Освоение времени

— Умыться можно там, — махнул рукой Иван, сел и устало откинулся в кресле.

Симон предупреждал же его. Не всякого можно взять на дорогу времени и провести по ней. Не верилось до того как-то. Думал, что для него, КЕРГИШЕТА, возможно. Ан, нет! Что, если Карос из тех, кому дорога времени заказана? А ведь он специально, надо думать, подготовлен Напель для выполнения какого-то дела. И если он не пройдёт, то это дело может сорваться. Зря Напель поторопилась уйти. Следовало бы сейчас с ней обговорить возникшую ситуацию и принимать другие решения…

Впрочем, меланхолически рассуждал Иван, был у него в поле ходьбы какой-то туннель. Попробовать через него пробить к замку?

Размышляя о Каросе и неприятностях с ним, Иван невесело усмехнулся: испугался, наверное, бедняга, когда его с маху на стену потащили, предупредив, что никакая это не стена, а иллюзия. Иллюзия же оказалась реальностью…

Появился с виноватой улыбкой на искажённом лице Карос. Нос его распух, синяк над левой бровью обозначился во всей красе, и продолжала кровенить содранная кожа на подбородке.

Иван сокрушённо покачал головой.

— Разукрасил я тебя.

— Я видел вход в пещеру или… А ты ушёл в сторону… Думал, что и руки поломаю, а потом влепился в стену носом, — вполне довольным и весёлым голосом поведал Карос о произошедшем на дороге времени.

Казалось, что случившееся доставило ему удовольствие, как если бы такое он получал ежедневно. Однако Иван не очень-то поверил и в его довольство, и в весёлость. После таких ушибов обычно не веселятся.

Карос сел напротив Ивана, деловито спросил:

— Что будем делать, господин?

— Что делать, скажу честно, не знаю, — Иван вначале пожал плечами, потом поинтересовался: — Но скажи, если у тебя что-нибудь осталось в голове после удара (Карос, понурясь, делано засмеялся), куда вёл виденный тобою туннель?

Карос осторожно ощупал нос, болезненно скривил губы, шумно подышал через ноздри, словно проверяя их способность.

— Запомнил, — коротко сказал он.

По тому, как это было им сказано, Иван понял, что внешняя весёлость его нового напарника ни о чём не говорила, а он, на самом деле, обиделся. Извиняться или оправдываться Иван не собирался. С ним, пожалуй, ему больше не ходить. Пусть Напель ищет кого другого. Или пусть протаскивает его к замку сама. Попал же Карос сюда каким-то образом, значит, и вернуться сможет. Впрочем…

— Так куда ведёт туннель?

— Туда же, куда мы направлялись. Но ты пошёл напролом в двух шагах от входа в него. А надо бы пройтись по нему.

Карос опять ощупал увеличенный нос, шмыгнул им и отвёл в сторону глаза.

«Да он не обиделся, он просто злиться на меня за недогадливость, — подумал Иван, — и даже, наверное, обвиняет меня в случившемся с ним… И правильно считает. Я бы мог к нему прислушаться… Всё-таки сильно я ему испортил физиономию, а он ею, пожалуй, доволен — красивый мужчина, ничего не скажешь».

Размышляя таким образом, Иван даже слегка взбодрился. В произошедшем, несмотря на неприятный для Кароса исход, и мрачные мысли самого ходока, всё-таки была малая частица и смешного. Вот она-то и настроила Ивана на оптимистический лад.

— Пошли, — он встал и взял за руку Кароса. — Ты меня, конечно, извини, что так у нас получилось. А сейчас я попробую пробить тебя по этому каналу.

Карос вздрогнул, услышав, что с ним собирается сделать ходок, а именно «пробить». Так что Ивану пришлось исправлять сказанное:

— Я тебя проведу по этому каналу. Попробую, во всяком случае.

Молодой человек вздохнул. Попытался натянуть на себя маску. Мероприятие доставляло ему боль и неудобство.

— Оставь, — посоветовал ему с улыбкой Иван. — Грешно смеяться, но теперь тебя и так никто не узнает.

Напарник глянул на Ивана снизу вверх из-подо лба. Зла в его глазах не было, вопреки мыслям Ивана. И тоже попытался улыбнуться.

— И то, — спрятал он маску в складках своего монашеского одеяния. — Я готов.

Они стали на дорогу времени.

— Показывай, — сказал Иван, превращаясь в ведомого.

— Смотри левее… Ну да, ты же не видишь моего… Веди левее… Ещё левее. Тебе, похоже, всё равно, а мне по туннелю, наверное, только одному едва-едва протиснуться… Не торопись! Чуть вправо… Так. Вошли в него! — И удовлетворённый вскрик: — Пропускает!

— Хм… Ты меня-то видишь?

— Только рука твоя из стены видна… Смешно.

— Наверное… — Иван попытался представить картинку, которую сейчас созерцает Карос. И правда, смешно: — из стены торчит рука и движется в ней без сопротивления. — Ну, ладно. Командуй беспрерывно. Двинулись!

Туннель, пропускающий Кароса, причудливо изгибался, поэтому Иван, подчиняясь подсказкам напарника, видел замок Пекты то прямо перед собой, то сбоку, а то приходилось идти в противоположную от него сторону. Но, тем не менее, явно было заметно — они приближались к нему. Раз в десять медленнее, чем хотелось бы Ивану, но приближались.

Замок рос на глазах. Весь словно отлитый или ювелирно вытесанный из одной глыбы, он и вблизи виделся лишёным каких-либо ненужных деталей и подробностей. Стены сплошные, башни идеально цилиндрические снизу до верху, лестницы с массивными перилами будто впаяны в тело замка — единый монолит.

Иван вслед за Каросом поднялся по длинной лестнице почти до самого её верха. Оставалось ступени три, когда Карос заявил:

— Всё! Туннель закончился. И стало светло. Всё вижу!

— Что именно ты видишь?

— Ха! Тебя, например. А вон там берег моря… — Карос показал, и в том направлении Иван рассмотрел матово отсвечивающую в поле ходьбы зеркальной поверхностью площадку размером с футбольное поле.

— Море, так море, — согласился он с определением Кароса. — А что у тебя сейчас под ногами?

— Ступени.

— Впереди?

— Дверь как будто…

— Правильно. Перед нами замок, а дверь — вход в него, — подтвердил ходок. — Теперь осмотрись и запомни приметы, ведущие к туннелю. Мы с тобой совершенно по-разному видим поле ходьбы. И если нам придётся возвращаться, то на меня у тебя мало надежд найти обратную дорогу. Опять могут быть ушибы или что — того хуже.

— Видишь ли, — после некоторого времени растерянно произнёс Карос. — Море куда-то исчезло.

Иван оглянулся — зеркало исчезло.

— Ну и… Исчезло, значит, не может служить в качестве ориентира. Ищи другие.

— Эта лестница выходит из туннеля.

— Вот и хорошо. Тогда пошли дальше.

Дверь подалась от несильного толчка. Но прежде чем её толкнуть, Иван долго простоял перед ней в нерешительности. Ему как-то трудно было перебороть в себе чувство, что замок, несмотря на всю видимость его материальности, всё-таки нереален. Он всё ещё казался ему не тем, о котором говорила Напель, а лишь неким виртуальным слепком, довольно хорошо видимым в поле ходьбы. Сам оригинал замка мог быть только в реальном мире…

А дверь — уж очень обыкновенная, без затейливой какой-либо резьбы или следов прикосновения мастера, филёнчатая и потускневшая от старости, как многие двери присутственных мест на улицах родного ему города. К тому же она так легко и так обыденно открылась и беспрепятственно пропустила их в длинный коридор, что можно было сомневаться — а существует ли она вообще? С воротами туннеля Бригса-младшего было не так….

— Замок, — словно очнулся Карос. — Это так называемый Холодный пролёт. Я узнал его, хотя он, конечно, там… в другом… выглядит по иному. Но он далёк от цели нашего посещения.

— Дорогу знаешь?

— Знаю.

— Веди, но руку не отпускай. Мне потом тебя здесь не найти.

Коридор, или Холодный пролёт оказался только началом. Они прошли его, несколько раз свернули в другие коридоры, неоднократно спустились и поднялись по разнокалиберным лестницам. Нигде ни души, ни признаков обитания: одни голые стены, всевозможной конфигурации колонны, переходы, лестницы, пустые площадки, обширные залы, — так и должно всё это было смотреться в поле ходьбы, если бы… это и действительно было полем ходьбы