Фактор жизни

Том закрыл глаза. Потом снова открыл их и сказал:

– Мы ведь не собираемся искать точки соприкосновения в политике, верно?

– Весьма сдержанное выражение… – Кордувен коротко и горько рассмеялся. – Ты собираешься рассказать мне, почему бросил «Лудус Витэ»… да-да, теперь я даже название знаю… Или хочешь, чтобы я угадал?

– Ты уже и сам на это ответил. – Том пронаблюдал, как изменялось выражение лица Кордувена. – Слишком много крови!

Кордувен сдвинул стул назад, как будто снова хотел встать, но остался сидеть:

– Прекрасно. Тогда, может быть, мы о чем-нибудь сможем договориться, в конце концов?

– Может быть… – сказал Том. И подумал: «Этот человек мне – не друг».

Было большое искушение думать иначе, но Тому ни к чему было поддаваться этой слабости.

«Ты убил его брата», – напомнил он себе.

– Что ж, – Кордувен подался вперед и положил локти на стол. – Позволь мне просветить тебя насчет политики за истекшие четыре года.

– Только говори попроще, – сказал Том. – У нас – такая глушь!..

«А от двух из этих четырех лет, – добавил он мысленно, – кое у кого осталось одно расплывчатое пятно».

– Запросто. Но сначала – вопрос… Предполагалось ли, что Бунт… что Первая забастовка – это одновременное нападение на всех Оракулов в мире?

Том задумался: стоит ли раскрывать былые планы. Впрочем, все это уже произошло.

– Да, на всех. На четыре тысячи девятьсот двадцать три человека.

– Человека… – У Кордувена опять дернулось веко. – Спасибо… В произошедших событиях пострадали три тысячи Оракулов, многие из них погибли сразу.

Том отвел глаза.

– Мне очень хочется верить, – сказал Кордувен, – что первоначальный план был более продуманным. Но в результате начался хаос. Мы продолжали получать доносы, но никто не знал, какому из них можно верить. Беспорядки были почти в каждом секторе.

– Значит, сработало…

Кордувен так сжал ручки кресла, что побелели костяшки пальцев. Заметив взгляд Тома, он расслабил руки.

– Сейчас едва ли найдется сектор, где есть полная стабильность. Иногда происходят случаи насилия, а некоторые и вовсе находятся в центре военных действий.

– А кто их контролирует? – спросил Том. – Я имею в виду владения, где не ведутся боевые действия?

Кордувен пожал плечами:

– Номинально – лорды или временные правительства. А на самом деле – никто. Делай свой выбор. Когда я сказал, что хочу ввести войска в каждое владение, я имел в виду только этот сектор. Такая вещь, как всемирная политическая система, больше не существует.

«Это хорошо», – подумал Том.

– Но ты в моей власти, – продолжал Кордувен. – И этот факт определенно важнее той победы, которая, по твоему мнению, одержана.

– Как скажешь… – Том пожал плечами.

– Отлично, – усмехнулся Кордувен. – Значит, пора завтракать.

Том был поражен. Совместный завтрак только подтверждал наличие у Кордувена огромного самообладания.

Самому же Тому отсрочка дала возможность еще раз напомнить себе о главной цели. Он пойдет на что угодно, лишь бы солдаты Кордувена убрались из места, которое стало его домом…

– Я все еще забочусь о Сильване. – Кордувен отхлебнул из бокала с дейстралем. – Как о сестре, если угодно…

Замечание было неожиданным, и Том осторожно поставил свой бокал на стол. Бокал мог бы стать полезным оружием, но в оружии не было необходимости: Том успел бы все сделать и голыми руками, до того как кто-нибудь успеет среагировать.

– Не знаю, что на это и ответить…

– Ах, Том… – Кордувен криво усмехнулся. – Тебе удавалось скрыть массу служебных секретов, но некоторые твои чувства можно было заметить даже невооруженным глазом. К примеру, всякий раз, когда она находилась в одной с тобой комнате.

Том был слишком взросл, чтобы краснеть. И он склонил голову, признавая справедливость сказанного.

– Ее собираются казнить, Том.

– Что? – Он почувствовал, как от лица отхлынула кровь.

– Да! – Кордувен положил свои изящные руки на стол. – И именно поэтому ты мне обязательно поможешь.