Голос Древних

—…Невероятная новость всколыхнула уже половину Галактики, друзья мои, а другая половина вот-вот содрогнётся от нарастающей волны изумлений и восторгов! — быстро и бодро вещал профессионал по нагнетанию сенсаций, бессменный ведущий «MilkyWave» Теодорро Хайп.

— Планета загадок, планета чудес, ПЛАНЕТА СУДЬБЫ вернулась, мои дорогие! Вернулась спустя ровно три тысячи двести шестьдесят один оборот, два эместра, семнадцать циклов, сорок четыре сегмента, двадцать три такта и девять тиков после того, как исчезла в прошлый раз! Вернулась, когда её никто не ждал. Ну, кроме горстки увлечённых гиков…

Трансляцию сопровождала эмо-волна зрительских реакций, и Одиссей покачал головой, увидев два скромных значка: двадцать семь триллионов и три с половиной миллиарда. Общее число зрителей всех идущих трансляций о Планете судьбы — и количество подключённых к волне Теодорро Хайпа. Обе цифры поражали: за долгую и полную событий жизнь Фокс ещё не видел настолько массовой аудитории. Двадцать семь триллионов разумных существ… кажется, это сотая часть всего населения галактики.

— Со мной в студии секторально признанный эксперт по Миру Ноль, профессор чудономики и теории невероятности, бубнеанец Бо. Напомню, что язык бубнеанцев скорее символический и настроенческий, чем строго-смысловой, поэтому его ответы можете смело интерпретировать сами. Впрочем, вы же и так будете. Профессор, каково значение нежданного появления Мира Ноль? Есть ли в этом событии смысл или оно абсолютно случайно?

— Бу. Бы. Ба. — пробубнил Бо.

Автопереводчик предпочёл не трогать ёмкое высказывание эксперта и оставил его без перевода.

— Вот как? — удивился Хайп. — Но почему планета появилась ровно три тысячи двести шестьдесят один оборот спустя своего исчезновения? Нет ли в этом закономерности?

— Бу. Ба. Бы.

— Поразительно, профессор, это мне даже в голову не приходило! Но если так, то у неизвестных создателей этого странного мира должна быть цель? Если это, как вы предполагаете, некая вселенская Игра, то какова её задача? Каким будет итог⁈

— Ба. Бу. Бы.

— Невозможно, — поперхнулся Теодорро. — Слишком смелая гипотеза, профессор. Вы всерьёз предполагаете, что победитель получит возможность сделать… что угодно? Это противоречит закону сохранения здравого смысла. Как технически можно осуществить «что угодно»? Особенно в масштабах галактики.

— Бе.

— Ну что же вы так сразу, зачем ругаться, да ещё на такую громадную аудиторию… Профессор?.. Хмм, ладно, с нами в студии Лум Весельчак из народа ваффу, доктор исторических наук и один из основоположников оптимистической истории.

— Здравствуйте, — жизнерадостно подтвердил Весельчак, сверкая большими оранжевыми глазами и оскалив улыбчивый рот. — Чудесного вам времени суток, столь же прекрасного, как предыдущие миллионы лет!

У оптимиста была серо-голубая кожа с красивыми «акварельными» разводами и смешные округлые уши, бодро торчащие в стороны; белоснежная щетинистая бородка обрамляла нижнюю половину лица, а маленькие клычки придавали ему залихватский вид. Несколько гибких и мягких щупов свисали с затылка и загибались вокруг шеи, они выдавали в Весельчаке представителя одной из тактильно-эмпатических рас. Он вырос на безопасной планете, где никогда не было хищников и физической агрессии, а все звери испокон веку безбоязненно взаимодействовали друг с другом к общей выгоде. Тэмпаты привыкли к близким контактам и любили всё как следует общупать. Любопытные серо-синие отростки торчали у ваффу из локтей, запястий, колен, спины и боков.

— Доктор Лум, вы виднейший энтузиаст Мира Ноль, как вы можете прокомментировать слова предыдущего эксперта?

— Согласен с его теорией за исключением некоторых деталей, — быстро заговорил ваффу. — Да, планета Ноль явно рукотворна и совершенно точно предназначена для проведения особых, чрезвычайно серьёзных Игр. Игра Древних проходит раз в несколько тысячелетий, точную дату невозможно установить заранее, иногда между ними тридцать столетий, иногда пятьдесят. Примерно в этих пределах.

— Кому понадобилось создавать целый мир для игр, да ещё такой странный?

— Об этом данных нет, хотя догадок и гипотез много, — улыбнулся Лум. — Лично я придерживаюсь теории вневременной природы Мира Ноль. То есть, не считаю, что он на самом деле был создан на самом первом этапе существования вселенной. Это невозможно: тогда звезды ещё не успели сформироваться, не говоря уж о планетах и развитии форм жизни. До всего этого были ещё миллиарды лет.

— Почему же все виды анализов показывают, что планета почти ровесник нашей вселенной?

— Потому что она находится в далёком прошлом, вне общего временного потока, и только на время игр синхронизируется с датой соответствующих игр. Полагаю, создатели таким элегантным образом сохраняют Мир Ноль в безопасности от любых посягательств.

— Интересно, интересно. Но что касается самого вопиющего момента: легенды о том, что победитель игр получит возможность сделать… что угодно? Как такое вообще может быть реализуемо? Что, если я пожелаю превратить вселенную в джунгарскую тыкву⁈

— Вряд ли постулат о власти над судьбой стоит воспринимать настолько буквально, — кивнул Весельчак. — Но при этом победители игр действительно получали огромную силу. Давайте обратимся к скудным историческим данным: в период фиксируемой истории, то есть, последние двадцать тысяч лет, игры проводились четыре раза. О первых нам ничего не известно, кроме примерной даты и смутных преданий. А вот следующие хоть как-то зафиксированы. Победитель вторых игр, некто Юррас Бесконечный из примитивной расы смуглей превратился в высшее существо — впрочем, нет никаких свидетельств, что он просто не сгинул, ведь став высшим существом, он исчез и никак не повлиял на окружающий мир. Зато выигравшая третьи игры Олашши Т’рин из народа хаммари основала Содружество, к настоящему времени ставшее одной из величайших сил в галактике. Чемпион четвёртых игр, Да’Вир Упорядочиватель, обуздал Силу и с её помощью превратил своих потомков, а через них, по сути, всю расу ру’ун из медленных и угнетаемых существ в могучих кинетиков. Он лично завоевал сотни миров.

— И никто из победителей не использовал огромную власть, которую даёт планета, для простого и понятного личного обогащения? — удивился ведущий. — Неужели в галактике так много альтруистов?

— Возможно, игры влияют на участников так, что победителям становится не до мелочей? — улыбнулся Лум. — Я очень хочу узнать правду, ведь мы с друзьями всю сознательную жизнь собираем легенды и материалы о Мире Ноль. Но всем выжившим участникам начисто стирает память о большинстве аспектов испытаний. Наверное, как раз чтобы они не могли приоткрыть завесу тайны над играми и не оставили инструкций для будущих поколений.

— Дражайший доктор, ваши исторические познания несравненны, как и ваша содержательная речь! — кивнул довольный Теодорро. — Хотя триста тринадцать миллионов зрителей выразили несогласие со всем, что вы сказали, резкое сомнение в вашей компетенции и умственных способностях. Но куда больше народу вас одобряет.

— Гораздо интереснее, сколько этноидов в этот раз решатся на участие в отборочных турах Игры судеб! — воскликнул Весельчак. — Ведь есть целые сообщества люденов, которые собирают всю доступную и недоступную информацию о Мире Ноль, об испытаниях и их результатах, о победителях и тех, кто выжил или погиб на этой поразительной планете. И, передавая данные из поколения в поколение, они живут с надеждой, что именно в их жизни произойдут следующие игры.

— Представьте их состояние прямо сейчас! Когда легенда стала реальностью, а мечта явью! — подхватил опытный ведущий, поймав хайп. — Сегодня каждый желающий сможет принять участие в отборочных испытаниях Планеты судьбы⁈ Кстати, как это сделать?

— При своём появлении Мир Ноль начинает транслировать в окружающее пространство некий зов. Подключиться к нему может любое разумное существо, не важно, какой расы, потому что этот зов интерсемантический, то есть, он меняется в зависимости от того, кто и как будет его воспринимать. Для одних это звук, для других запах, для третьих ментограмма или визуальный знак; для кого-то программный код или комплекс вибраций, даже чистая эмоция.