Страница 43 из 91
Минут десять пристрастных вопросов, и стала вырисовываться такая неприглядная картина.
Банда, организованная неким военным, скрывшим своё истинное имя под кличкой Гхор, означавшей как будто нечто подобное понятию – Очиститель или Стиратель лишнего, взяла на себя миссию уничтожения ненужных, по мнению предводителя, людей, которые стремились к Пекте. Бандиты под руководством Гхора, сокращая численность претендентов на попадание во временной канал, надеялась таким образом очистить к нему дорогу только для себя. Всё остальное: «карающая рука Создателя», «проклятие Земли», «плесень и твари» – выступало идейной подоплёкой творимому бандой преступлению. Она начисто выметала из их сознания и сердца жалость к кому бы то ни было, угрызения совести за содеянное, да и всё человеческое.
– Я этого Гхора из-под земли достану и размажу его по ней так, чтобы даже поскользнуться было не возможно! – в ярости сузив глаза, заявил Иван, бросая несчастного в сторону от себя.
Он, наконец, нашёл, вескую причину, для чего ему нужно прорваться в канал, создаваемый Пектой.
А лучше бы не дать Гхору туда попасть. Ему ещё икнётся не раз за проткнутую чуть ли не до кости ягодицу!..
Переход
И тут заговорил дон Севильяк.
Со вчерашнего дня, то есть с момента выхода к отряду Эдварда, он, если и произнёс десятка два слов, то все они походили на междометия. Местного наречия он не знал, а остальные ходоки предпочитали говорить на нём, забывая, что дон Севильяк не силён в английском. Порой, правда, выручали Жулдас и Хиркус, что пытались что-либо пересказать дону Севильяку.
Зато сейчас, когда они остались одни, и перешли на понятный ему язык, реплика Ивана о Гхоре вызвала у него сентенцию:
– Гнев, Ваня, не лучший помощник. Ты так можешь зарваться и подставить себя под пули. И потом, что ты тогда предлагаешь для нас? Кинуться за бандой вслед и вступить с ней в бой до победного конца?
Высказываясь, дон Севильяк казался как никогда серьёзным, и каждое слово чеканил, как диктовал.
Но с ним согласны были не все.
Иван видел это по реакции ходоков. И, тем не менее, отповедь, данная доном Севильяком, задела его. Он не ожидал, что его угроза в адрес Гхора будет воспринята друзьями так буквально. Неужели они видят в нём безрассудного юнца, бросающегося сломя голову туда, куда его поведёт сиюминутный импульс, что означает принятие неправильного решения?
Подумав так, Иван стал сердиться на себя, так как дал повод думать им о себе до такой степени превратно. Коря себя, злился и на них тоже…
– Я сказал… что сказал. Но это не значит ничего… И что мы с вами будем делать, тоже… И что мы с вами будем делать с этим? – он глазами показал на пойманного бандита.
– А что делают с такими?.. – решительно начала высказываться Шилема.
Она была готова выполнить любой приказ Ивана и поступить с пленным так, как будет сказано.
– Правильно! – подхватил Арно. – Отпустить!
– Ну, ты! – вздёрнула свой кованый подбородок временница. – Мы одних уже отпустили, а потом шли и как зайцы стерегли свои хвосты, чтобы их не оторвали на воротники.
– Какой хвост у зайца? Клочок! – Хиркус изобразил это на себе, приставив руку к крестцу с пальцами, сложёнными в кукиш.
Получилось смешно.
Но ходоки посмотрели на жесты великого актёра и забыли – не до того. А бандит понял всё представление Хиркуса по-иному. Он заволновался.
– Да, да! Гхор, – сказал он, – любит ткнуть кому-нибудь чем-нибудь в задницу. Даже ножом.
У Ивана опять заболело ниже спины. Он дёрнул ногой, словно вновь получил памятный укол.
– Что мы с ним возимся? Да пошли ты его, КЕРГИШЕТ, куда подальше! – предложил Арно.– А ещё лучше, оставить его здесь. Он после того, как побывал в твоих руках, долго ещё будет отлёживаться. А мы тем временем уйдём.
– Так? – обратился ко всем Иван. – Молчание, знак согласия… Но вначале я схожу к Жулдасу. А вы тут…
Жулдаса на том месте, где предполагал его найти Иван, не оказалось. Он потерянно бродил вокруг подбитого бронетранспортёра и что-то там высматривал. Иван, сторожко оглядываясь по сторонам, направился к ходоку.
– А… эти где?
– А! Туда ушли, – беспечно махнул рукой Жулдас в неопределённом направлении. – Ты только посмотри, кто там был, в кузове. Три женщины, в форме. В кабине ещё две… Убитые.
– Эти им тоже помешали, – зло проговорил Иван.
– Кому, этим?
– Бандитам, – отделался одним словом Иван. – Зови сюда всех!
Жулдас с неохотой направился в руины.
Иван обошёл машину, постучал носком сапога по скатам передних колёс. Всё было целым, только одна гусеница была разорвана в одном звене.
Бронетранспортёр можно починить, заключил он, и неожиданно загорелся этой идеей. Сколько раз ему приходилось помогать танкистам: поднимать, натягивать и скреплять разорванную гусеницу. И в бою, и при ремонте.
А на бронемашине легче будет догнать Гхора…
Он стал планировать.
Надо очистить кабину, затем разораться с управлением, а потом уже срастить гусеницу. Запасные траки с пальцами – вот они. Тут делов-то всего ничего. Имея дона Севильяка и Арно, они втроём справятся за полчаса.
Он выносил уже второй труп женщины из кабины, когда Жулдас привёл ходоков.
– Решил похоронить? – осведомился Арно, заглядывая в кузов. – Точно, одни женщины.
– Починить хочу. Тут на полчаса работы.
– Починить этот… Что это? Трактор? – Шилема несколько раз пнула колесо ногой, как заправский автолюбитель.
– Броневик… Бронемашина. Мы на ней поедем. И этого Гхора догоним, и врежем ему по первое число. А лучше – задавим!
– КЕРГИШЕТ, ты сумасшедший! – восхищённо воскликнула Шилема. – Но скажи, зачем ходокам во времени, тем более тебе, ездить на такой… этой штуке?
На всю округу раздался жизнеутверждающий смех дона Севильяка.
– Ай да, Шилема!.. Хо-хо!..
К нему присоединились Хиркус и Джордан. И если актёр подражал дону Севильяку, то есть старался громыхать – хо-хо! то фиманец хихикал, прикрывая рот рукой, словно стеснялся.
– Тише вы! – цыкнул на них Иван, смеясь вместе с ними и оглядываясь по сторонам. – Банда ушла, но недалеко. – Он с сожалением бросил взгляд на броневик. – А жаль… Мы бы на нём с ветерком…
– Здесь не разгонишься, – вставил Арно.
– Ты прав, – улыбка сползла с лица Ивана, он прикрыл дверцу кабина. – Давайте отсюда уходить. Жулдас, так в какую сторону они всё-таки направились? Точнее!
– Они все сразу пошли вон туда. Там, видишь, сколько щелей.
Руины, где прошли бандиты, походили на приземистый частокол. Как будто стены былого строения кто-то специально ломал на равные куски и расставлял, норовя соблюсти между ними приемлемые для людей проходы.
Воздух тем временем стремительно теплел.
От недавнего мороза не осталось и следа. Зато оттаяли лужи, кирпично-бетонное крошево под ногами превратилось в глубокую вязкую грязь. Округа набухла влагой и гулкостью. В ней все звуки стали одинаково глухими: бу-бу-бу, и не разобрать, что это: опять где-то началась стрельба или слышны выкрики людей, а, может быть, рушатся стены. Всё вокруг, как от пара закипающей воды в кастрюле, стало быстро заволакиваться туманом.
Ходоки стояли, прислушивались.
– Нам повезло, – сказал Джордан. – Нас никто не увидит, если будем идти тихо.
– Мы тоже никого не увидим, – сказал Иван. – Думаю, сделаем так. До предполагаемого центра, где Пекта вот-вот пробьёт канал во времени, отсюда километров сто тридцать. Если, конечно, Эдвард не ошибался. Станем на дорогу времени и разберёмся, куда нам шагнуть по ней. Надеюсь, что создаваемый канал в поле ходьбы чем-нибудь себя уже показал, и нам удастся его увидеть в поле ходьбы.
– Должен показать, – уверенно сказал Хиркус. – Не появиться же он в мгновение око. Как вспышка прозрения! Как…
– Прекрати! – одёрнул его Иван.
– Перестань кривляться, – в тон капризно проговорила Шилема.
– Во! – шумно выдохнул дон Севильяк.