Страница 145 из 148
– Тогда для чего постройка на поверхности? – возразила Клоуда. – Если они безвылазно сидели под землёй?
– Да я это так, в качестве предположения. Неприхотливая фантазия о быте и занятиях тех людей. Ну, вот подумай, Кло, что они могли здесь делать? Это могло быть обычное присутственное место, куда люди приходили или приезжали и работали. У них были всевозможные средства передвижения, для которых сто свиджей представляли не столь уж большое расстояние. Непонятно только, почему они работали под землёй?
– А если тогда оно подземельем не было?
– Думаешь, почва наросла на такую высоту? Такое бывает. Все города древних ушли под землю. Например, Габун сейчас располагается берметов на сто выше древнего города, на месте которого он расположен. Но я сомневаюсь, что здесь произошло то же самое. Посмотри: ни окон, ни дверей наружу, одна только бутафория. Да и ступени из него ведут вверх.
На тему, что могло быть на месте руин, они проговорили весь вечер, пока вначале слушатели, а потом активные собеседники, не погрузились в сон, оставив охранять его торну.
Утром следующего дня встали поздно, завтракали обильно, взялись за раскопки, но без вчерашнего энтузиазма. Работали с ленцой, с перерывами и за день углубились всего на три ступеньки.
– Как же девиз о физической работе, которая украшает разумного?
Вопрос Харана повис в воздухе без ответа. Промолчал и автор высказывания – Сестерций. С командой Свима случилось то, что и должно было случиться.
Постепенно пополняя свои ряды, люди, выродки и торн более двух недель прокладывали себе путь по неизвестным землям Сампатании, ежедневно подвергая себя опасности. Спали урывками, ели наспех, каждый их шаг требовал напряжения. За ними охотились, их преследовали, на них нападали. За их плечами остались кровавые стычки с людьми и нелюдями, скверная дорога и приключения на грани жизни и смерти.
И вдруг: изобилие еды, чувство полной безопасности и отсутствие неприятных воспоминаний о понесённых потерях. Они прошли по всем дорогам, участвовали в стольких вооруженных стычках и все до одного остались живы!
Нежданный приют расслабил их настолько, что уже на третий день Свим, сонно посматривая на товарищей, стал ощущать смутную тревогу от царящего вокруг спокойствия и умиротворения. Члены его боевой команды, как дикие коты после сытого обеда, разлеглись на солнышке и зажмурили глаза от удовольствия. И ничто их больше не тревожит, только если надоест лежать на одном боку, тогда можно перевернуться на другой, предварительно при этом, потянувшись, и опять расслабить все члены так, чтобы они обтекали место спячки.
И сам он впал в такую негу, пальцем пошевелить, в которой, казалось, сверх непозволительным и тяжёлым.
А время бежало быстро. Надо было уходить в Примето, зайти в Сох…
«Нельзя так опускаться», – думал он лениво.
За все дни, проведённые в руинах, они не соизволили оглядеть округу или поинтересоваться положением на дороге.
– Камрат, – среди дня позвал Свим мальчика. – Ты мог бы залезть во-он туда?
Свим прикрыл один глаз, метясь пальцем в самую высокую часть руин. Там остался небольшой участок стены, обретший крутые склоны земли, покрытой длинными космами травы и несколькими кустиками. Верхушку венчала старая береза с искривленным стволом. Ветер или естественное сползание почвы-нашлёпки заставили дерево всё время тянуться вверх, к солнцу, в то время как её нижняя часть переворачивалась, чуть ли не корнями вверх.
– Да ты что, милый? – встрепенулась Клоуда. Её лучистые глаза с обожанием смотрели на любимого человека. – Он же сорвётся и что-нибудь себе поломает.
– Что с ним будет?
Выродки, услышав опасение Клоуды отреагировали по-своему: К”ньец фыркнул, а Ф”ент насмешливо выкрикнул:
– Конечно, это не на тескомовском шаре летать!
До того выродки находились в яме раскопа и штангами из толстого прутка по крупице отламывали от слежавшегося грунта. Подвернулся счастливый случай оставить работу, чем они с удовольствием воспользовались. Камрату того и надо было – он давно уже собирался взобраться на самый верх руин, однако не то чтобы не решался, а просто не было случая осуществить желаемое.
Предложение Свима обрадовало его, а реплика Клоуды – возмутила.
– Залезу я! И ничего не поломаю!
– Надеюсь, – Свим оторвал своё размякшее тело от куртки, служившей ему и Клоуде постелью. – Посмотри там вокруг, малыш! Что-то мы обеззаботились, и что у нас под носом происходит – не знаем. Полезай и посмотри!
– И кого он там увидит? Вокруг никого, – пыталась возразить Клоуда, но Свим уже принял решение и в ответ буркнул:
– Что увидит, то увидит…
Вначале Ф”ент, за ним хопс выбрались из глубокого котлована и сели на ступеньках, изображая зрителей некоего аттракциона в исполнении Камрата. Взрослые люди перебрались на иссохшую коряжину и с трудом разместились на ней.
Мальчик перебрался через кучи вынутого грунта, перепрыгнул на узкий осколок стены, подпиравшей крутой холм сползающей сверху земли и, цепляясь руками за ненадежно приросшие пучки травы, стал быстро карабкаться вверх.
Земляной вал достигал только до половины оставшейся целой стены, и, чтобы попасть к кривой березе, следовало пройти вдоль грязно-серого основания стены, а затем по выломанным её участкам, как по своеобразным ступеням, подняться ещё выше.
Почва под ногами предательски съезжала вниз. Весной корни травы держаться плохо, потому на каждом шагу Камрату приходилось искать равновесие, дабы не скатиться вниз по склону. За ним протянулся заметный след вывороченной с землёй растительности.
Добравшись до стены, Камрат посмотрел вниз. Оттуда до того места, где он теперь находился, казалось, можно было рукой достать, а сейчас он увидел себя, чуть ли не под небесами. Прямо под ним черным зевом зияла яма, над которой они трудились вот уже третий день. Вокруг неё громоздился вынутый грунт – отчего яма казалась ещё глубже, чем была на самом деле. Чётко просматривался веер ступеней лестницы, воронкой ввинчивающейся в основание площадки. За валом просматривалось основное пространство строения перед входом в подземелье, там сидели люди. Торн стоял чуть в стороне и на мальчика не смотрел, зато выродки махали ему лапинами и подбадривали выкриками.
Он тоже ответил им взмахом руки.
Снизу взобраться наверх казалось делом простым и быстрым. Прямо вверх, пройти по краю земляного откоса, придерживаясь руками стены, а на конце её излом таков, что по нему как раз и можно вскарабкаться к самой березе.
На практике оказалось всё не так. Подъём по откосу оказался труднее, чем думалось, а пройти вдоль стены и не кувыркнуться вниз – ещё труднее. Камрат сбил себе ладони, хватаясь и упираясь в изъеденное временем тело стены: на ней находились какие-то наросты, норы, трещины.
Дальше – хуже. Его роста не хватило для того, чтобы дотянуться до края излома стены, а земля под ногами, раз за разом от его подскоков и резких движений, расползалась, утаптывалась и всё больше отдаляла его от края стены, делая его практически недосягаемым для мальчика.
Снизу, естественно, полетели советы, как поступить, чаше всего от выродков, в их предложениях сквозила издёвка. Особенно Камрата задела фраза стехара:
– Не-ет, малыш! Летать ты не можешь!
«Им там хорошо», – с некоторой обидой подумал мальчик, делая новую безуспешную попытку допрыгнуть до края стены и зацепиться за неё руками. – «Летать не можешь… Как будто сами могут!»
Не получилось и на этот раз.
Оставалась одна, но рискованная возможность – ступить ещё дальше по склону, за которым шёл обрыв берметов на десять вниз, перекинуть ногу на рассыпающийся от старости и погодных воздействий срез стены и по нему уже подтянуться повыше, к более прочному и ровному, в виде небольшой площадки, участку стены.
– Малыш! – услышал он напряжённый голос Клоуды. – Будь осторожным! А лучше спускайся вниз.
Лучше бы она этого не говорила. Она, наверное, думает, раз она большая, а он маленький, то она лучше его знает, сможет он залезть на стену или нет. Мало подначек от выродков, так ещё она со своими предостережениями…