Рейнджер

Стоило мне только войти в загородку, как в моём направлении тут же направилась одна из официанток. Меню у неё с собой не было, в смысле — в видимом исполнении. Она просто перечислила возможный выбор блюд и напитков. Обычно я проще воспринимаю написанное, чем услышанное, но тут я был только за вариант «выслушать» — смотреть в меню, когда перед глазами есть кое-что (точнее — кое-кто) гораздо привлекательнее, нет уж. Я об официантке, если кто не понял. Девчонка лет двадцати пяти — двадцати восьми на вид (а на самом деле — неведомо, и в родном-то мире ошибиться не трудно, а уж в чужом, так что и говорить), умеренно упитанная, плотненькая такая, крепко сбитая и фигуристая, с весьма симпатичным личиком. Или это у меня уже «дембельский синдром» начинается? Вроде как рановато ещё, с учётом «дриады» на игре. Сделал заказ: густой суп, странным образом напоминающий сразу и айнтопф и солянку (подсмотрел, проходя через зал) на первое. Фирменное рагу, оно же — дежурное блюдо, холодную закуску (девушка-меню так и произнесла, в единственном числе, причём прозвучало сие как название блюда) и запивку на её вкус, но без излишеств — у меня, мол, ещё дела сегодня. Проводил взглядом до кухни более чем просто симпатичный филейчик, вздохнул тихонько, отведя глаза от исчезнувшей достопримечательности, и стал ожидать заказ. Что интересно — о стоимости обеда служительница сего храма желудка даже не заикнулась.

Ждать долго не пришлось — заказывал специально то, что должно было или могло с большой вероятностью оказаться на кухне в готовом виде. Что характерно — неприятные кухонные запахи в зал через распахнутые двери не долетали, как и шум да крики, а вот ароматы готовых блюд проникали свободно. Первой, как и положено, прибыла холодная закуска. Она оказалась, по сути, целым набором закусок — небольшая горка малюсеньких, «на один кусь», колбасок, такая же горка засоленных и свежих овощей, несколько ломтей вяленой ветчины, кусок рыбного балыка и — мочёный чеснок, зубчики и стебли с цветочными почками, а также две разрезанных на четыре части луковицы! А как же запах, мне ж ещё с людьми разговаривать?! Похоже, тут к этой проблеме относятся гораздо проще, если вообще за проблему считают. А вот среди овощей, что интересно, пара небольших помидорок, ломтики чего-то, похожего на патиссон и — гадость-то какая — баклажан. Вместо хлеба — светло-серая лепёшка, компромисс между лавашем и поленицей. Стоило только приступить к этому блюду, как принесли первое и запечатанный блином горшочек с рагу. На запивку были доставлены глиняный кувшин не то морса, не то крюшона (приятный и освежающий напиток) и оловянная кружка граммов на триста с небольшим лёгкого красного вина, чем-то похожего на молдавское «Пино-фран».

Эх, как мне сейчас хорошо будет! Щаззз, с тремя «ззз». Спокойно поесть мне так и не дали — что за денёк-то, а?!

Дверь в обеденный зал открылась, и на пороге, не слишком уверенно озираясь по сторонам, возникла неразлучная парочка двурвов. Здравствуйте, давно не виделись. Высмотрев меня, эти деятели приободрились и уверенно двинулись в мою сторону. Я привстал, с целью привлечь внимание официантов, помахал в воздухе рукой, затем обвёл ею свой стол и показал два пальца. «Моя» официантка кивнула головой и скрылась на кухне, а я стал ждать гостей и гадать, как она поняла мои жесты — как просьбу удвоить содержимое стола или принести ещё два раза по столько? Зная аппетиты берглингов, можно было показывать и три пальца, при любой трактовке.

Гролин и Драун тем временем добрались до моего «купе» и робко (робко, понимаете ли, это эти-то двое…) мялись у входа. Наконец Драун, прокашлявшись, начал:

— О, славный Истинный Страж Грани миров, ведомый нам под именем…

— Стоп, ребята! Вы головой сегодня сильно не ударялись? Нет? Тогда что это за вступления высоким штилем? Не первый день знакомы, присаживайтесь и давайте-ка с начала, с самого начала и нормально. Кстати, вам сейчас тоже обед принесут. Я голодный, а есть, когда мне в рот голодными глазами смотрят — не умею.

Я вспомнил прижимистость натуры не только этих двоих, а всего их племени, и добавил:

— Поскольку заказал без спросу и на свой выбор — то это за мой счёт.

Двурвы немного осмелели, но пристроились на лавочку напротив меня всё ещё робко и неуверенно. Такое ощущение, что их или подменили, или долго били по головам пыльными мешками, в которых вдобавок лежало по парочке увесистых булыжников в качестве источника пыли.

— Так что вы там сказать хотели? Говорите уж, только нормальными словами — я длинные речи вообще не люблю, а когда голодный — тем более. И особенно, когда есть опасность того, что еда остынет. Нет, есть пока вы «посидите-подождёте», я тоже не буду — просто боюсь подавиться под вашими ласковыми взглядами. И сами вы лопнуть можете, так обоих от новостей распирает.

Берглинги ещё немного поиграли в гляделки, пару раз ткнули друг друга локтями в бока и, наконец, заговорили. Начал Драун:

— Ну, эээ… — тут он своё выступление окончил и перевёл взгляд на второго представителя подгорного племени.

— Тут такое дело.… В общем, нас отправили сопровождать Вас, помогать, охранять и оказывать всякое содействие, в память и во исполнение Долга Крови.

Опаньки. Какие-то заслуги Спутника аукаются? Я вспомнил, как что-то такое говорили люди у храма, увидев мой семиугольный «погон». И почему-то заныло левое запястье.… Двурвы заметили моё замешательство, но истолковали его по-своему:

— Не, Страж, Старейшины не думают этим Долг искупить. Просто — как уважение и помощь…

Ага, и способ красиво избавиться от парочки свалившихся на голову с недельным опозданием раздолбаев, контракт которых уже тю-тю, а куда-то пристроить надо, да вот некуда. Тем временем служители принесли заказ для двурвов. Странное почтение, с которым они косились на меня несколько «поменяло фазу», что ли, и оба бородача потянулись к еде. При этом сразу же подтвердили, что о правилах сервировки стола и должном порядке блюд представления не имеют, или имеют своё, сильно отличающееся от канонического. Драун сразу подтянул к себе миску с солянкой, вытащил из-за пояса свою «сиротскую» ложечку, начисто проигнорировав принесённую официантами, и принялся за еду, время от времени хватая второй рукой что-то из закусок. Но ел не слишком и быстро, не насыщаясь, но получая удовольствие. Во время нашего похода он переходил на такой темп к концу второй порции (каждая — в полторы моих, если не две) моей стряпни.

Гролин же, внимательно осмотрев всё предложенное, подтащил к себе блюдо с закуской, взял в руку лаваш. Неужели? Ага, как же. Двурв, ещё секунду подумав, сгрёб в миску с солянкой всё, что можно было считать заменой салатику. Потом он надорвал лепёшку по краю, засунул внутрь колбаски, ветчину и балык. Соорудив, таким образом, что-то вроде большого эклектичного хот-дога без кетчупа. Тщательно перемешал то, что было в миске, и стал хлебать, закусывая своим чудовищным «сэндвичем». Или это такая мега-пита получилась? Правда, в отличие от сородича, Гролин воспользовался ресторанной ложкой. При этом он имел вид человека, с честью прошедшего нелёгкое испытание, разгадав некий заковыристый ребус. Пожалуй, единственное, что мешало берглингу ощутить полное удовлетворение и делало его счастье несовершенным — это отсутствие третьей руки, чтобы брать со стола куски луковицы, которые просто не влезли в начинку хлебца.

Да уж, светские манеры — не самая сильная сторона моих спутников. Ну, да и ладно, мне их замуж не выдавать. И даже не женить. Кстати, из напитков им принесли по большой деревянной кружке чего-то, напоминающего видом и запахом тёмное пиво. Правильно сделала официантка, умница просто — решилась самовольно изменить заказ, точнее — вольно интерпретировала его исходя из того, кому он предназначен. Нет, чем дольше тут сижу — тем больше она мне нравится.

Вскоре двурвы закончили издевательство над первым, допив под это дело свои мало не литровые кружечки, и расковыряли блины на горшочках с рагу. Запах — просто чудо, а наша официантка — чудо в квадрате. Нет, ещё два литра эля принесла не она, а какой-то парень, но не сам же? Когда я, глядя ей в глаза, слегка кивнул в знак согласия и благодарности, женщина восприняла это спокойно и как бы намекнула на попытку сделать книксен — просто слегка шевельнулась, показав, что увидела и поняла. Неужели они тут все такие ушлые? Это строгий отбор или серьёзное обучение, интересно бы знать. Или — без «или»?