Голос Древних

— Вот презренный богатей, — восхищённо протянул крулианец. — В любой ситуации обитает с комфортом. Эй, а поделиться с остальными? Мы все хотим пить и есть. Ну, кроме каменного чурбана и этой маньячной фабрики по производству щупалец.

Геометрис до сих пор не оправился от увечий, он тихо парил в стороне, подрагивая и не участвуя в обсуждении. Кажется, он бормотал что-то себе под нос, то есть, едва слышно двигал рокочущим треснутым кругом туда-сюда, рромм, рромм.

— Есть? Кушать? — внезапно проснулась маленькая хистеройка, она высунулась из-под облегающего космосьюта у Аны под подбородком, потянулась и стала пронзительно-голубой. — Конечно, я очень хочу есть, пить и внюх а ть! Погодите, а где мои очищенные муршмулы? Ой, кто ты вообще такая, а где мой слуга, в смысле, защитник и опекун⁈

Ана, не говоря ни слова, передала хистеройку Фоксу, тот принял её под свою защиту и выразительно посмотрел на старого археолога.

— Виноват, был бестактен, извиняюсь, — пробормотал тот, выползая из-под рукава на свет и уже хотел было вылезти наружу, покинув кокон детектива. Но тот удержал его рукой.

Схазма смотрела на них выжидающе.

— Знаете, профессор, — сказал Одиссей. — Поживите пока у меня. В конце концов, при любом раскладе нам осталось недолго. Вылетим или дойдём до конца.

Змей благодарно прищурился и вновь обмотался вокруг человеческой руки, но уже поверх свитера, что было куда приятнее.

— Еда, слышишь? — напомнила хистеройка как глупенькому, вскарабкавшись Фоксу на голову, раздвинув вихры, свесившись сверху на лоб и заглядывая в глаза. — Едааааа!

Все уставились на Обжорика, то есть, Охотека.

— Пфф, — фыркнул тот неодобрительно. — Да, у меня полно запасов, и я почти не жадный. Но вы и правда не боитесь брать еду и питьё у соперника? Доверчивость на грани здравого смысла. А почему тогда не просите у сэллы? Она с радостью родит вам пару бутербродов.

Схазма чутко кивнула, ну прямо тётушка-хозяюшка, сейчас наляпает пирожков и блинов. Со спорами.

— Смотрите, — сказала Ана и улыбнулась впервые за всё время изматывающих игр.

Вода перед ней всколыхнулась и поднялась, в бурлящей волне уплотнилась баночка с яркой голографической надписью «Титан-Метан, метановая газировка с идеальной дозировкой, для людей».

— Я запросила у системы, и она мне выдала.

Пшшш, сказала баночка с встроенным охлаждением, и девушка приникла к ней. Одиссею захотелось прямо сейчас, с таким же наслаждением прижаться к самой Ане и на полчаса выключиться из игры, оказаться дома. Он закрыл глаза.

— Ну вы даёте, — Шера нервно хлестнула себя хвостом по бокам, она-то со своими аугментами и прошивками могла не есть и не пить примерно год. — А как же испытание? Судьбоносные битвы? Победа в игре?

— Мы устали, мисс хищница, — сварливо отозвался Свийс. — Нам бы перекусить и перевести дух!

— МУРШМУЛЫ! ВКУСНЫЕ ЧИЩЕННЫЕ МУРШМУЛЫ! — хистерично воскликнула малышка, теряя и так не слишком существенное терпение. Она заколотилась крупной дрожью по всему тельцу и стала вопиюще-красной в жёлтую крапинку.

— Дорогие Древние, — вздохнул Фокс. — Можно нам пиццу из трёх кусков: с муршмулами для малышки, анчоусами для змея и старой-доброй карбонарой для меня?

— И сок болотистого хвоща, — деловито добавил Свийс.

Следующие пятнадцать минут были душеспасительны и телополезны.

— Мы лучшие из лучших или просто везучие из везучих? — задумчиво спросила Ана, глядя в звёздное небо.

— Мы — сильные, — спокойно ответила Шера, подразумевая, что сила — это сочетание разных свойств.

— Я точно везучая, — экспертно сказала хистеройка. — Я даже не мучаюсь в испытаниях, как вы, бедненькие. А на экскурсии всё равно побывала.

— Охотница права, — усмехнулся квинтиллиардер. — Мы и лучшие, и просто везучие. Наверху только те, у кого всё сразу.

— У меня вопрос поинтереснее, — хмыкнул Свийс, смакуя болотные соки. — А какое желание вы собираетесь загадать этой планете?

— А какое она сможет выполнить? — с бессменным скепсисом пожал плечами олигарх.

— Сомневаешься в мощи Древних? — вкрадчиво спросила Схазма, которая рассеянно отщипывала по кусочку от самой себя и поедала, ну, за компанию.

— У них наивысшие технологии, — Шера с силой провела лапой с фазовыми когтями по застывшей чёрной слякоти под ногами, и ни один из когтей не оставил на тёмной «грязи» ни малейшего следа. — Шестой ступени.

— Вообще-то нет, — привычным назидательным тоном осадил её змей. — Шестыми располагают владыки Великой сети, мордиал, а они не способны на то, что мы встретили здесь. Тут что-то запредельное: вы заметили, что местные «поля», которые идеально защищают нас от всего на свете — и не поля вовсе?

— А что же? — с интересом спросили сразу четверо, включая Ану, Охотека и Фокса.

— Это мифические темпоральные контуры! — сделав эффектную паузу, ответил змей, подняв кончик хвоста. — Через них ничто не может пройти, даже сдвиг пространства от нашего, мммм, надтреснутого собрата по несчастьям. Потому что любое действие происходит в потоке времени, а что, если этот бледный контур вокруг каждого из нас обращает время вспять? Достаточно на бесконечно-малую долю секунды, просто постоянно обновлять его назад-назад-назад, и тогда ничто, никакое воздействие не сможет быть передано через контур извне.

— У института запредельных технологий Харрод не получилось, — тут же рыкнула Шера. — Они создали плёнку обратного времени, но она работает не так. Лишь обращает вспять саму себя, а любое внешнее воздействие ломает процесс.

— И ещё мы слышим друг друга, дышим внутри этих защит, — возразила Ана. — Значит, если они темпоральные и абсолютно отделяют нас друг от друга, всё равно есть избирательная проницаемость.

— Дышим мы каждый своим, — напомнил змей. — Хотя у меня стоят атмосферные фильтры, у Охотницы ещё покруче, сэлле с Геометрисом воздух не важен, а у богача своя, особая атмосфера. Остаётесь вы двое, люди. Кстати, какие везучие существа, попали в финал игры вдвоём от одной расы!

Ана и Одиссей посмотрели друг на друга, и их лица против воли просветлели.

— Так вот, воздух и теплообмен для вас генерится внутри контура. Может кокон темпоральный вовне, а теплообменный внутрь, двухслойный. А может пятислойный, я об этом и толкую!

— Технологии такого уровня это четвёртая, в максиме пятая ступень, — отрезала вся прошитая и прошаренная Шера. — Кроме времени вспять.

— Но я-то говорю про темпоральное! Или возьмите общее знание. Вы подумали о том, как можно за миллиарды лет до появления других рас создать планету-игру, которая будет приспособлена к каждому из нас? Будет показывать символы на всех нужных языках и понятийных системах, менять испытания под количество игроков и типы их разумов, и выполнять десятки других процессов, незаметных нашему ограниченному зрению?

— Нет, — уставилась на него Шера, сузив глаза. — Не думала.

Одиссей видел сразу два объяснения: реалистичное и верное. Реалистичным было то, что архаи ничего не знали заранее. Но их система быстро и глубоко изучала каждого, кто подключился к Зову, познавала их в достаточной мере, чтобы подстраивать максимально гибкие испытания под любой набор игроков. Этот вариант не требовал бритвы Оккама.

Но был и второй, невероятный: Древние знали потомков наперёд. Прошерстив всю доступную галактику и не отыскав собратьев, архаи начали поиск там, где они есть — в будущем. Сначала с помощью прогностических расчётов, но чем сильнее развивалась их невероятная цивилизация, тем точнее они могли заглянуть в грядущее. Ведь будущее уже свершилось, всё время вселенной существует сразу, от и до. Кому, как не им, пятимерным существам, было найти способ увидеть вселенную, как цельный, завершённый объект?

Если это им удалось… Одиссей даже со всем своим воображением не мог точно представить, к чему это могло привести. Но пусть архаи увидели всего лишь отдельные аспекты и линии будущего — подобно висай, но более комплексно и точно. Они могли разглядеть далёких братьев по разуму.