Боярский Сын. Рождение

— Я помню, деда, не волнуйся, не родилась еще та собака, которой волк в услужение пойдет. — Улыбнулся я.

Нас было трое. Я, дед Аристарх и Василий Иванович Конев. Дед не разрешил Софье ехать с нами провожать меня на железнодорожный вокзал в Новосибирске.

Вокруг сновали титулованные и поместные дворяне, их личные слуги, купцы второй и третьей гильдии, приказчики купцов первой гильдии, Охотники, государевы люди, зажиточные крестьяне, даже парочка княжьих людей пробежала… Белоснежное здание вокзала словно отражало солнечный свет, солнечные зайчики весело играли по окнам, прыгая с одного окна на другое, рядом со входом в вокзал меланхолично развалился старый здоровенный кот с седыми усами. Ему было безразлично движение людей вокруг него, и он явно считал, что занимается куда более важным делом — спит…

Дед обнял меня на прощание и отошел на два шага, осматривая меня. На мне был серый костюм — тройка, белоснежная сорочка и черный тонкий галстук — селедка.

— Дворянин Волков, слушай мою команду! — Василий Иванович Конев был в своем репертуаре.

Гаркнул Конев во всё свое командирское горло. Народ вокруг шарахнулся в разные стороны. Я же вытянулся во фронт. Старые привычки даже в новом теле работали безотказно.

— Приказываю! Поступить в Санкт — Петербургский Императорский Университет и не посрамить честь рода Волковых! Вольно!

— Есть! — Я расслабился и улыбнулся.

Василий Иванович подошел и обнял меня.

— Не сдавайся, Матвей, никогда и ни перед кем не пресмыкайся. Волки — звери гордые, они даже умирают стоя.

— Я знаю, Василий Иванович. Спасибо вам за всё. Скоро встретимся вновь.

— Встретимся, волчонок, конечно встретимся.

— Внимание пассажирам и провожающим лицам! Пассажирский поезд первого класса «Амур» по маршруту «Хабаровск — Санкт — Петербург» отправляется через две минуты! Просим всех пассажиров занять свои места! — над вокзалом разнесся механический голос дежурного по вокзалу. Что-то остается неизменным во всех мирах.

Я запрыгнул в тамбур своего вагона с чемоданом в одной руке, подняв вторую в прощальном жесте.

— До встречи! Увидимся зимой! — Успел крикнуть я, прежде чем проводник закрыл дверь.

Дед и Василий Иванович махали рукой мне в след, пока поезд уносил меня в Петербург…

Глава 3. Столица, экзамен и первое пари

— Внимание, пассажирский поезд первого класса «Амур» по маршруту «Хабаровск — Санкт — Петербург» прибывает на Николаевский вокзал столицы. Температура в Санкт-Петербурге составляет +17 градусов… Компания «Русские железные дороги» благодарит вас, за то, что вы воспользовались нашими услугами, приятного вам дня. — Механический голос раздался из динамика над окном, и поезд начал сбрасывать и так уже невысокую скорость. Я, спустя три дня пути, наконец-то добрался до столицы. Дорогой я наслаждался и на всякой долгой стоянке выходил из вагона и гулял по вокзалам разных городов. И знаете, они все были гораздо чище и опрятнее их аналогов, которые я помнил по прошлой жизни. Нет, здесь не было идеальной картинки, тут тоже были бездомные алкаши, спящие в подземных переходах, жирные полицейские, которые с трудом-то передвигались, куда им преступников ловить… Но того же мусора вокруг было меньше, здания чище, асфальт под ногами выглядел недавно обновленным, да и просто люди больше улыбались, смеялись и радовались вокруг. А то, как простые люди вели себя, говорили об очень многом…

Николаевский вокзал (в моих старых воспоминаниях он назывался Московским) встретил нас белоснежными стенами, парой подтянутых полицейских (ну, конечно, столица же), внимательно осматривающих вновь прибывших, парой ну просто странно чистых вагончиков — кафешек с вывесками «Шаверма» (ну прям ностальгия пробирает, сразу же захотелось съесть эту гадость), быстро бегущими по синему небу облачками, которые так и норовили спрятать за собой солнышко. Асфальт был еще сырой после ночного дождя. В прошлой жизни я жил в советском Ленинграде, и я помню другие улицы, другой город, в девяностые поступил в академию, куда потом и вернулся преподавать после ранения, а в 2010-ом ушел на пенсию — не вынес курсантов, а потом меня жизнь помотала по самым разным уголкам родины. В итоге, я довольно хорошо знал свой Ленинград, Улан — Удэ, Иркутск, Самару, Псков. Ну, ничего страшного, теперь у нас есть и время, и желание познакомиться с этим огромным северным имперским чудовищем. Именно чудовищем. За счет того, что в этом мире не было революции, и столицу никто не переносил, Санкт — Петербург разрастался колоссальными темпами, и был даже на карте больше своего отражения из моей памяти раза в два, в то же время, как и Москва наоборот не получила такого страшного роста и наплыва населения из дальних регионов страны, как в моей памяти.

Выйдя из здания вокзала, я в очередной раз открыл блокнот с записями. Смартфонов в этом мире ещё не изобрели, да и беспроводная связь была осуществлена пока лишь в принципах работы радиостанций, соответственно, пришлось забыть и о таких вещах как навигатор, фотоаппарат, доступ в сеть, звонки, электронная книга, музыкальный плеер в одном флаконе, который был всегда под рукой.

Вот и пришлось по старинке завести себе маленький блокнотик в черной кожаной обложке, который выполнял у меня роль карманного ежедневника.

Я открыл его на одной из первых страниц и снова прочитал адрес: улица Декабристов, 21/2, квартира № 13.

Да, здесь тоже были события в 26-ого декабря 1825-ого года. Только не такие, какие помнил я из прошлой жизни. Декабристами в этом мире называли защитников престола — два гвардейских полка, которые защищали зимний дворец и пустой престол династии трое суток, пока из Москвы не прибыл наследник престола, Константин, сын Алексея II, когда его младший брат, Василий, пытался узурпировать власть в Империи и сесть на отцовский трон. Да, дворцовые перевороты были и здесь, вот только их было аж три «эпохи».

Ну, хоть такси здесь было в родной для меня расцветке — желтые машины с черными шашками на боках и крышах. Знакомая до боли ГАЗ-23, которая здесь гордо именовалась «Буревестник». Правда, если внешние черты соответствовали «канону» из моей памяти: пузатые бока, выделенные передние фары, решетка радиатора, словно унылые усы старого прапорщика — вещевика, утопленная внутрь, под тяжелый металлический бампер, то под капотом у данного аппарата были совершенно другие характеристики, которые вызывали уважение, как для автомобиля среднего класса, так и для всего отечественного автопрома. Ну, и главное, чем славилась имперская автомобильная промышленность — надежность. Да-да, вы не ослышались, во всем мире, автомобили Российской империи славились надежностью, особенно военные машины, но и гражданские не отставали. Если военная техника была на первых строчках мирового рейтинга, то гражданские машины уверенно держали вторую позицию и постепенно начинали покусывать пирог нынешнего лидера — Японский сёгунат, который, фактически выигрывал только за счет уровня роскоши в представительском и дипломатическом классах в настоящее время.

Ну и ладно, вернемся к нашему настоящему. Я подошел к первой в желтой очереди машине с черными шашками.

— В Военную Академию, курсант? — Шофер стоял на улице возле своей «ласточки». Внутри я готов был упасть на асфальт и зайтись истеричным смехом: мне попался типичный «образ» водителя из советского кино в новом мире внутри империи: синяя, немного выгоревшая, форменная фуражка с золотого цвета кокардой в виде автомобильного руля, за которым скрещены два гаечных ключа, кожаная коричневого цвета куртка, которая потрескалась на левом плече и вдоль тыльной стороны всей руки оттого, что чаще всего она была за окном, форменные синие брюки и серая рубашка под кожанкой, черные ботинки, но главное — точно такие же по форме черные обвисшие усы на лице шофера, как и форма решетки радиатора на его автомобиле.

— Улица декабристов, 21, корпус 2? — Я мотнул головой и назвал адрес.