Страница 78 из 84
Поместить всех тохов во временной мешок Ивану не составило труда – мгновение, не более того.
– Говорить буду я, – сказал он Слушателю. – Пошли!
– Но они нападут на нас, – забеспокоился Слушатель – Мы безоружны. Они отобрали…
– Ничего не бойся! Если они даже будут на нас нападать. Нам и им, – Иван кивнул в сторону мужчин, только-только осознающих возникшую между ними и реальным внешним миром стеной, – ничто не угрожает. Всё, всё!
Слушатель неуверенно шагнул за Иваном, но они словно не шли, а плыли, едва касаясь ногами земли. Он оглянулся: тохи, даже те, что сидели и лежали, так же двинулись всем скопом. Они там уже отметили необычность своего передвижения, раздались крики, призывающие Слушателя. Но те, кто уже побывал в облаке, вскоре успокоили их.
Постепенно увеличивая быстроту движения, Иван и тохи достигли носолобых. У тех царила неразбериха. Они толпились вокруг ямы, где только что стояли пленные, предназначенные для богатой жертвы богам, а теперь внезапно опустевшей. Стража ничего толком не могла объяснить, как это случилось. Здесь же стоял в широком кольце своих телохранителей Кьцокл и творил суд над стражниками, упустившими пленных. Участь их была незавидной – сами могли быть предоставлены своими жизнями богам.
Иван оставил тохов позади и только со Слушателем, окутанный временным барьером, направился к толпе носолобых. Их заметили сразу, и по мере их приближения, стали расступаться, удивив этим Ивана. Нет, чтобы сплотиться перед чужаками, они им уступают дорогу. Разглядывая их, Иван пришёл к выводу, что они ничем не отличались от тохов. И носы у них находились там, где им положено быть, как у всех нормальных людей. Лишь, наверное, отличие в одежде, если можно назвать одеждой набедренные повязки. Да вот ещё – головы противников тохов покрывали лёгкие вязаные шапочки, да и то не у всех. Но это, возможно, знак того, что они настоящие воины. Ещё неизвестно, чем украшают себя тохи, идя в набег на кого-нибудь.
Местных обычаев Иван не знал, расспрашивать Слушателя было поздно. И всё-таки его поражал образ действия воинов носолобых. Они выстроились по бокам, давая узкую дорогу пришельцам без видимой угрозы для них. Тоже, быть может, обычный порядок в этом племени – дать возможность пройти чужакам к их предводителю – Кьцоклу.
Однако, когда оставшиеся во временном мешке тохи, стали скопом, превышающим ширину, на которую расступились носолобые, надвигаться на них и при этом словно призраки просачиваться через их шеренги, воины дрогнули. И то, ведь такое может только присниться. И они, ломая строй, в испуге отпрянули в стороны и выставили перед собой копья.
Поведение тохов тоже нельзя было назвать спокойным: они переживали тот же шок, что и их враги, когда, наплывая на очередного носолобого, не встречали сопротивления плоти, а сами как тени пронизывали его без усилий.
Наконец Иван достиг цепочки телохранителей Кьцокла, воинов как на подбор. Они, уверенные в своей силе, стеной стали перед Иваном и Слушателем. Один из них громко и сурово спросил:
– Кто и с чем?
Иван не отозвался, а, схватив за руку дёрнувшегося Слушателя, миновал строй телохранителей и остановился перед Кьцоклом.
«Вот он – носолобый!» – понял Иван.
Лицо предводителя было раскрашено жёлто-красными полосами, тяжёлые серьги оттягивали мочки ушей почти до плеч, а ото лба к кончику носа сделана выпуклая нашлёпка: «нос во лбу». Головной убор и плечи предводителя носолобых украшали перья, но ниже поясницы красовалась та же набедренная повязка, как у всех, ниже – босые ноги в перьевой оправе от колен до щиколоток.
Жгучие чёрные глаза впились в нежданных пришельцев. Слушателя он, по-видимому, знал и узнал, но взгляд его остановился на Иване.
А Иван до самого последнего момента встречи лицом к лицу с Кьцоклом не знал, как начнёт переговоры. Лишь настраивал себя быть суровым и ультимативным. К сожалению, его повседневная одежда и тапочки на босую ногу не придавали ему значительности. Знать бы о таком повороте событий, можно было бы на себя надеть нечто такое, чтобы выглядеть в глазах Кьцокла не просто человеком, а посланцем свыше… Хотя бы сапоги надеть… куртку…
Пока шло время размышления, Кьцокл, по всей видимости, подал знак, так как его воины, дружно направив копья на пришельцев, сделали шаг к ним. Второй и третий… Но ни на йоту не приблизились к цели. Это основательно рассердило Кьцокла. Он взмахнул оперёнными руками как крыльями и крикнул:
– Смерть!..
Слушатель с гортанным звуком на выдохе уткнулся Ивану в бок, видя не далее как в метре от себя направленные на него жала копий и кинувшихся вперёд носолобых.
Парадокс атаки без возможности достичь противника быстро дошёл до сознания как до Кьцокла, так и до его воинов – они застыли в оцепенении.
Но не желание Кьцокла услышать от подошедших к нему парламентёров хотя бы одно слово, а тут же осудить их на смерть, подтолкнуло Ивана на ответные действия. Он решил не церемониться и, наконец, по настоящему показать свою силу. Для этого он вначале поместил Кьцокла во временной мешок, подвесил его над ямой, вырытой для пленных тохов, подержал его во взвешенном состоянии, а затем, убрав временной барьер, сбросил его в яму. И как можно громче объявил:
– Это моя земля! Земля тохов! Кто в неё войдёт без мира, тот умрёт!.. Если кто из вас останется на моей земле до захода солнца, тот умрёт!… Кто возьмёт с собой что-нибудь украденное у тохов, тот умрёт!.. Время пошло!
Иван выкрикнул все эти угрозы и тут же переместил себя и Слушателя за пределы плотного кольца воинов Кьцокла.
Соперник несчастный…
Для Слушателя речь Ивана стала таким же откровением, как и для его недругов. Поэтому добиться от него чего-нибудь вразумительного Ивану долго не удавалось, пока не встряхнул его с силой за плечи.
– Откуда они пришли?.. Ты слышишь меня?… Быстрее соображай! Иначе они растащат ваше добро! Ну!
– Там… туда, – старик, наконец, понял, чего у него добивается Иван, и показал в сторону дальних холмов.
– Так, понятно. Станем на их пути. Ты смотри, чтобы они у вас ничего с собой не взяли.
Но носолобые, похоже, бежать никуда не собирались, а вытащенный из ямы Кьцокл призвал всех к себе. Иван крикнул ему:
– Я же сказал… – дальше ему не дали договорить.
Кто-то из телохранителей с пяти шагов метнул в него копьё. Оно миновало Ивана, как тень настоящего времени, и с силой воткнулось в отвесную стенку ямы. Иван резко повернулся и глянул в сторону телохранителя, метнувшего в него копьё. И тот с десятком стоявших рядом с ним воинов исчез из поля видимости. Внезапно образовавшаяся в толпе носолобых лакуна, послужила сигналом к беспорядочному бегству. Кьцокл, обежав Ивана по широкой дуге, проворно пустился вслед своему воинству. Несколько перьев осыпалось с него, и, подхваченные ветром, долго искали места, где им упасть на землю.
Носолобые кучно держали направление к распадку между холмами, что высились в километре от посёлка тохов.
Уже считая выполненным задуманное, Иван заметил, что, невзирая на его предупреждение, некоторый воины убегали обременённые поклажей, явно захваченного какого-то добра у тохов.
– Э!.. Эй!.. – издал Иван звук досады, так как докричаться до убегающих он уже не мог.
И он решился…
В принципе, он давно уже предполагал о своей возможности проявиться перед кем-то не в одном облике, а в нескольких, разведённых во времени. Но осуществить задуманное не представлялось случая, а экспериментировать ради эксперимента не хотел. А тут как раз возникла ситуация, где можно было проверить предполагаемое на деле…
Самые резвые носолобые уже достигли сужения распадка, как перед ними возникла шеренга из десятка образов новоявленного Бога тохов. Все они стояли с поднятыми вверх руками ладонями вперёд.
Иван размножился, разбросав себя во времени, но, несмотря на множество своих ипостасей, перегородивших дорогу носолобым, он оставался единым во всех отражениях, все они повторяли его движения, все выкрикивали одно и тоже: