розетка?

Нужно было встать и как следует обшарить помещение, но Андрей вдруг понял, что сил на это нет совершенно. Дрожали не только ноги, но и руки, сердце колотилось, и голова начинала кружиться, соблазняя прилечь на подушку-валик. Хотелось пить. Андрей опустил руки и уставился на них – сперва бездумно, а потом с возрастающим удивлением.

Это были не его кисти. Пальцы заметно тоньше, ногти иной формы. Чуть искривлённый мизинец на правой – раньше ничего подобного не было. Линии на ладонях – честно говоря, он мало присматривался к линиям на своих ладонях, но, кажется, они тоже были иными.

А… всё остальное? До сих пор он не задумывался из-за того, что на него обрушилось, но точно – раньше его грудь была заметно волосатее. Ну, волосы можно и удалить. А вот родинки… У него было несколько пятнышек на груди и внизу живота. Сейчас они есть?

Однако задрать рубаху и проверить Андрей не успел. Дверь без предупреждения распахнулась, и порог переступил человек. На этот раз точно взрослый, судя по росту заслонившего солнечный свет силуэта.

– Шиди, ты очнулся? Как ты себя чувствуешь?

Шиди? Слово было знакомым, хотя ещё несколько месяцев назад Андрей бы его не понял. Но незадолго до операции сестра Санька подсунула ему фэнтезийный роман в китайском или псевдо-китайском антураже. Среди действующих лиц были заклинатели – китаизированный вариант магов, и вот они постоянно называли друг друга шиди, шисюнами, шидзунями и прочими заковыристыми словами. К концу книги Андрей более-менее разобрался и запомнил, что они все значат. Шиди – младший соученик, тот, кого ваш общий учитель начал обучать позже, чем тебя, хотя годами он, в принципе, может быть и старше.

Между тем пришелец захлопнул за собой дверь и подошёл вплотную. Он был высок, и внешность у него оказалась вполне китайская. Долгополое одеяние напоминало покроем наряд мальчишки, но было заметно богаче – чёрно-белое, многослойное, с вышивкой и широким поясом. На голове у него красовалась замысловатая штука из серебристого металла, напоминающая не то небольшую корону, не то диадему. Эта штука полностью скрывала пучок, к которому, видимо, и крепилась – Андрей ясно видел тонкую поперечную шпильку.



– Что-нибудь болит? – между тем поинтересовался пришелец самым участливым тоном.

– Н-нет, – выдавил Андрей и на пробу добавил: – шисюн.

Раз он «шиди», то есть младший соученик, то его собеседник, стало быть, старший соученик, то есть «шисюн». Правильно?

Видимо, всё было правильно, так как возражений не последовало. Человек присел рядом с ним на кровать и тут же взял Андрея за руку, безошибочно нащупав пульс. Некоторое время напряжённо прислушивался – Андрей поймал себя на том, что затаил дыхание – после чего выпустил его запястье с видом не очень довольным:

– Наставница Шэ предупреждала, что когда ты проснёшься, то будешь в порядке, только ослаблен искажением. Тебе нужен покой, чтобы восстановиться, однако я вижу, что твой разум в смятении. Тебя что-то тревожит?

– Что это за место? – тут же спросил Андрей. Вот теперь его собеседник изумился – по-восточному раскосые глаза расширились, рот чуть приоткрылся:

– Ты не помнишь?

– Нет.

– Это твой дом.

– Дом?! – Андрей снова оглянулся по сторонам, и опять повернулся к собеседнику, который теперь выглядел не изумлённым, а встревоженным.

– Похоже, – осторожно произнёс он, – ты пострадал сильнее, чем мы думали.

– А кстати, что со мной произошло?

– У тебя было искажение ци. Ты и этого не помнишь?

Опять пахнуло китайским фэнтези. О «ци» в той книге тоже постоянно говорили – это была внутренняя энергия заклинателей, благодаря которой те, собственно, и заклинали. Её можно было копить, умножать, она перемещалась по телу человека по неким «меридианам», а источником её было спрятанное где-то в области не то груди, не то живота «золотое ядро».

– Шиди? – встревоженно спросил человек.

– Искажение ци? – повторил Андрей, чтобы что-то сказать.

– Да. Тебе надо быть осторожнее, я предупреждал тебя…

Андрей с силой потёр лицо своими-чужими руками. Всё происходящее было абсурдом. Странно одетый человек нёс какую-то чушь, невольно наводя на мысль о розыгрыше или инсценировке, уж не с Санькиной ли помощью, не зря же она подсунула ему ту книжонку… Нет, вот это точно абсурд, так шутить сестра бы не стала. Да и провал в его памяти – не чья-то инсценировка, а реальность. И никакого иного источника информации, кроме этого парня со шпилькой, у него пока нет.