Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 42 из 51



— В эти минуты решалось, хотим ли мы усилить своё присутствие в играх, и было решено, что хотим. Я получила разрешение на вмешательство в твою жизнь.

— «Усилить», — хмыкнула Ана. — А кто ещё участвовал, брат и сестра?

Афина кивнула.

— А почему мы не встретились? Они гораздо лучше меня, как они могли не пройти испытания?

— Аполлон протянул руку в свет, и Древние изгнали его, — голос Афины был безмятежен. — Будь ты сколь угодно велик и силён, о самоуверенность можно споткнуться даже на самом ровном месте.

Волосы Аны окрасил задорный рыжий всплеск, и все трое рассмеялись, представив, какое унижение перенёс Солнцеликий, когда вылетел во втором туре с почти триллионом простых смертных.

— А что же Артемида?

— Каждый из нас использовал свой собственный подход. Я оказала покровительство сразу двадцати добровольцам и вела их в игре. Хотела увеличить вероятность пройти испытания и попасть на Планету судьбы.

— Ты разделила сознание на десятки потоков? — справедливо удивился Одиссей, ведь так могли делать только самые совершенные ИИ.

— Вознёсшись, мы получаем возможности менять личность и сознание, — сдержанно ответила богиня. — Более радикально, чем ограниченные телом.

— Значит теперь ты отчасти искусственный интеллект? — волосы Аны не знали, чего хотят больше: обескуражиться, испугаться или восхититься.

— Во мне мыслит несколько мощных сервисных ИИ. Было нелегко синхронизировать линейное человеческое сознание с дискретными комплексами обработки данных… и остаться собой. Но в итоге получилось, и мои возможности по анализу и управлению возросли. Даже в сравнении с большинством вознёсшихся.

— Афина Мудрая, — довольно сказал Одиссей. Ему ужасно нравилось ловить мир на совпадениях мифологического и реального, в любой интерпретации.

— В общем, я проходила испытания во многих участниках сразу, и пока шли отборочные, механизм Древних меня не отсеял. Шестеро из моих добровольцев пробились в четвёртый раунд.

— И один из них встретил Афродиту, — догадался Фокс. — Ты провела игру с мурашами за него, победила сестру и вышвырнула её из игры.

Богиня улыбнулась.

— В других группах нам удалось избавиться от опасных соперников из империи Алеудов, Орханского Квазарата и Содружества. В двух случаях размен привёл к победе менее достойных и поражению моих людей, но это нас вполне устроило.

Одиссей понял, что Афина и общая мощь империи олимпиаров сыграла им с Аной очень на руку. Впрочем, у каждого из прошедших в финал было как минимум несколько сильных факторов, которые позволили преодолеть огромный отбор.

— Ты не только позаботилась обо мне, но и убрала самых опасных и неприятных соперников,— –Ана всплеснула руками, возмущённая очередным примером тотального превосходства своей старшей версии. — И как мне с тобой тягаться, мисс совершенство?

Но её живое лицо не верило собственному страху, ведь смертную Ану обнимал Одиссей.

— Охотек, Геометрис и Зеро победили в своих группах и выкинули моих людей, — пожала богиня одним плечом.

— Но в финальном испытании мы не встретили саму Афину, — веско сказал Одиссей. — Только двоих её протеже.

Ана нахмурилась, вспоминая, и поняла, что он прав.

— Я не участвовала в играх сама. Мне пришлось рассредоточить сознание на многих, и Игра не пустила меня в единство. Не посчитала личностью. Поэтому… я смогла только сопровождать.

— Вот это да, — покачала головой Ана.

Принцесса поняла самое важное, но не осмеливается это признать. А им обеим была очень нужна правда, ведь на свете нет более целительной вещи. Вот только Афине было трудно сказать эту правду вслух, потому что она мешала интересам империи; а Ана была слишком убеждена в своём несовершенстве, чтобы поверить. Поэтому Одиссей сказал за них обеих:

— Ана, из всех, на кого Олимп сделал ставку, в финальное испытание прошли только двое: ты и ещё один подданный, который почти сразу рухнул в чёрную дыру. Ни один из детей Зевса не пробился на Планету судьбы, и все усилия империи ни к чему не привели… если бы не ты.

— Одна я бы тоже не прошла, — торопливо парировала девушка.

— И да, и нет, — помедлив, возразила Афина. — С моим приходом ты стала смелее и сильнее, но я ничего не сделала, а просто была рядом. Боролась ты сама. Я считала, что ты не способна попасть в сотню претендентов, и была готова в любой момент вмешаться… но вмешаться не пришлось. Я тебя недооценила. Прости.



Ана молчала, её волосы переливались тонкими золотистыми проблесками, которые возникали и гасли.

— Но в итоге нас обеих спас ты, босс! — весело сказала она, поднимая глаза на Фокса. — Мы проиграли и падали в чёрную дыру, а ты умудрился не только победить сам, но и спасти нас с Лумом.

Афина кивнула.

— Одиссей идеально прошёл игру с чёрной дырой. Я несколько раз моделировала испытание заново и убедилась, что в его ситуации просто нельзя было сыграть лучше.

— Дело не в эффективности, а в причине, — детектив слабо улыбнулся. — Лума я защитил за компанию: хороший парень, и всем было лучше, что он прошёл в финал. А вас я спас потому, что не мог не спасти. Если задуматься, на Планете судьбы мы все поступали так, как не могли не поступить. И сейчас перед нами встанет новый выбор: поступать, как хотим, как должны или как не можем не поступить.

Печенье с молоком закончились, как и время на перемирие. Принцесса и богиня переглянулись.

— Финальное испытание, — вздохнула Ана. — Давай попросим у Древних победить вместе? Я не хочу сражаться с тобой.

— И я не хочу, — Афина была абсолютно серьёзна.

— А я тем более, — фыркнул Фокс.

Ведь и выиграть, и проиграть в бою с тем, кого любишь — плохо.

Планета услышала их, и небо начало темнеть: звёзды гасли, сначала точками, потом десятками, словно выключаясь. Свет прятался, и Мир Ноль погружался в первозданную космическую тьму.

— Ох, — Ана вцепилась с Одиссея, не желая его отпускать. — Поцелуй меня.

У её губ был вишнёвый вкус, а от запаха у Фокса кружилась голова. О, сердце Ориона, когда они наконец смогут…

— Ты сказал «нельзя бежать от своего предназначения», — спросила Ана, глядя на исчезающее небо. — А какое оно?

— Спасать.

— Править.

Два ответа прозвучали одновременно, смешавшись в причудливую смысловую тень.

— Спасая других, ты спасаешь себя, — тихо сказал Фокс.

— Ты и я рождены и воспитаны, чтобы нести добро и порядок через власть, — Афина выпрямилась и стала выше, как же величественно она могла выглядеть! — Во главе множества миров мы принесём куда больше добра и спасём куда больше жизней, чем скитаясь от судьбы к судьбе.

— Меня отрешили от империи.

— Чтобы спасти от покушений. Когда угроза миновала, мы с матерью договорились призвать тебя свободным управляющим, дать тебе новое начало — сильную и богатую планету. Чтобы, даже не являясь членом семьи, ты стала одной из нас.

Принцесса хотела что-то сказать, но осеклась.

— Теперь всё изменилась: ты дошла до финала. Ана, ты в шаге от того, чтобы стать одной из самых значимых людей нашего времени. Ты можешь вернуться и снова быть дочерью Зевса. Отец примет тебя, если ты победишь в Игре Древних.

Ана замерла, её волосы налились тяжёлым сверкающим золотом. Отец, дом, победа, заслуженная слава и величие, возможность делать добро, как и раньше с Рассветом, но куда в больших масштабах… Точный и сильный выпад богини достиг сердца сестры, которое она знала, как своё собственное. Ана стояла, как поражённая громом, в её расширенных глазах отражались будущие миры. Афина шагнула к своей смертной половине, накрыла собой, как сияющим доспехом.

Последние звёзды погасли.

Три фигуры стояли в темноте: высокая бледно облекала стройную, волосы которой медленно теряли золото, бледнея серебром; а человек в бесформенном пушистом свитере уютно сливался с темнотой. Он смотрел не на Ану, а на воды вокруг, словно искал чего-то.

Между Афиной и Фоксом возникла синяя звезда, от которой каждого бросило в дрожь: в ней сияли неимоверное могущество, сила и власть. Невообразимая энергия сплелась в её лучах, она манила и притягивала — каждый чувствовал, что, коснувшись звезды, обретёт невероятную мощь.