Страница 47 из 160
Глава 24
Из пещер гнилых к свободе неба Нас любовь несчастная ведет, Ненависть своим теплом и хлебом Нам судьбу прямую задает.
Том окинул взглядом триконки и пробормотал:
– А судьба нам встречи выбирает…
От входа донесся сигнал.
– Это я, – сказала Арланна.
– Входи.
Том убрал текст стихотворения. Он не был особенно против того, чтобы Арланна увидела стихи, но она могла обратить внимание на то, что в его стихах постоянно повторяется тема открытой жизни и свободы.
Теперь, когда у Тома опять появился инфор, он собирался снова просмотреть уже открытые модули истории Карин. Ведь он сможет останавливать изображение, поворачивать и увеличивать его. Ведь он сможет, преодолевая страх высоты и тошноту, смотреть на ландшафт, открывающийся с высоты необозримого синего неба.
Открывать талисман было очень тяжело, так как он был закодирован под управляющий жест левой руки. Приходилось сильно выгибать правую руку, чтобы имитировать этот жест. От этого у Тома происходили судороги в пальцах.
– У меня не получается! – Арланна почти бросила инфор на черную столешницу.
Они находились в жилой комнате Тома. Мембрана двери ради приличия оставалась прозрачной. Снаружи в центральном помещении общежития ужинали слуги, среди которых был и Жак.
– Что случилось, Арланна?
– Проблема в модуле. Только посмотри на это.
Решетка сорита содержала пятьдесят три силлогизма в виде триконок, связанных сетью из закодированных цветом дуг.
– Ты прежде использовала исчисление с концентрическим контекстом? – Том покрутил дисплей, указав на узел, который медленно развернулся в радужную мозаику. – Никогда не занималась функциональными упражнениями?
– Никогда. – Левый глаз Арланны был подобен драгоценному камню, бирюза с оранжевыми вкраплениями янтаря.
Отсутствие зрачка мешало Тому разгадать выражение второго, здорового глаза девушки.
– Давай, я покажу, чему же меня научил Капитан…
Забавно, что методы Школы для неимущих оказались полезными здесь, на Первой страте.
– А не отложить ли? Твои друзья уже ужинают.
– Знаю, – покачал головой Том. – Я не голоден.
– Я заметила, что ты похудел.
– Ийя-а! – Эхо воинственных криков разносилось по коридору.
От удивления Том резко остановился и чуть не опрокинул тяжелый поднос.
Перламутровые стены пылали цветом вечерней розы, коридор был пуст, и Тому ничего не угрожало.
– Стоп!
Это наверняка голос маэстро да Сильвы. Звона клинков слышно не было.
– Бой в паре!
С сердцем, бьющимся все быстрее, Том поспешил по сводчатому проходу и заглянул в оружейный зал.
Пятьдесят воинов подпрыгнули в воздух, нанося молниеносные удары в направлении Тома.
– Ийя-а! – Они с легкостью приземлились, энергично проделав заключительный удар.
«О Судьба!» – Том присел на низкую скамеечку в нише. Он был заворожен происходящим.
Бело-черные мешковатые тренировочные костюмы, худые фигуры, отрабатывающие удары локтем и кулаком, удары коленом и стопами при обороне против мнимых противников.
– Снова бой в паре. – Голос маэстро да Сильвы будто пронзал заряженную атмосферу зала.
Том напрочь забыл о подносе, стоящем на скамейке рядом.
– Быстрее!
В заранее спланированных, энергичных атаках половина учеников сделала прямой выпад, их противники смогли блокировать и изменить направление удара. Они перебросили атакующих через бедро, и те приземлились на спину.
– Быстрее!
Лишь после того как ушел последний из его усталых и потных студентов, маэстро да Сильва подошел к Тому.
– Извини, что заставил тебя ждать.
– Я не должен был здесь оставаться, маэстро.
– Ну, если кто-нибудь спросит, скажи, что это я задержал тебя.
Том отвесил короткий поклон и обуреваемый противоречивыми чувствами, пошатываясь, направился к выходу.
– М-м-м, выглядит хорошо, – маэстро да Сильва взглянул на поднос, затем перевел взгляд на Тома. – Да?
Том остановился, обернулся.
– Могу я спросить… Чему вы учили их, маэстро? Это трудно назвать фехтованием.
– Какая разница, как это называть? – маэстро пожал плечами. – Мы называем это «пси-два-дао», или «умение расслабляться и концентрироваться в нужный момент».
– Но ученики…
– Они не относятся к дворянам. – Маэстро глотнул сока. – Эти занятия грубоваты для дворянства.
Том снова осмотрел оружейный зал, атмосфера которого все еще оставалась наэлектризована. И, секунду поколебавшись, спросил:
– Любой ли человек может освоить это искусство, маэстро?
Удар.
Том запоминал свои ошибки. Он оказался самым ужасным и неуклюжим, самым плохим учеником из всех.
С новичками занимался помощник тренера. Он внимательно следил за тем, как они выполняют упражнения.
– Береги голову, Коркориган!
Боль пронзила шею Тома.
– Попробуй снова.
Том сделал кувырок вперед и повалился на пол, тяжело дыша.
– Еще раз.
Сгруппировавшись, он отчаянно пробовал уцепиться за лодыжку противника, но снова и снова противник бросал Тома в воздух, и тот падал на мат.
– Медленнее…
Удар. Слишком поздно выставлен блок. Том не мог поднять колено в сторону, поэтому круговое движение ногой было медленным, неуклюжим, и удар направлялся не выше коленной чашечки партнера. В ответ партнер точно попадал по виску Тома.
Откуда был нанесен этот удар? Ответить себе Том не успевал…
Тренировка длилась вечно.
Наконец перешли к упражнениям для тренировки брюшного пресса. Здесь Тому не мешало отсутствие руки, но он все равно отставал от других…
В конце концов он свернулся калачиком, понимая, что больше ничего не сможет сделать.
– Встать!
Лицо заливал пот, и Том почти ничего не видел. Перед его глазами вспыхивали флюоресцирующие искры света. Юноша с трудом передвигал ноги. Постепенно приходили в себя и остальные ученики.