Страница 20 из 84
«Удильщики» подхватили останки убитых Иваном по частям, и купно ушли в поле ходьбы.
– Симон, что будем делать? – наклонился Иван к Учителю.
Слегка оправившийся Симон согнал с лица страдальческую мину, чтобы казаться способным что-либо решать, но вопреки ответу на вопрос осторожно спросил сам:
– Как ты, Ваня, сумел… всех?.. Сюда сразу?
– Подарок Нардита или… самого Времени. Не знаю. Это какой-то временной кокон… скользящий во времени. Я им могу уже управлять.
– Тогда, если ты можешь, надо бы проследить, откуда пришли эти «удильщики».
– А этот?.. Уршай?
– Потом.
– Хорошо. Джордан! – распрямился Иван. Фиманец, как всегда, оказался рядом, едва ли не под рукой Ивана. – Останешься здесь, с ними, – он кивнул на колонистов. – А мы, ходоки, посмотрим за «удильщиками».
Джордан вскинулся, было, готовый к противоречиям, но покорно склонил голову.
– Ты им скажи обо мне, чтобы слушались, а то… Начнут тут…
Колонистам, пережившим в течение короткого срока пребывания в облаке столько непонятных и неприятных действий, связанных с исходом в будущее, явно было всё равно, кто теперь останется с ними за старшего. Они вполуха выслушали Ивана, молча перевели взгляд на Джордана, пытающегося казаться значительным, и вяло покивали в знак согласия.
– Настреляй им дичи, накорми! – уже погружаясь в облако, Иван напомнил Джордану его обязанности.
– Ох, КЕРГИШЕТ! – успел вздохнуть фиманец, провожая едва заметное колебание тени, уходящего в иное время и пространство облака.
Уршай отвечал на нелицеприятные вопросы ходоков.
У Ивана, не знавшего его, создавалось впечатление, что Уршай никогда не пользовался у ходоков почтением. У каждого из них был на него свой зуб. Но и Уршай не страдал особым обожанием к ним. Оттого вопросы и ответы порой уходили далеко в сторону, по мысли Ивана, от темы «удильщиков».
– Как тебя поймали?
– А! Я был у Анассиды, а потом…
– Опять ему наркотики носил? Мы же договорились, а ты, значит, решил, что договор этот не про тебя. Так что ли? – посуровел Симон.
– Ха! Не я, так кто-нибудь другой…
– Кто же, например?
– Ты меня на слове не лови. Мне и без того тошно! Побудешь у них… обрастёшь не только этим, – Уршай дёрнул себя за бороду так, что в его руке оказался клок волос; он брезгливо стряхнул их.
– А тебе не кажется, что тейшев на тебя натравил как раз он, Анассида? Мы же его, как ты знаешь, давно подозревали в связях с этими «удильщиками».
– Враньё всё это! – резко выкрикнул Уршай и тут же обречёно проговорил: – Может быть, и он. Я уже думал о том. Тейши напали на меня, когда я возвращался домой, и погнали в прошлое, пока я не стал захлёбываться в густом дыме.
Симон кивнул, возможно, знал, как выглядит у Уршая предел погружения во времени.
– Среди них был кто-нибудь ещё из наших? Как ты, когда гнали меня?
– Не знаю. Может быть, и был. Мне показалось, что кто-то говорил на языке ходоков.
– А зачем им мы?
– Не мы… Мы – что? Они хотят поймать, ни много, ни мало, а какого-то Повелителя Времени!
Ходоки как один непроизвольно повернули головы к Ивану, занятому лавированием облака, преследующим «удильщиков», медленно погружающихся в прошлое через непредсказуемую последовательность чередования пребывания то в реальном мире, то в поле ходьбы. Они подвигались к гряде, за которой Иван уже побывал с Джорданом, к границе между не то разновидностями, не то разно текущими временами. Где-то там притаился островок хырхоро.
Как Иван ни был занят, а словосочетание, высказанное Уршаем, царапнуло его. Он оглянулся на сказавшего и уловил на себе взгляды. Огрызнулся:
– Это не про меня!
А про себя чертыхнулся, потому что подозрение ходоков, да и по всему, что окружало и происходило вокруг него, мало оставляли сомнения, про кого упомянул Уршай.
«Ишь, ты, что выдумали, – подумал он и с удивлением и с нарастающей злобой к «удильщикам». – Им нужен не кто иной, как ни много, ни мало, а сам Повелитель Времени… Времени Повелитель… Чушь какая-то!»
А сердце замирало: Повелитель Времени – неужели о нём?
Уже даже не защитник, а Повелитель Времени!
Облако вплотную придвинулось к разделительной черте. Нечто подобное, наверное, видели перед собой и тейши. Может быть, и вправду некую возвышенность с расщелинами в ней для прохода в иное течение времени, так как они выстроились в затылок друг другу и извилистой цепочкой, начали пересекать барьер. Облако, как и в предыдущий раз, остановилось, словно упёрлось в тупик. Иван не стал его подталкивать.
– Они возвращаются восвояси, через разделительную границу между нашим и их временем, – сказал Иван. – Будем преследовать?
– Ты можешь?
– Не я, это… Облако может пересечь…границу. Впрочем, не знаю, как назвать…
– Не важно как назовёшь, – сказал Симон и подстегнул: – Так что там?
– Я вижу горный хребет, но нарисованный как на карте. Мы с Джорданом уже побывали по ту его сторону. Там…
– Я бы не совался туда, – быстро произнёс Арно. – Что там, мы не знаем. Пусть Уршай всё расскажет, тогда и подумаем, что и как делать. И вооружиться надо всем… Подготовиться. А уж потом… Какая спешка?
Иван посмотрел на Симона. Его измождённое лицо и тряпьё, оставшееся от недавно элегантной одежды, сделали его похожим на маленького уставшего и забитого неурядицами мужичка, живущего впроголодь и бреющегося от случая к случаю.
Сколько таких доходяг приходилось видеть Ивану в своей жизни!
Ему до слёз стало жалко Симона, словно постаревшего десятка на два лет, и всё, возможно из-за него. Если, конечно, «удильщикам» нужна была наживка в лице Симона, чтобы поймать его, Повелителя Времени…
Симон ещё только собирался ответить, как Иван принял решение:
– Арно прав. А вам, Симон, надо придти в себя. А эти… охотники за нашими ходоками никуда не денутся. Тем более… – Иван помедлил, соображая, следует ли говорить о своей заинтересованности разобраться с «удильщиками», если они намереваются изловить именно его. Но сказал: – Хочу побыть дома.
Симон выслушал его молча, смежил глаза, выражая согласие.
– Тогда, – Иван уже посылал облако к месту и времени, где были оставлены колонисты, – я вас высажу, где вы захотите, а я вернусь к Джордану…
– Мы с тобой, – разом отозвались Шилема и Арно, о том же чуть позже гуднул себе под нос дон Севильяк.
– Да, вы со мной. А ты Уршай? Из какого настоящего для тебя?
– Четырнадцатый век. Бухара…
– Оно и видно.
– Что… видно? – растерялся Уршай.
– А то, что ты из местных… Из тех мест.
– А-а… – непонимающе протянул Уршай.
– Пусть идёт сам! Кимер его позволяет. Дойдёт! – жёстко давя на последнее слово, произнёс Симон. – А ты, Уршай, сиди и жди нас! Подумай, что надо будет рассказать нам. – И, повернувшись к Ивану, Симон заверил: – Я знаю, где он обитает. Так что найдём! А сейчас… Вышвырни его… за борт!
Тон, каким было высказана резкая команда Симона, заставила ходоков подобраться и насторожиться: Симон не был похож на себя. Арно даже подумал: не подменили ли Симона. Но тот после внезапной вспышки, поник и даже стал оправдываться:
– Он может сам дойти, так же как и я могу. Мы могли бы уйти вдвоём, но он… Один раз уже предал, может и во второй.
Руки Уршая нервно задвигались, но он промолчал, по-видимому, Симон напомнил нечто, против чего не следовало спорить. Иван, сглаживая резкости Учителя, повторил Уршаю, по сути дела, то же самое, но спокойнее, как наставление:
– Я тебя высажу сейчас, а ты постарайся дождаться нас. Во всяком случае, меня и Симона. Нам надо знать о тейшах всё, что ты заметил, находясь у них. Всё! Выходи!
Уршай вдруг заволновался, затоптался на месте, хотя Иван указал ему, в какую сторону надо было шагнуть, чтобы выйти из облака.
– А что это? – повёл вокруг себя Уршай. Он до сих пор не знал, где находится, и почему здесь командует Иван.
– Не сейчас. Выходи! Там тысяча двести второй год до новой эры. Или… примерно тысяча восемьсот пятидесятый год до хиджры.