Страница 48 из 120
Как только Майлс произнёс слово «Иерихон», тайные команды программного ядра вступили в действие. Энгус безвольно ждал, когда звено процессора подготовится к принудительному выполнению полученных команд. При кодовом слове «Иерихон» его мозг отключился: нервные узлы и мышцы перешли в подчинение к зонным имплантам. Программа записывала приказы Майлса и сравнивала их с директивами БСИ. Секунду или две Термопайл бездействовал, как компьютер без операционной системы. Сердце билось, сокращались лёгкие, но он оставался неподвижными беспомощным. В этот краткий миг Майлс мог убить его, если бы знал, что происходит с Энгусом, – и если бы хотел его смерти.
Ник подошёл к столу, за которым сидела женщина-стукач Грубо оттолкнув одного из её компаньонов, он занял место рядом с ней. Его глаза засияли. Зубы обнажились в улыбке барракуды. Он без труда увлёк женщину беседой, очаровав её своим сексуальным магнетизмом. А Майлс упустил свою возможность. Прошла минута – и Энгус заговорил:
– Сообщение для Майлса Тэвернера. Отправитель – Уорден Диос.
Слова, слетавшие с губ Термопайла, исходили прямо из его программного ядра.
– Майлс Тэвернер, данная запись сделана перед тем, как вы покинули штаб-квартиру полиции Концерна. Возможно, мои слова шокируют вас, но, к сожалению, это вынужденная мера. Мы ввели вас в заблуждение относительно Морн Хайленд. Всё остальное, сказанное вам о Джошуа, о вашей миссии и о вас самом, абсолютная правда. Джошуа не может уклоняться от программы. Ваши коды по-прежнему действуют. Вас никто не предавал и не обманывал. Когда вы вернётесь в штаб-квартиру полиции Концерна, я лично объясню, почему вас ввели в заблуждение. Конец сообщения.
В ту же секунду мозг Энгуса вернулся к обычному функционированию. Облегчённо вздохнув, Термопайл шутливо посочувствовал:
– Опять облом. Ничего, повезёт в другой раз. Надеюсь, этот случай поубавит твоё доверие к ублюдкам из полиции.
Он махнул рукой в направлении Ника.
– Смотри, а парень зря времени не теряет. Этой дамочке не устоять против такого самца, как он. Приготовься. Мы уйдём отсюда через две минуты.
Энгус восхищался Диосом.
«Хитрый лис, – думал он. – Хорошая уловка. Жаль, что она не подействует. Ты опоздал. Ты уже потерял его. Но в чём же заключается твоя игра?»
Все это признание было ложью. Диос каялся в обмане только для того, чтобы скрыть другую, более важную ложь.
– Черт! – воскликнул Майлс, не веря своим ушам. – Проклятье! Они одурачили меня!
Ник покровительственно похлопал одного из спутников женщины по спине и что-то сказал ему. Мужчина побледнел, с трудом выпростал ноги из-под стула и, шатаясь, побрёл к выходу из бара. Его компаньон обратился к женщине за поддержкой, но та уже забыла бывших ухажёров. Её внимание безраздельно принадлежало Нику. Саккорсо обнял разомлевшую даму и погладил её по щеке. Отвергнутый поклонник встал, опрокинув стул. Ругаясь и пыхтя от негодования, он удалился следом за товарищем.
Энгус знал, что ждёт эту женщину. Подобно ей, он был инструментом в чужих руках – разменной монетой для достижения каких-то целей. Его никто не предавал. Нельзя предать того, кто изначально выбран для обмана и оскорблений. Но у Майлса всё складывалось по-другому. Только теперь он начинал понимать, как глубоко был предан.
Дрожь, похожая на конвульсии, пробежала по телу Тэвернера. Пытаясь выйти из состояния глубокого потрясения, он прошептал:
– Открой рот.
У Энгуса не было защиты против этой команды. Его программное ядро признавало авторитет Тэвернера и беспрекословно подчинялось ему. Содрогаясь от ожидания боли, он беспомощно выполнил приказ.
Майлс затушил окурок о его язык. Череп Энгуса наполнился внутренним криком. В сознании замелькали картины: вот он поднимает стол, бьёт им Майлса по затылку, затем бросает своего мучителя на пол и начинает топтать его. Термопайл был силён, как огромная обезьяна. Он мог убить любого человека. Сначала он сломал бы Майлсу грудину, потом раздробил ребра, раздавил пальцами гортань и выдавил бы глаза. Он бы не останавливался, пока не превратил бы врага в кровавое месиво…
Но только в своём сознании.
В реальности он закрыл рот, наполненный болью и тошнотворным привкусом золы. Язык горел и надувался пузырями. Прожевав окурок. Энгус проглотил его. Если бы не зонные импланты, все содержимое его желудка давно бы было на столе.
– Не понимаю, – прошептал Тэвернер. – Коды по-прежнему работают. Я могу управлять тобой. Но они солгали мне о цели нашей операции.
Он едва сдержал страх.
– Зачем они дали мне контроль над тобой? Зачем убеждали, что я могу управлять твоими поступками? Ведь я даже не знаю, на какие действия ты запрограммирован.
– Я могу только догадываться о причине, – морщась от боли, ответил Энгус.
– Я тоже могу, – злобно огрызнулся Майлс. – Все это нацелено на меня. Клянусь Богом, они горько пожалеют о том, что так подло обошлись со мной!
К тому времени женщина уже сидела на коленях Саккорсо. – Одна рука Ника ласкала её шею и впечатляющую грудь, вторая утопала в волосах на затылке. Он действовал строго по инструкции Энгуса.
– Пора, – сказал Термопайл.
Его язык и желудок жгло адским огнём, словно он только что проглотил негашёную известь. Но программное ядро не замечало этих неудобств – так же, как и гнева Майлса. Энгус поднялся на ноги. Тэвернер осмотрелся вокруг и, помедлив немного, прикурил новый ник. Затем встал и последовал за Энгусом к столику Ника. Термопайл незаметно приблизился к женщине. Он разбирался в её снаряжении с такой компетентностью, как будто сам создавал его.
Электронная начинка была вмонтирована в её глаза и уши. В результате получилась передвижная видеокамера с чувствительными микрофонами. Всё, что она видела и слышала, передавалось в центр обработки информации.
Шум в барс заглушал шаги Энгуса. На какой-то миг он оказался за спиной у женщины. Под кожей на её шее находились провода, по которым от аккумулятора подавалось электропитание. Рука Саккорсо на затылке дамы выполняла две задачи: отвлекала её внимание от других прикосновений и не давала заподозрить Ника в злонамеренности. Энгус посмотрел на Саккорсо, проверяя его готовность, но тот, будучи опытным обольстителем, даже не отвёл взгляда от своей жертвы.
Когда Энгус протянул к ней руку, Ник наклонился и лизнул ложбинку на горле женщины.
Едва прикоснувшись костяшками пальцев к шее проститутки, Энгус царапнул её лазерным лучом. Ярко-красное жало вошло под кожу лишь на несколько миллиметров, но этого было достаточно, чтобы перерезать провода электропитания. Оставив на шее женщины маленькую каплю крови, которая отмечала место прокола, он торопливо зашагал к двери.
За его спиной послышалось испуганное «ой», затем последовали пьяные жалобы дамы. Энгус не стал оборачиваться. Ник должен был подстраховать его и сделать всё возможное, чтобы женщина-стукач не узнала, кто испортил её аппаратуру. Если об этом не будет знать она, то не узнает и Билл.
Термопайл и Тэвернер направились к лифту. По пути в свою комнату Энгус провёл оценку ситуации. Если люди Билла заметят, что передатчик женщины замолчал, то они, скорее всего, обвинят в этом только её. Техники подумают, что она нарочно отключила устройство слежения, пожелав уединиться с Ником. Позже Билл вызовет её к себе, и один взгляд на шею женщины убедит его в том, что это не она испортила аппаратуру. Если дама не сообщит ему приметы Энгуса и Майлса, он заподозрит Ника.
В этом и заключался реальный замысел программы. Термопайл усмехнулся при мысли о том, что Ник наверняка воспользуется возможностью и переспит с проституткой. Он сделает это хотя бы для того, чтобы потешить свою удаль и поддержать славу несравненного ловеласа. Однако главная цель манёвра заключалась в следующем: пустить Билла по ложному пути и отвлечь его внимание от Энгуса и Майлса.
Пока всё шло без заминок. К сожалению, это не решало основную задачу Энгуса.
Боль жгла язык. Желудок содрогался от пустых позывов к рвоте. Голова казалась пустыней – такой же унылой и смертельно опасной, как пространственная брешь. Терпение Майлса закончилось, и, значит, начинались страдания Энгуса.