Страница 34 из 82
Замок не отперли, как положено, а выломали. Грубо и без изысков, надавив на дверь с такой силой, что он едва не рухнула с петель. На том месте, где раньше держался стальной язычок, осталась только дыра с неровными, буквально взлохмаченными краями. А скобы не было вовсе — ее я отыскал чуть дальше, когда сделал пару шагов внутрь.
— Надо же — здоровый попался. — Я поднял керосинку чуть повыше, освещая помещение. — Вот, значит, где ты у нас прячешься, голубчик…
Уходящие в темноту следы на полу я увидел сразу: мокрые, размазанные и чуть вытянутые. Разве что немного похожие на отпечатки босых ступней… крайне уродливых, кривых и неуклюжих. Похоже, сражение с дверью не прошло для Упыря бесследно — он явно повредил себе что-то и изрядно перемазал все вокруг густой черной жижей.
А уж запах после себя оставил и вовсе отвратительный. Влажную землю, гниль и болото я почувствовал еще на улице, но здесь к ним примешивалось что-то еще. Чуть сладковатое, отдающее железом…
Кровь.
Рука сама нащупала в кармане «наган». Я осторожно шагнул вперед и поводил дулом из стороны в стороны, выцеливая подвал — на сколько хватило зрения. По бокам смутно угадывались стены, а вот впереди помещение, похоже, уходило далеко под дом. Наверняка где-то там, в глубине, пряталась котельная: здоровенная печь, трубы и…
— Да твою ж…
Свет керосинки выдернул из темноты сначала подсохшую темно-красную лужу и сразу за ней — чьи-то ноги в криво стоптанных сапогах. Вполне себе человеческие, хоть и основательно… пожеванные.
Труп — видимо, тот самый дворник — лежал всего в нескольких шагах от меня боком к двери. Верхняя половина туловища не то, чтобы отсутствовала, но выглядела так, будто с нее ободрали мясо до самых костей, попутно оторвав и конечности, и голову. Нижней повезло чуть больше. На ногах даже сохранились остатки одежды — холщовые штаны, зияющие прорехами и располосованные зубами. Дядька Степан не ошибся: сотворить такое с человеком могла только тварь, чьи челюсти больше похожи на полотно пилы, чем на самый хищный рот.
Я с трудом представил, сколько плоти Упырь сожрал за один присест, как долго продолжалось его кровавое пиршество… И как взрослый и, судя по останкам, весьма крупный мужчина мог так нелепо угодить в лапы глупому и медлительному чудищу. Вряд ли зубастому уродцу хватило мозгов наброситься из засады.
Скорее дворник сам пошел сюда — услышал шум, а может, увидел сломанную дверь… Еще днем, раз уж лампа осталась лежать на дровах снаружи. Я бы на его месте скорее прихватил топор, но и метла, которая валялась в нескольких шагах, не самое плохое оружие — особенно в умелых руках. Судя по переломанным и измазанным жижей прутьям, бедняга сражался за свою жизнь. Пытался отбиться, но так и не смог. Упырь оказался сильнее…
Или был не один. И чем дольше я разглядывал распростертое у моих ног изуродованное тело, тем более вероятной казалась именно вторая версия. Слишком уж много вокруг осталось следов, и слишком заметно отличались укусы и зазубрины на обглоданных ребрах. Даже если Прорывы штамповали чудищ по единому образу и подобию, размеров они все-таки оказались разных. Одни поменьше, другие чуть покрупнее — но все одинаково злобные и прожорливые. Точно не меньше трех Упырей. А скорее всего — пять или шесть сразу.
К такому дядька Степан меня не готовил. Но если твари и прятались где-то в глубине котельной, то пока не спешили показываться. То ли наелись от пуза и улеглись спать, то ли предпочли держаться подальше от света керосинки и притихли… А может, каким-то образом учуяли мой Талант — и решили не связываться. Так или иначе, самым разумным было бы убраться из подвала, подпереть дверь чем-нибудь тяжелым и бежать за дядькой Степаном. А потом вернуться, прихватив винтовку и набив полные карманы патронов — и показать Упырям мастер-класс по стрельбе.
Но даже самые мудрые планы порой не сбываются: стоило сделать шаг к выходу, как керосинка в моих руках умерла. Огонек в последний раз беспомощно дернулся за стеклом, выплюнул тонкую струйку дыма… и погас окончательно. Темнота тут же нахлынула со всех сторон — такая густая, что с ней не могло справиться даже сверхчеловеческое зрение.
И почти сразу где-то в глубине подвала что-то глухо и сердито заворчало.