Страница 1 из 4
Марина Сушилова
Гехеша
Она сидела в зарослях силики и дрожала. Несчастное дрожащее создание. Она слышала звук барражирующих вертолетов, лай собак, автоматные очереди, треск лиан под мачете, визг электропил, – это расчищали просеку. Просеку к зарослям силики, где устроила лежку она, гехеша.
Виктор был в составе истребительной бригады. Вообще-то, он не имел прямого отношения к полицейским, а тем более, к этой бригаде, но приказ – есть приказ. Человеку из МЧС не приходится рассуждать: объявили, что появление гехеши – чрезвычайная ситуация и все, – вперед, он привык подчиняться. Получил командировочное предписание, собрался и уже через три часа его Helic C-7 облетал бескрайнее поле силики. Найти, выследить, уничтожить гехешу. Эти твари уже одолели город. Каждый день выходили сводки по пропажам людей и часто, очень часто натыкались в лесах на человеческие обглоданные кости.
Часть ученых кричало, что гехеши тут не причем, что их пищей не могут служить люди, что де они – не каннибалы и вообще должны быть мыслящими существами, а, следовательно, у них должна быть мораль. «Должна быть, – иронически улыбнулся своим мыслям Виктор. – Должна, но не обязана! Черт бы побрал всех этих исследователей! – Все беды от них. – Никогда не знаешь, какой гадости ждать впоследствии их от «гениальных» изобретений! Собрать бы их всех кучей, да в это поле. Там бы и посмотрели, что предпочитает в своем рационе гехеша: силику, или человечину!» Виктор до боли в глазах всматривался то в радар, то в заросли, пытаясь уловить малейшее движение колосьев, едва заметное пятно замятой силики. которое могло означать только одно: лежку гехеши.
Вот, кажется, что-то шевельнулось. Виктор приник к приборам. Нет, это всего лишь ветер качнул метелки растений. А, может, Виктор до того уже напряг внимание, что видит рост силики? «Как в убыстренной съемке, – подумал летчик. – Как быстро растет эта гадость!» Явно начинался сильный ветер, машину стало порывами, как будто толкать в бок. Надо возвращаться на базу. Если уж в безветренную погоду не удалось засечь шевеление ни радаром, ни зрением, то теперь, когда бескрайнее поле силики начало колыхаться волнами, не было смысла продолжать поиски. Почти одновременно с этой мыслью, пришел приказ от наземных служб возвращаться на базу. Виктор развернул машину и пошел по курсу, под яростными порывами ветра. На какой-то момент ему показалось, что в зарослях мелькнуло что-то длинное, но тут же, пропало. «Надо бы направить в этот квадрат дрон», – мелькнула мысль. Но при таких порывах, легкий дрон снесет, как вон ту глупую птицу, которая пыталась лететь против ветра. Птица отчаянно работала крыльями, но потом, видимо, выдохлась, и ее отбросило очередным порывом ветра назад. «Почему вообще тут летает птица? – удивился Виктор. – Что она тут забыла? Как ее сюда занесло? …Здесь птицы не поют, деревья не растут», – пришла в голову строчка полузабытой военной песни. Да, в зарослях этой гадости делать нечего ни птице, ни животному, ни человеку. Да, и гехеше, наверное, нечего. Надо в лесах искать. Но его не спрашивают. Начальству виднее.
Он, конечно, не ученый и, тем более, не агроном, но как можно было начать выращивать эту гадость – «манну небесную», как ее называли тогда в Медиа, без длительных исследований влияния на экосистему земли? А сколько было шума и помпы! Виктор в ту пору был курсантом и ему некогда было вникать в суть, но даже он помнит шумиху, которая была поднята вокруг «…Главнейшего из изобретений, которое без труда прокормит стремительно растущую численность человечества»! Можно было бы предположить, что к этому приложили руку китайцы, у которых и огурцы-то срезают частями, не срывая плод, но нет, – премия Вольфа была присуждена в Израиле американскому генному инженеру Хеснеру. Причем, часть ученых выступала против этого изобретения, другие с большой осторожностью высказывались о силике, даже было принято решение прекратить финансирование проекта за счет бюджета. Но…откуда не возьмись, появился арабский шейх, который взял под свое покровительство Хеснера. Зачем это понадобилось Рашиду ибн Хамдан Аль Хусейн? Манила слава? Или ощущение всесилия? Или он верил, что действует во славу Аллаха, осчастливив человечество? – Теперь уже никто не узнает его мыслей и чувств. – Всевышний призвал его. О чем думал Хеснер? Да, тот вообще не думал! Он находился в том лихорадочном состоянии, когда хочется воплотить, что влетело в шальную голову, несмотря ни на что!
И понеслось! Шикарная лаборатория, неограниченность в средствах, предоставленные для исследований поля – сей не хочу. Лабирование в правительственных и в законодательных кругах. И вот, пожалуйста, даже премия спасителю человечества от голодной смерти появилась! Новостные ленты взорвались восторженными эпитетами, вплоть до «манны». Ученого и шейха превозносили до небес. Интервью с ними и их портреты мелькали на экранах чаще, чем президенты всех стран вместе взятых. Несмотря на все правила научного мира, писаные и неписаные, сев был произведен без длительного исследования влияния нового растения на экосистему планеты. Главное, что провозглашалось: силика не подвержена болезням и вредителям, к тому же, настолько быстро развивается, а урожаи достигают таких невиданных объемов, что хлебом этих зерновых можно прокормить растущее народонаселение планеты. «Скоро не будет голодных!» – вещали с экранов ТВ и в интернете. – Так оно и было…вначале.
Так как цель состояла в том, чтобы накормить все человечество, включая беднейшие страны Африки, то параллельно выводился особый засухоустойчивый сорт. С большой помпой семена чуда генной инженерии летели большегрузными самолетами и плыли на танкерах к засушливым пустынным берегам Африканского континента. Восторгу не было предела: силика росла, несмотря на палящее, сжигающее жизнь солнце и пылевые бури. Ее мощные корни добирались до воды и вытягивали влагу. Конечно, урожайность была не такой обильной, чем в Евразии, но намного превосходила другие культуры. Наконец-то, все были обеспечены «манной». Из плотных стеблей, которые больше напоминали очень тонкий бамбук, стали делать двери, стены и крыши в жилищах племен. Их сплетали вместе и, благодаря тому, что внутри стебли были полые, как обычная солома, а сверху не размокали, местное население связывали их в плоты и даже появились умельцы, которые стали плести из них подобие шлюпок. Правда, стебли были не очень гибкими, их приходилось сначала запаривать в кипятке, но высохнув, они приобретали такую прочность, что даже острым топором было сложно прорубить в нем дыру. Загоны для скота были великолепны! Ни один хищник не мог прокусить сплетенный частокол, повалить его ударом лапы или копыта. Кайманы извивались мощным телом, но и у них не получалось освободиться из ловушек. Одно было плохо: силика плохо горела. Она тлела, давала много дыма, но, чтобы довести до состояния сажи даже небольшую вязанку, надо было потрудиться.
Единственным материком, где не стали засевать силику, была Австралия, которая всегда осторожно относилась ко всяким новшествам, сберегая свою уникальную флору и фауну. И, конечно же, Антарктида избежала печальной участи в силу своего климата.
Страной в Евразии, которая не спешила последовать за остальными государствами, был Китай. Удивительно, страна, которая страдала от переизбытка граждан, и, казалось бы, должна была с радостью принять в дар чудо – семена, скептически и насторожено отнеслась к возможности накормить население в один присест. Ох, мудрый же народ эти китайцы! Правительство страны взяло паузу и внимательно наблюдало за результатами, которые должны были появиться в тех странах, где засеяли поля этим растением. Кроме того, оно практически прекратило сообщение с другими странами, как во время пандемии.
Результаты появились, но какие! Спустя всего два года, стали заметны такие изменения в полях, засеянных «чудо – хлебом», что ученые всех стран схватились за голову!