Страница 90 из 99
— Засыпаю, — тихо ответил я, ощущая прижимающееся нагое и прохладное тело,.
— Мне холодно, согрей пожалуйста, — вновь прошептала Котова, обнимая меня со спины.
Что есть, то есть, она всегда была прохладная как лягушка. В смысле тела, а не темперамента, уж с ним-то у неё всё было в полном порядке. Даже охочая до этого дела Любава с Чижовки с ней не сравнится. Может потому что для той это всё же работа, а вот тут только желание и ничего более.
Я повернулся к хозяйке дома, взглянул на лицо, освещённое лунным светом проникающим в окно. Ненавижу задёрнутые занавески, так как из-за них я не высыпаюсь.
— Соскучилась? — поведя пальцем по овалу её лица, спросил я.
— Очень, — прихватив его своими мелкими зубками, ответила она…
Уснули мы довольно поздно, усталые и довольные собой, как кот с кошкой объевшиеся сметаны. У меня даже закралась крамольная мысль, а не стоит ли отказаться от разрыва с вдовушкой. Ну не обязательно же она возжелает потащить меня под венец, во всяком случае, секс без обязательств до сих пор её вполне устраивал. Опять же, я скоро отчаливаю на службу в гвардию, и не вижу смысла отказываться от приятного времяпрепровождения.
Зато пробуждение вышло… Крики во дворе, топот по полу и тревожный не стук, а самый настоящий грохот в дверь гостевой спальни. Это что же такое должно было стрястись, чтобы слуги позволили себе подобное.
Я как был нагой вскочил с постели и схватил свои двуствольные пистолеты переломки. В них так же стреловидные пули, хотя из-за короткого ствола они успевают разогнаться до почти вдвое меньшей скорости, зато энергия сопоставима с фузейной пулей. Так что, при случае я удивлю с гарантией и одарённого.
Ефросинья так же вскочила на ноги, не заботясь о приличиях. Пара секунд, не больше, и передо мной одарённая шестого ранга, готовая драться. Она огневик и отслужила три года в армии, успев поучаствовать в войне с Польшей, и помимо мелких стычек, прошла через три крупных сражения. Так что, при всей женственности и темпераменте, она настоящий боец, с реальным боевым опытом.
— Барыня, вставайте, беда! — послышался из-за двери взволнованный голос старосты деревни, Елизара.
Мы с ней переглянулись, и начали одеваться. Ну что сказать, наша любовная связь, по меньшей мере для её крепостных, секрет Полишинеля, а дело похоже спешное. Опять же, нападать на нас никто не собирается, так что боевые плетения и оружие пока можно отставить в сторонку.
— Что случилось? — спросила Котова, выйдя из гостевой спальни, одетая в халат и тапочки.
— Беда, барыня. Ерёма, Алексеев сын, волком обратился. Родные скрывали, надеялись, что всё образуется, в церкви да перед образами поклоны били. И он в церкву запросто ходил, вот и решили, что Господь не попустит. Да только он сегодня порвал всю семью, одна Стешка и выжила, потому как сумела в окно выскочить, да шум поднять.
— Оборотень? У меня? — удивилась Котова.
— Весело, — покачал я головой силясь понять как к этому относиться.