Страница 104 из 160
«И это говоришь ты, целитель!» – подумал Том, продолжая хранить молчание.
– Мистер Кор… – Сентинел тут же поправился. – Я хотел сказать: милорд…
«Ну конечно, – подумал Том. – Среди них никогда не было благородных людей».
– Господство Оракула – это преступление против человечества. И единственный способ… – Сентинел замялся, как и доктор Сухрам минутой раньше.
– Они ничего плохого мне не сделали, – сказал Том.
Наступила внезапная тишина.
Затем кто-то потрясенно пробормотал:
– Но ведь вы убили…
– Да, – сказал Том. – Но это было мое личное дело. Молчание длилось недолго. Они попросили у него времени на обсуждение.
И Том удалился.
Он выбрался наружу, затем осторожно сел, скрестив ноги, на широкой педипальпе. Натянув на себя плащ, он прислонился спиной к грязной обгоревшей оболочке арахнаргоса.
«Они не могут сдать меня властям, – подумал он. – И не смогут убить меня».
Но здесь, на ничейной территории, не было сенсорной сети для обнаружения энергетического оружия или фемтотехники. И одной Судьбе известно, какое вооружение имели с собой эти конспираторы.
Труда и Эльва до сих пор были его друзьями, но насколько он может рассчитывать на их дружбу теперь?
Вокруг были тени, темные и зовущие. Одно движение мышц, несколько секунд падения, и все будет кончено…
«Интересно, – подумал Том, – о чем они там говорят?»
Он слышал разговор на повышенных тонах, но не мог разобрать отдельных слов. Затем голоса превратились в тихое бормотание.
«Что я теперь должен делать, маэстро?» – мысленно обратился Том к зовущей темноте.
В каком-то смысле это была та же дилемма, что вставала перед ним, когда он вступал в управление владением: выбор между жизнью ученика, не имеющего никакой ответственности, и жизнью мстителя.
«Отец! – думал Том. – Как бы я хотел, чтобы ты был здесь. Я скучаю по тебе… И что я должен делать дальше?»
Парадоксы не заканчивались. Именно смерть отца стала тем событием, которое разбудило дремлющую в нем силу, силу ненависти.
Но в мире все еще существуют пять тысяч Оракулов.
Наступила долгая тишина, ни один звук уже не проникал в сознание Тома.
Он не помнил, как принял решение. В себя он пришел, когда осторожно вставал, по привычной методике – не пользуясь рукой для равновесия и делая долгие, успокаивающие вдохи и выдохи.
Потом он повернулся и вновь пробрался в чрево арахнаргоса.
Теперь под потолком горел маленький светильник. А они были напуганы. Напуганы в достаточно сильной степени, чтобы стать опасными. Даже вид окутанных полутьмой фигур с натянутыми на головы капюшонами выдавал их напряжение, которое черными сгустками повисло в воздухе. Это задело самые глубины души Тома; те, кто применяет технику ушу, например, воины Стронциевого Дракона, подумали бы, что разрушен элемент мира.
Когда видишь перед собой чью-то мечту так близко, что можешь достать до нее рукой, возникает непреодолимое чувство страха.
«Настало мое время!» – эта мысль поддерживала Тома до сих пор и давала ему силы, чтобы избегать легких решений.
– Вы все-таки должны объяснить нам, как вы действовали, – раздался в темноте женский голос. – Каким образом моделирование будущего для Оракула позволяет вам?..
– Да не имеет это сейчас никакого значения! – Доктор Сухрам решительно разрубил воздух рукой. – У нас есть эмпирическое доказательство, не так ли? А подробности можно выслушать и позже.
Наступила пауза, затем фигуры одна за другой закивали в знак согласия.
«Значит, я должен это сделать, – подумал Том. – Будет ли легче это во второй раз? Или наоборот – тяжелее?»
И хотя темные фигуры спорили друг с другом, Тома окружала звенящая тишина.
«И всю жизнь заниматься искоренением Оракулов, – думал он. – А с другой стороны, чем бы я еще мог заняться?»
Он чувствовал себя так, будто решение было принято за него… Нет, не совсем так. Как будто у него попросту не было выбора. В голове стоял нарастающий шум, и на какой-то миг ему показалось, что его качает из стороны в стороны.
А затем он вернулся к реальности.
– …действительно необходима их смерть? – говорил Сентинел. – Если мы дискредитируем свод истин, то истину будет невозможно отличить от лжи. И не будет ли этого достаточно?
Слово взяла Эльва:
– Необходимо… э-э-э… убрать некоторое критическое число, милорд?
– Да, именно убрать! – Том мрачно улыбнулся. – Убрать, уничтожить, убить… Не важно, как это назвать!
Он увидел, что чувство удовлетворенности охватило всех членов группы.
В глазах Сентинела появился какой-то новый блеск:
– Вы, лорд Коркориган, можете освободить весь мир.
Горький циничный смех зародился в душе Тома. «Я могу принести свободу?!» – подумал он удивленно. Он не мог бы зайти так далеко, не овладев методами самопознания. Поэтому теперь он знал: Тома, который мог бы провести всю свою жизнь, занимаясь логософическим анализом метавекторов Авернона, больше не было.
«А кто еще сможет сделать это лучше меня?» – подумал он.
Его апатия растворилась без следа, нервы вновь превратились в натянутые струны, и внутренняя сила вернулась к нему.
Это была такая сила, что Тому нечего было делать в цивилизованном обществе.
Потому что это была сила ненависти.