Рейнджер

— Если только у орков на континенте, поближе к Язве. Но и то — не такой ценой, как потеря Стабилизатора.

— Аватар — это сильно, — счёл я правильным вмешаться в разговор.

Неожиданно тот, кого назвали Хранителем, отнёсся к моим словам очень резко.

— Что ты понимаешь, смертный?! Ладно бы ещё аватар какого-то бога, те могут сохранить какую-то часть памяти и характера, особенно, если у их бога много таких вместилищ. А стать воплощением безликой изначальной Силы, это…

— Это смерть перерождающегося как личности, — продолжил названный Наблюдателем, когда первый оратор замешкался с подбором слова. — Могущества выше крыши, а разума — как у макаки. И — единственно верный план действий в голове, один маршрут.

— Ну, ты загнул — «как у мартышки». Да им в большинстве своём до мартышки, как ей до архимага. И если что не так, один метод — вломить посильнее. Припрутся, наворотят, а потом разгребай за ними.

Я молчал. Вступать в разговор с этими двумя мне больше не казалось правильным. А раз так — всё остальное не имело значения. Я чувствовал, как мои мысли, воспоминания, эмоции упорядочиваются, сортируются — и это было правильно. А значит — хорошо. Казалось ещё чуть-чуть, и всё станет кристально ясно: мир вокруг, силы в нём и моё место во всём этом. Вывел меня из этого состояния тычок под рёбра и громкий голос Наблюдателя:

— Ты смотри, что творит, а? Он прямо тут мутировать собрался, что ли? Ст… Хранитель, давай, что-то делай с этим.

— Я заберу своё. Мне с самого начала не нравилось задуманное Игроком, точнее, эта его идея. Душа Стража не должна отклоняться от определённого ей пути. Я забираю душу Истинного Стража из этого тела — и вместе с ней её Силу.

«Прощай!» — раздался в моей голове как никогда ранее чистый и вменяемый голос Спутника. — «Приятно было познакомиться с тобой, брат, и сражаться вместе. Пройти ещё раз по Миру, пусть и не в твоём теле. Удачи в бою, тёзка! Я передам тебе всё, что помню, но не успел рассказать — может, пригодится. Но навыки и умения так передать не смогу — придётся осваивать и учить самому. Прощай, Кот!»

Я почувствовал, как меня стало меньше. Это было неправильно! Я-кристалл напрягся было, чтоб удержать отнимаемое, но тут же ощутил внутри своего естества, что наоборот — то, что свершается сейчас единственно верно, несмотря на то, как выглядит на первый взгляд.

Тут же всё стало как-то иначе. Или это я изменился? Скорее, начал возвращаться к прежнему себе. Вернулись иные эмоции и ощущения, помимо «правильно» и «неправильно», правда, были они какими-то приглушёнными, словно бы покрытыми пылью…

— Теперь о тебе, — повернулся ко мне Хранитель. — Поскольку Истинный Страж Витольдус покинул это тело, ты не должен больше причислять себя к Ордену…

— Ц-ц-ц, какой слог, какой пафос! — перебил Наблюдатель. — А посмотреть внимательно, а подумать? Если так не доходит, то…

Я почувствовал уже привычную щекотку на левом плече. В голосе Хранителя прорезалась нотка неуверенности, что ли? Как будто он, голос, треснул вдоль.

— Но как?! Откуда?!

Над моим плечом парил уже привычный семиугольный щиток. Интересно девки пляшут…

— От сырости! — недовольно рыкнул Наблюдатель. — Он исполнял Обеты, искренне и не помышляя о корысти, как и надлежит. Исполнял, ощущая себя Стражем и действуя от имени Ордена. Он принял клятвы, и Печати приняли его.

— Я ещё понимаю — младшие печати, но Шестая печать! Она-то откуда, без ритуала и Обета?! А седьмая опора — это же вообще ни в какие ворота!

— К силе Шестой печати воззвала подселённая душа. Грань приняла правомочность призыва. Но направлял-то Силу уже вот он! Дальше объяснять? Вижу, дошло. Что же до седьмой… Я думаю, его прогулка за Дверью, точнее, результат этой прогулки. Служба здесь, в собственном теле, связанная с исполнением — ну, ты знаешь, чего — да ещё и с пролитием крови…

— Всё равно, эти обеты не могут считаться действительными, — буркнул Хранитель, но уже без прежнего запала.

— Если не будут подтверждены добровольно и надлежащим порядком, — уточнил Наблюдатель.

Тип в золоте и пурпуре поколебался пару мгновений и кивнул головой.

— В любом случае, даже пять Печатей дают ему право выступать от имени Ордена — пусть не как Стражу, то в качестве Рыцаря, — «добил» дядька в ватнике своего спутника.

И тут я понял, почему голос Хранителя кажется таким «безличным». Это не голос в полном смысле слова, а, скорее, равнодействующая множества голосов, возможно — нескольких сотен. То общее, что есть между ними, нечто усреднённое, отсюда и ощущение холодности и безликости. И понял ещё кое-что, кусочки мозаики, щелкнув, собрались вместе.

— Вы ведь тоже Страж? — обратился я к Хранителю. — Точнее, бывший Страж, или нет, много бывших Стражей, хоть я и не понимаю, как это может быть?!

— Как ты узнал?! Откуда?! — растерянное рычание — это звучит своеобразно.

— Не знаю. Понял просто. С самого начала чувствовал что-то близкое, чуть ли не родное. Потом, когда забрали Спутника, это ненадолго ослабло, и тут же вернулось опять, с большей силой. А потом вот как-то щёлкнуло…

— И ты ещё будешь сомневаться в подлинности его статуса? В истинности печатей?

Хранитель только пожал плечами.

— Ладно, некогда тут лясы точить. Если он вернётся в Мир — тогда и спросишь подтверждение Обетов и проведёшь завершающий ритуал. А теперь пора к точке сбора.

С этими словами Наблюдатель внезапно выдохнул мне прямо в лицо клуб дыма от давно, казалось, потухшей папиросы. Не успел я возмутиться таким хамством, как не имевший никакого запаха «дым» развеялся, и я увидел перед собой знакомый костёр.

А около костра — две не менее знакомых фигуры. Арагорн и Дмитрий, который Шаман. И если Арагорн выглядит как обычно, то вот Дима… Даже не скажу, какого фасона и цвета на нём одежда, в таком она состоянии. Изорванная, прожжённая, закопченная…

— Всё понятно? — Арагорн явно заканчивал какой-то инструктаж. — И насчёт желания, подумай ещё, так и быть. Я, конечно, могу исполнить и это…

Шаман, в противоположность ухмыляющемуся богу, заметно содрогнулся:

— Понял, подумаю…

Я вежливо кашлянул. Арагорн повернулся ко мне.

— Явился, самовольщик! Ты куда с тропы соскочил, а, чудило лесное?!

— Никуда я не соскакивал. Это ты неправильно говоришь. Сдёрнуло меня сюда, в Туман, причём в своём теле, так что выйти не мог.

— Ну-ка, подробнее этот момент!

Ага, сейчас! Лишних подробностей как раз говорить не буду.

— После Замка у меня случайно остались Алёнины чётки, которые ты подарил. Она тогда сознание потеряла, я их подобрал, чтоб не пропали, и в карман машинально сунул. Когда меня с тропы выдернуло — я как раз возле неё оказался. Чётки вернул — и тут же услышал, как ты ругаешься, после чего оказался во дворе Цитадели.

Игрок на секунду задумался.

— Ясно всё. Ну, бабы, хоть смертные, хоть богини — вечно влезут в самый неподходящий момент.

— А мне вот неясно — когда и как мы будем равновесие в моём подшефном мире восстанавливать? И отпустит ли он меня после этого?

— Увидишь всё, когда и как. А что до остального — закроем Язву, которая суть прямой канал Хаоса в мир, починим ткань мира вокруг. Сила, которая вытесняет орков на север, исчезнет, более того — они и сами рванут бесхозные земли делить. Хранители получат право и возможность войти ненадолго в мир, вычистят Цитадель. После этого перенесём туда всех выживших, восстановим Орден, только боги будут немножко другие участвовать. Кстати, ты мог бы претендовать на достаточно высокий пост в обновлённой организации…

— Спасибо, за должностями не гонюсь.

— Ну, раз так… Тогда давай сюда путеводные амулеты, дома они тебе не понадобятся, да и работать не будут.

Этот приказ был правильным, и я без колебаний протянул и трофей из лесного святилища, и кулон, переданный мне Алёной. При этом в душе метнулось сожаление о том, что не смогу сделать ей такой подарок, который бы очень много значил для нас и был бы своего рода паролем. Придётся дома заказать в ювелирке копию. Тут же эти мысли были подавлены другой: как я могу, я не имею права сожалеть о том, что было бы менее правильным! Это же нарушение Порядка!