Рейнджер

Ещё шесть стрел списал в минус, когда Алёна плавным движением опустилась на одно колено, ударив булавой в пол. Сверкнуло знатно, даже пятна в глазах мелькают. Сквозь эти зайчики я увидел, как Алёна потянулась к чёткам. Она же не хотела их использовать? У неё наступает крайний момент? У меня еще четыре пятых резерва в наличии! Я подскочил к девушке и, опустив руку на плечо, так же мучительно медленно, по слогам прокричал ей:

— Перекатами уходим! Ты первая! Прикрываю!

Я вспомнил, наконец, что у меня тоже есть заклинания массового поражения. Мой вариант «Облака холода», проморозить массу метра на два вглубь. Не сейчас, пусть Алёнину корку взломает. И получившимся огненным шаром сверху. Нет, ошибка! Оттает! Куда сбросить энергию от заморозки? В боковой проход!

Алёна, похоже, поняла и приняла мои слова и, прикусив губу и не отпуская чётки, двинулась к выходу. Наша задача притормозить врага, а не стоять нерушимой скалой. То есть драпаем, но чуть медленнее, чем двереносцы.

Пока я, пятясь задом наперёд, передумал всё это, в глазах прояснилось. Твою дивизию! Стенка ещё держалась, хоть и начала трескаться, но из пола проросло полтора десятка фигур! Бросил подготовленное заклинание почти в упор, так, что от холода защипало кончики пальцев. Но они сразу отогрелись от возникшего над рукой огненного мячика, который я бросил не в боковой проход, а в первый же наплыв, проломивший корку на основной массе. Пока мой подарочек делал свою работу, я отбежал ещё на десяток метров. На бегу махал руками Алёне — уходи дальше, уходи! Поспешно сформировал ещё одно заклинание заморозки и, обернувшись, задал точку фокуса на шевелящейся поверхности гнуси. Со злорадством увидел, что замерзшие ранее фигуры частично раскололись от взрыва огненного шара, но признаков жизни не проявляют. Биомасса покрылась коркой инея. Отвалившиеся кое-где куски льда явили цвет гнилой капусты.

Шамана и ассасина не было видно. Я побежал мимо отрешённо-хмурой Алёны не столько с целью уступить ей право следующего удара, как для проверки коридора. И просчитался — то ли промороженный слой оказался тоньше моих расчётов, то ли замок сильнее. Так или иначе, когда я вбегал в коридор, за моей спиной опять сверкнуло. Обернуться, три стрелы по отросткам, прикрывая отступающую Алёну. Сил у меня ещё на пять-шесть заморозок, по две на зал и одна-две в запасе.

Дальше всё так и слилось в памяти: я морожу, придумываю, куда сбросить излишки тепла, убегаю, вспышка за спиной, остановиться, отстреливать наросты, пока их не станет слишком много. Опять заморозка — и очередной перекат. Как там говорил шаман? «Ещё три зала»? В первом мы расстались, но потом было ещё четыре! Это не считая одной галереи и коридоров между ними. После галереи, украшенной десятком кривых столбов, мы уже просто убегали, решив драпать, пока не догоним своих. Казалось, мы научились понимать друг друга без слов. А может, так оно и было. Не стоит и упоминать, что из ускоренного режима я к тому времени вывалился. Тем не менее, один раз пришлось замораживать начавший сжиматься коридор перед нами. В итоге у меня осталось процентов пять от первоначального запаса. На одну дохлую молнию или полторы лечилки. В результате после прохода этого сфинктера пришлось бросать за спину одну из гранат, подаренных шаманом. Сзади что-то зашипело и взвыло чуть другим тоном, чем до того. Сработала ли граната, и если да — то как, я не знаю, не было времени и желания оглядываться.

Вот, наконец, свет в конце тоннеля, долгожданный двор! Вопреки моим опасениям, он не был заполнен зелёной слизью, но и шаман с ассасином нас не ждали. Так, не понял? Руины телеги должны быть слева от выхода, ещё левее — пролом в стене. А пролом — справа, телега за ним. Как будто замок повернулся вокруг своей оси на четверть оборота против часовой стрелки. Или, наоборот, стена и двор крутанулись по часовой.

Или я слишком увлёкся рассматриванием двора, или преждевременно расслабился, решив, что главная опасность позади — не знаю. Но наказание последовало незамедлительно. В проёме входных ворот появилась тварь, неотличимо похожая на ту, что пыталась украсть дверь, и метнула в меня здоровый булыжник. Я отскочил в сторону от траектории снаряда, но недооценил суть и коварство местных камней. Валун на лету «поплыл» и вдруг выбросил в стороны четыре отростка, превратившись в эдакий гибрид безголового кота и ножа от мясорубки. Одна такая лапа рубанула меня по левому колену. Вспышка боли, хруст, докатившийся до сознания по всем костям и нервам, и колено, как мне показалось, согнулось куда-то в сторону. Я начал заваливаться на бок, когда вторая лапа хлестнула по бедру, распоров его тремя когтями и, кажется, перерубив кость как минимум одним из них.

Налитое гормонами до бровей тело позволило ещё сделать в падении поспешный выстрел навскидку, но стрела прошла мимо головы твари. И тут я рухнул на камни двора, подмяв под себя раненую ногу. Я хотел выхватить меч и ударить по упавшей рядом метательной дряни, но не знаю, смог ли хоть дотянуться до рукояти — картинка перед глазами схлопнулась в яркую точку, звон в ушах.

Всё.

Глава 4

Какой-то назойливый гул. Нет, голос. Чей это голос, о чём говорит? Страх, злость, забота — всё вместе, странно…

Из мути начали выделяться отдельные слова:

— … ну, давай же! Не смей оставлять меня тут одну, слышишь?!

— Не дождётесь, — просипел я и открыл глаза.

Открыл, правда, только со второй попытки, увидел над собой женское лицо, пепельные волосы, закушенную губу. Что это с ней такое? Ой, ё.… Это не с ней, это со мной «что такое». Я вспомнил, как внезапно разлапившийся булыжник распахал мне ногу. Странно, слишком хорошее самочувствие у меня для «после такого». С другой стороны, Алёна при случае и воскресить обещала.

— Вить, ты чего? Я тут одна… Голова не кружится? С глазами всё в порядке, не плывёт перед ними, не двоится?! — в голосе моей лекарки послышалось профессиональное беспокойство.

— Да нет, это так, присказка, всё хорошо.

— Напугал ты меня…

Усталые серые глаза всего в сантиметрах двадцати от моего лица, какой-то нездоровый румянец. Я, не задумываясь о том, что делаю, приподнял голову и легонько поцеловал в уголок губ:

— Спасибо…

Алёна, расширив глаза, отшатнулась от меня. Как мне показалось, скорее удивлённо, чем испуганно или обиженно. Она поднесла руку к лицу, коснулась пальцами того места, куда пришлась моя неожиданная для нас обоих ласка. При этом кулак естественным образом разжался и чётки, подарок Арагорна, выскользнули и упали мне на грудь.

Девушка вздрогнула всем телом, глаза её закатились, и моя спасительница рухнула в обморок. На лицо мне плеснуло что-то горячее. Я, вскочив на ноги, провёл ладонями по щекам и увидел, что они все в крови, которая довольно бодрыми ручейками продолжала катиться из ноздрей Алёны, стекала по губам и щеке, пачкала выбившийся из причёски локон. Не задумываясь, я упал на колени рядом с клириком и вложил половину остававшегося энергозапаса в лечение. Кстати, сил оказалось заметно больше, чем мне помнилось на момент выхода. Я так долго был без сознания, или наша блондинка при лечении подзарядила меня? Не важно, потом пойму.

Безжалостно распотрошив один из своих перевязочных пакетов, я вытер лицо своей спутницы тампоном, пропитанным травяным отваром. Вроде бы кровь остановилась. Кстати, текла она не только из носа, но и из ушей Алёны.

Я оглянулся вокруг и с трудом удержался от ругательства — мы, оказывается, были всё ещё во дворе замка! Нет, я понимаю, я не пушинка, да и снаряга моя тоже весит прилично — я выходил из Резани в расчёте на автономку дней в десять и не планируя возвращаться, так что мой рюкзак весил всяко не меньше Алениной брони, а если ещё оружие посчитать… Но неужели нельзя было вытащить наружу, пусть и без вещей?! Нас же тут сожрать могли! Разве что…

В глаза бросилась одна деталь — широкая кровяная дорожка от места, где я очнулся, в сторону замка. И кровавое пятно на той стороне. Да уж, похоже, у меня крупный сосуд лопнул, если бы сестрица Алёнушка меня тащила наружу до лечения, то точно бы воскрешать пришлось. Прости, родная, за упрёки, и ещё раз спасибо тебе огромное.