Это неистовое сердце

«– И несмотря на это, вам удалось освободиться и даже достать спрятанное оружие? – спросил судья.

– Я притворился, что потерял сознание, – холодно ответил Люк, вызывающим взглядом окидывая судью. – И у меня не было оружия. Выхватил револьвер у Чарли Дэйла.

Обвинитель, багровый от негодования, вскочил:

– Хотите сказать, что, несмотря на то что были избиты до потери сознания, украли револьвер, убили двоих и еще двоих ранили?!

Только сейчас ярость взяла верх над железным самоконтролем.

– Я не прошу ничему верить. Просто рассказываю, как все случилось».

Даже в голосе мистера Брэгга зазвучало нечто вроде уважения.

– Представляете, не отступил ни на шаг от собственной версии, как ни старались сбить его с толку издевками, намеками на индейскую кровь. Но он только заявлял, что дело суда – верить или не верить. Хотя наверняка знал, что все присутствующие в зале желали услышать обвинительный приговор, надеялись, что он будет молить о пощаде, и теперь были разочарованы мужеством мальчишки.

Спасло его от веревки только уважение к вашему отцу, которого хорошо знали и уважали за честность и справедливость. Видит Бог, эти качества достаточно редки в Нью-Мексико!

– И что же дальше?

– Гай был другом губернатора провинции, поэтому судья не захотел идти против него, особенно когда Гай дал показания, что Люк Корд мог бы скрыться, но предпочел явиться добровольно и доказать свою невиновность. Но убийство есть убийство, и присяжные вынесли обвинительный приговор. Все они были местными: фермерами, торговцами, ранчерос, и никто не осмеливался выступить против Тодда Шеннона. Люк Корд – полукровка, воспитывался у апачей, а все дружно ненавидели индейцев. Гай надеялся на оправдание, Тодд Шеннон – на смертный приговор. Но судья решил всем угодить и приговорил Люка к пожизненному заключению, а для молодого человека, привыкшего к свободе гор, это хуже смерти. Я знал людей, сходивших с ума, когда слышали, что их ожидает. Все не сводили глаз с лица Корда, надеясь, что тот сломается. Но он словно окаменел, даже глазом не моргнул.

– Значит, он в тюрьме? Но я думала…

– Слыхали, что он на свободе? – Мистер Брэгг угрюмо кивнул: – Все верно. Люка послали в Алькатрас, федеральную тюрьму в Калифорнии, ад на земле. Но через год разразилась война между штатами. Так Люк Корд вышел оттуда. Его простили на том условии, что он согласится стать разведчиком северян на юго-западе. Ирония заключалась в том, что Тодд Шеннон сражался на стороне южан, пока Гай управлял ранчо.

Я чувствовала, что захвачена бурным прошлым, прошлым, которое не умерло, и необходимо понять его, чтобы жить в настоящем. Теперь меня интересовал не только Тодд Шеннон, но и Люкас Корд – буйный, неуправляемый убийца, а возможно, и насильник. Но отец верил в него, и я должна была узнать почему. Из-за того, что он – сын Илэны, или потому, что отец действительно считал Корда жертвой несправедливости?

Ответ найти было невозможно, по крайней мере до тех пор, пока я не окажусь в Нью-Мексико. Что меня ожидает там? Не слишком теплый прием Тодда Шеннона, ненавидевшего меня! А что скажет Марк, его племянник, сын миссис Шеннон, которая была добра ко мне? И как отнесется к приезду соперница, Фло Джеффордс, оставившая богатого мужа, чтобы возвратиться на ранчо?

Все эти люди, о которых я столько слышала, были неразрывно связаны между собой. Как повлияет на них мое появление? На что надеялся отец?

Глава 5

Хотя я была целиком поглощена собственными мыслями, все же путешествие в Нью-Мексико, казалось, длилось вечно. Поезда ходили только до Колорадо, дальше пришлось пересаживаться в дилижанс. Я была рада, что решила путешествовать в самом неприглядном виде, потому что скромное платье гораздо лучше модных нарядов подходило для такого путешествия: мы проехали много миль, делая бесчисленные остановки, и часто меняли экипажи. Мой багаж был отправлен медленной скоростью, с собой я взяла только один сундук и саквояж.

Мы прибыли в Санта-Риту как раз в полдень; к этому времени мое дорожное платье пропиталось пылью и было влажным от пота. Конечно, высокий ворот и длинные рукава вряд ли годились в удушливом климате, хотя я напоминала себе, что одевалась так в Индии, где гораздо жарче.

Но дело в том, что я выехала ранним утром и чувствовала себя измученной и уставшей. Темные очки, защищавшие глаза от палящего солнца, придавали мне вид унылой старой девы.

Ожидая, пока разгрузят багаж, я огляделась.

Санта-Рита – маленький убогий шахтерский поселок, похожий на виденные мной десятки других. Пыльные немощеные улицы, глинобитные или деревянные домишки. Ничего интересного, кроме обычной толпы встречающих: мексиканцев, американцев, солдат в синих мундирах и даже индейцев в накинутых на плечи одеялах.

Но тут один из пассажиров пробормотал другому:

– Смотри-ка, кто явился! Будь я проклят, если это не сам Тодд Шеннон!

Я поняла, что миссис Шеннон все-таки настояла на своем и послала сыну телеграмму, и решила воспользоваться представившейся возможностью: хорошенько рассмотреть дядю и племянника перед тем, как подойти. Я сразу узнала Марка Шеннона, высокого, красивого, похожего на мать блондина. Рядом с ним, на козлах, сидела необыкновенно хорошенькая белокурая женщина с зонтиком в руке. Фло Джеффордс? Прекрасная фигура, облегающее платье, но губы капризно кривятся. Очевидно, ей совсем не по душе сидеть и ждать под раскаленным солнцем.

Но глаза мои были прикованы к другому человеку. Да, такой мужчина способен привлечь внимание. Как сказала Коринна? «Огромный широкоплечий светловолосый великан…»

Правда, я воображала, что с годами он изменится – ведь Тодд был почти ровесником отца, однако время, казалось, его не коснулось. Рыжеватые волосы были тронуты сединой на висках, широкий тонкогубый рот, черты лица словно высечены из камня, хищный, орлиный нос… Да, теперь понятно, почему, по словам Коринны, ни одна женщина не может пройти равнодушно мимо него. Всем своим видом Тодд Шеннон выражал надменное высокомерие, возбуждавшее во мне неприязнь и восхищение одновременно. Так вот он какой, мой компаньон!

С пояса Тодда Шеннона свисала кобура; одет он был как обыкновенный ковбой. Узкие губы под светлыми усами чуть скривились, он что-то начал говорить племяннику; до меня доносилось каждое слово.

– А я думал, она уж точно приедет с этим дилижансом! Какого дьявола мы тут торчим, Марк! Чертовски надоело ждать эти проклятые дилижансы.

Бедный Марк смущенно огляделся.

– Что вы, дядя Тодд, ведь мама не сообщила точно, каким дилижансом приедет леди Ровена! Она могла задержаться.

– По крайней мере хоть дала бы знать, когда приедет.

– Папа, сколько можно сидеть на такой жаре! Все уже вышли!

Я решила, что Фло Джеффордс из тех, кто всегда настоит на своем.

Именно в этот момент кучер, грубоватый, но услужливый человек, вручил мне сундук.

– Это ваше, мисс! Но вам потребуется помощь. Хотите, найду кого-нибудь, чтобы поднес сундук в гостиницу?

Я уже заметила, что все эти неотесанные уроженцы Запада были чрезвычайно вежливы по отношению к женщинам, чего явно нельзя было сказать о мистере Тодде Шенноне!

Услышав слова кучера, Шеннон окинул меня взглядом, но тут же с презрительным безразличием отвернулся.

– Спасибо, – громче, чем нужно, ответила я, – но меня должны встречать, хотя я не сообразила послать телеграмму.

Английский акцент, должно быть, выдал меня, потому что все трое тут же потрясенно обернулись.

Губы Тодда Шеннона вновь брезгливо скривились, Фло закрыла рукой рот, словно пытаясь заглушить смешок, и только Марк Шеннон, сохраняя полное присутствие духа, подошел ко мне, сняв шляпу:

– Простите, мы встречаем леди Ровену Дэнджерфилд. Вы, случайно…

Я спокойно протянула руку:

– Как мило! Вы, должно быть, Марк Шеннон? Ваша мать часто говорила о вас…

И почувствовала злобное удовлетворение, заметив, как изменилось лицо Тодда Шеннона, странные сине-зеленые глаза словно подернулись льдом.