Страница 17 из 50
— Да, Анна Алексеевна, я смогу показать необходимый результат.
Секретарь кивнула и сделала последнюю отметку в анкете абитуриента. Из стола она достала крупный кусок янтаря размером с мой кулак и передала мне.
— Сейчас нам немного нужно подождать, пока не настанет наша очередь.
— Госпожа секретарь, я могу сразу же наполнить и отдать вам янтарь, если вы не будете против.
Она лишь покачала головой:
— Это запрещено, Матвей Александрович. Вы должны наполнить янтарь лишь рядом с постаментом. Наполнение и сканирование снимается на видео, чтобы, впоследствии, иметь возможность проверить ваши действия более детально, так наши сотрудники исключают случаи жульничества и подмены.
— Не уже ли, кто-то смеет так опорочить дворянское имя своего рода⁈ — Я действительно удивился сказанному. За прошедший год я убедился, что дворянская честь в этом мире — не пустые слова.
— Бывало и такое. — Улыбнулась Анна Алексеевна.
Ждать, в итоге пришлось недолго. Шесть человек передо мной показали результаты от семи десятков до двух сотен УЕР на сканере. Четыре светлых и два темных источника. Подошла и моя очередь.
Вместе с Комаровой мы подошли к постаменту сканера.
— Прошу вас, Матвей Александрович, теперь вы можете заполнить янтарь, и мы проведем сканирование.
Я кивнул и взялся за янтарь двумя руками и закрыл глаза. Уже привычный жар из центра груди волной поднялся по телу до головы, перетек в руки и начал погружаться в янтарь. Сырая сила светлого источника. По сути, это было подтверждением минимального или, как еще говорили, начального уровня контроля источника — ступени Неофита. Спустя минут пять я понял — энергии почти не осталось — словно остаток в несколько капель на дне кружки. Я открыл глаза и передал янтарь, который испускал теплое золотистое, схожее с солнечным светом, сияние, которое согревало всех окружающих, в руки секретаря. Словно единственную драгоценность, Анна Алексеевна возложила янтарь на постамент.
Сканер характерно щелкнул, и цифры на табло начали свой бег. Высветился светлый треугольник, указывающий на светлый источник, а сканер повторно щелкнул, остановившись на отметке «472 УЕР».
— Итоговый результат «472 УЕР». Поздравляю, Матвей Александрович, первый этап вступительного испытания вы сдали. — Анна Алексеевна подняла на меня удивленный взгляд.
Тут я понял, что вокруг меня царит тишина — секретари остановились и не делали записи, охрана и абитуриенты смотрели на меня чуть ли не разинув рты.
Черт, перестарался. Можно было остановиться пораньше.
— Прошу за мой стол. — Анна Алексеевна указала на свое рабочее место.
Также в полной тишине мы вернулись за стол. Секретарь поставила последнюю отметку в бланке и анкете абитуриента и передала мне копию бланка.
— В бланке стоит отметка о показанном результате. Также, там адрес и время второго этапа испытания. Второй этап пройдет через три дня. Желаю успехов в поступлении и учебе, уверена, вы с легкостью пройдете второе испытание.
Я лишь кивнул и поднялся со своего места. Сибирский зал я так и покинул в полной тишине.
* * *
— Быстро пролетели три дня, однако. — Сказал я, наливая себе в кружку горячий терпкий кофе. Шикарный запах с нотками фруктов, ванили и горячего шоколада распространялся по всей квартире. Завтрак был просто великолепен. Яичница из двух яиц с кусочками ветчины и помидорами, горячий кофе и пара тостов. С кофе отдельная история.
За три дня я всего-то и успел, что встретиться с экономкой Арика Давидовича Эйльмана, заказать один костюм, да найти достойный кофе. С экономкой мы договорились на уборку в понедельник и пятницу, за это я должен был платить ей тридцать рублей в месяц. Недорого и недешево, средний ценник по Петербургу, как я узнал. Зато дед говорил, что старому аптекарю можно доверять, и плохого он не посоветует. А, раз экономка убиралась и закупала продукты для Арика Давидовича уже более семи лет, значит, у старого еврея к ней не было претензий.
С кофе ситуация в Петербурге оказалась плачевной — народ не распробовал этот напиток, и его редко где подавали и продавали. Но мне удалось найти достойную кофейню на Университетской набережной, и там же, о чудо, продавали и зерно, подходящее для турки или воронки. В итоге, не смотря на указания Аристарха Прохоровича, я купил сразу запас кофе, воронку и кофемолку. В итоге, денег для приобретения сразу двух костюмов у меня сейчас не было, или я мог купить сразу два костюма, но жить следующий месяц мне было бы не на что. Но я решил, что душевное спокойствие и маленькая радость каждое утро дороже одного костюма в моем гардеробе, и решил себя порадовать. И докупил себе пару гирь по двадцать четыре килограмма каждая.
Завтрак я умял быстро, аппетит проснулся во время утренней тренировки. Пробежка, турники и брусья в соседнем дворе, возвращение домой, комплекс упражнений с гирями, душ и завтрак. Впереди было вторая часть испытания источника.
Позавтракав, я вернулся в спальню — встал я рано, около шести утра, на часах было около девяти утра, и до начала второго этапа экзаменов оставалось три часа — он был назначен на полдень на Крестовском острове.
Я взял бланк в руки и вновь прочитал адрес: Крестовский остров, Императорская аллея, дом 11 «А».
Я уже успел узнать, что по адресу располагалось столичное управление конной полиции. Видимо, объектами второй части испытания станут лошади.
— Ну, начнем готовиться. — Сказал я сам себе и полез в чемодан под кроватью.
Первым делом я достал крупный камень необработанного кварца. Этот минерал прекрасно принимал энергию темного Источника, как и янтарь превосходно принимал и сохранял в себе энергию светлого Источника. Я сел на кровать в спальне и взялся за камень двумя руками. Если при использовании светлого источника я испытывал приятное и мягкое тепло, которое словно бы обволакивало меня, то с темным было несколько иначе. Темная энергия походила на слабые разряды электричества, она была более резкой, бурной. Теплая энергия давала ощущение покоя и умиротворения, в тоже время темная разжигала азарт, побуждала к действию, даже к некоторой агрессии. Темный источник был у меня несколько меньше, чем светлый, и через несколько минут вся энергия перетекла в кварц. Он приобрел антрацитовый цвет с черными прожилками, даже солнечный свет на его гранях не отражался. Аккуратно убрав его обратно в чемодан, я начал собираться.
Прямые светло — серые брюки, темно-синяя водолазка, темно — синий пиджак в крупнуюсерую полоску — клетку, тёмно-коричневые полуботинки. Образ завершен. Всё-таки погода во второй половине августа в Петербурге уже напоминала осень.
Я вышел из дома, закрыл квартиру и быстрым шагом добрался до остановки троллейбусов. Спустя десять минут я сидел внутри троллейбуса и наслаждался видами Невы, Петропавловской крепости на Заячьем острове и Петроградской стороной. Троллейбус медленно и уверенно полз по своему маршруту. Хоть общественный транспорт и считался довольно медленным, и пользовались им, в основном, люди, которые не носили благородных фамилий, мне на всё это было глубоко плевать. Я не кичился дворянским званием, а мой внутренний хомяк просто требовал от меня экономии бюджета после последних трат. А на такси можно и потом покататься.
Спустя почти час (маршрут троллейбуса оказался очень извилистым, как меня и предупредил старый аптекарь) я вышел на остановке около Императорского парка «Крестовский остров». Подойдя к карте парка, я нашел Императорскую аллею. Для того, чтобы на ней оказаться, мне было нужно пройти сквозь весь парк и выйти через противоположные ворота, фактически к берегу острова, который смотрел на Финский залив. Прогулка спокойным шагом отняла у меня ещё около сорока минут, в волосах гулял северный ветер, солнышко приятно грело, выглядывая из-за облаков, и я просто наслаждался тем, что костыли и трости мне были больше не нужны. Обычно, в такую погоду я без костылей из дома выйти не мог — слишком сильную боль причиняли раздробленные суставы в ноге…