Это неистовое сердце

– Что вам за дело до Фло? Я-то думал, она преувеличивает, как всегда, когда сказала, что Шеннон к вам неравнодушен, но, наверное, ошибался. Может, он в самом деле смог покорить вас. Это из-за него вы заступаетесь за Фло, мисс Дэнджерфилд?

– Мне нет дела, – процедила я сквозь зубы, – до вашей вражды, Корд. Можете хоть поубивать друг друга, только не используйте никого как орудие мести! Фло – несчастная, запутавшаяся женщина, и не стоит еще больше усложнять ее жизнь!

Мне показалось, что в его глазах промелькнуло удивление.

– Почему вы так волнуетесь? Она вас совсем не любит!

– Мне и это безразлично! – горячо возразила я. – Неужели не понимаете? Если вы поссорились с Тоддом Шенноном, почему не встретитесь с ним, как мужчина, лицом к лицу?! Покончите с этим – может, все окружающие наконец станут жить в мире!

– Думаете, это так легко? Господи, вы же совсем ничего не знаете! Я бы давно так сделал, если бы мог подобраться достаточно близко к Тодду, но он объявил награду за мою голову! Зачем ему самому пачкать руки об индейца?! Он чуть не убил мать и заплатил людям, убившим из засады отца! Шеннон и меня хотел бы убить, но только я прикончу его раньше!

Люкас Корд шагнул к кровати, но, выругавшись, остановился. Я молча неподвижно наблюдала, как он мечется словно загнанный в угол зверь.

– Почему вы не уедете? Вы достаточно молоды и сможете начать новую жизнь. Зачем возвращаться? Со временем Шеннон забудет о вас.

– Он никогда ничего не забывает. – Зеленовато-карие глаза рассерженно смотрели на меня. – И я тоже, поверьте. Шеннон украл землю у моего отца, и большая часть территории ранчо должна была по праву перейти матери! Но Алехандро Кордеса объявили вне закона, потому что он боролся за правое дело! Признали все документы на право владения недействительными или утерянными и отдали все Шеннону, потому что тот женился на женщине из рода Кордесов! И вы хотите, чтобы я забыл все это? Или то время, что я провел в тюрьме? Раны, полученные от наемных убийц Шеннона?

– Вы так же переполнены ненавистью, как и он, – не выдержала я, – и любой ценой желаете отомстить Тодду!

– Если это и так, какое вам дело?!

Я изо всех сил пыталась говорить спокойно:

– Вы явились, чтобы начать войну. Именно поэтому сломали ограду. Но почему именно сейчас?

– Может, решил отвлечь Шеннона от нового партнера… – еще тише ответил Люк.

Я недоумевающе уставилась на него:

– Ради Бога, ведь вы ничего не знаете обо мне. Какой же смысл в ваших поступках?!

– Мне кажется, именно вы – средство к тому, чтобы уладить все раз и навсегда! Ваш па понимал это, только не успел поговорить с вами.

– Я? Боюсь, вы говорите загадками! Что я имею общего со всем этим? Я здесь меньше месяца и знаю только, что эти распри начались очень давно и их следовало бы уже забыть! И даже это немногое известно мне по слухам. Как вы можете заявлять, что именно от меня все зависит!

Он рассеянно потер рукой заросший щетиной подбородок, внимательно изучая меня, и мне почему-то показалось, что Люк пытается разгадать, как я отнесусь к тому, что он сейчас скажет.

И в то мгновение, когда мы изучающе смотрели друг на друга: я – с вызовом, он – задумчиво, поймала себя на том, что сравниваю его с Тоддом Шенноном. На Люке были выцветшие джинсы и высокие, по колено, индейские мокасины. Рубашка, когда-то синяя, но теперь тоже выцветшая, с распахнутым воротом, туго обтягивала плечи. Вместо галстука-«шнурка», который обычно носил Тодд, на шее Люкаса была небрежно завязана красная косынка. Какое право имел этот человек прокрасться в мою спальню ночью, как вор! Что он имел в виду, когда сказал, будто именно я – средство закончить старую вражду раз и навсегда? Но хуже всего, что я выгляжу смехотворно с этой простыней, натянутой до самой шеи, словно испуганная девственница! Думаю, он что-то понял по моему лицу и поэтому отказался от мысли высказаться откровенно.

– Вы еще не готовы выслушать меня, правда? Слишком злитесь на то, что я пришел сюда?

Он заявил это спокойно, без всякого выражения.

– Вряд ли меня за это можно осуждать, не так ли? – холодно спросила я.

Люкас только пожал плечами.

– Наверное, вы правы. Но только так я мог повидаться с вами, не опасаясь людей Шеннона. – Он вновь криво усмехнулся. – Оставил лошадь довольно далеко. Часть пути пришлось идти пешком. Привык, когда жил у апачей. Только так можно добраться повсюду без опасения, что меня выследят.

Я высокомерно взглянула на него, стараясь скрыть смущение от собственного вида.

– У вас странное представление о том, когда следует навещать даму, с которой даже не знакомы!

– Да уж, трудно назвать меня джентльменом, не так ли? А вы ожидали, что я буду соблюдать правила хорошего тона, как Марк Шеннон? Или пошлю вам приглашение на обед, как его дядя? Конечно, мой братец Рамон разбирается в этикете! Он единственный из семьи получил образование. Ну а я здесь отчасти потому, что вы перехватили послание Фло! В основном же пришел из-за того, что этот бывший сыщик рассказал о вашем приезде и посоветовал поговорить с вами.

– Мистер Брэгг?! Что общего у него с вами?

Люк снова пожал плечами.

– Элмер Брэгг – старый лис. И далеко не глуп. Я был в Мехико, когда он меня выследил. Я, конечно, хотел удрать.

Ямочка вновь появилась на щеке, и мне показалось, что Люкас смеется над собой.

– Сыщик может убедить любого, когда у него все козыри на руках. Поэтому я здесь.

– Вы снова говорите загадками. И приехали сюда, чтобы увидеться с Фло.

– А вы выступаете, словно обвинитель на суде. Осудили меня прежде, чем вынесен приговор!

Я обнаружила, что терпеть не могу Люка Корда.

– Но вы оставили этот знак для нее! И встретились с ней.

– Почему нет? Нам есть о чем потолковать. Вас это не касается.

– Вы просто наглый…

– Хотите сказать, не выказываю вам должного уважения? Прошу простить. Зная вашего отца, ожидал увидеть благородную, душевную женщину. Думал, вы похожи на него. Гай видел в каждом только хорошее. Жаль, что он так и не дождался вас.

Он смотрел на меня с такой же неприязнью, как и я на него; гнев с новой силой охватил меня.

– Боюсь, этот разговор совершенно бесплоден. Думаю, вам лучше уйти тем же путем, каким явились сюда.

– Сейчас исчезну. Но будь я на вашем месте, забил бы чердак гвоздями. Другие посетители могут вас не послушаться!

Он был достаточно высок, чтобы, подпрыгнув, исчезнуть в люке, ведущем на крышу, о котором я совершенно забыла.

Только после того как Люк исчез неслышно, словно кошка, я вспомнила, что мы ни о чем не договорились, и, почти не задумываясь, вскочила с постели, схватила халат. Он не мог уйти далеко! Я рывком открыла дверь, выходящую во двор.

– Люкас! Люк Корд, где вы?

Но никто не ответил. Где он? Неужели успел исчезнуть? Может, направился к рощице около дома, где жили ковбои? Нет! Он наверняка побежал в обратную сторону.

Я тоже побежала, путаясь в полах халата, и рискнула позвать чуть громче.

– Люкас! Черт возьми, где вы?!

И неожиданно чьи-то руки сомкнулись на моей талии, с силой бросили на землю так, что перехватило дыхание.

– Какого дьявола вам нужно? Хотите натравить на нас всех псов?

«Нас», – сказал он, словно судьбы наши уже были неразрывно связаны. На секунду я тоже почувствовала себя «дичью», особенно когда услышала голоса обитателей дома. Те вставали с петухами.

– Слышал, Пит?

– Не уверен. Вроде бы кричал кто-то.

– Этот проклятый белый халат виден за милю. Не можете потихоньку отползти назад? И осторожно! Ни звука!

Ползти, когда он чуть не придавил меня к земле, было довольно затруднительно. Люк оттащил меня так грубо, что я почувствовала, как горит содранная кожа на локтях и коленях.

Рука плотно запечатала мой рот.

– Лежите тихо, слышите?

Халат задрался чуть не до талии. В ушах громом отдавался стук сердца, но выбора не было, приходилось подчиниться и лежать не двигаясь, чувствуя, как колется жесткая трава через тонкую ткань.