Страница 11 из 11
Как только я положил трубку, призрак поместила передо мной лист бумаги. На нем была выведена цифра.
— Что это?
— Сумма, которую я могу выделить на покупку половины своего дома, — гордо сообщила женщина.
— Не маловато ли? — уточнил я с сомнением.
— Я все проверила, — тотчас пояснила Любовь Федоровна и выложила сверху второй лист.
На нем было выведено красивым почерком: «ремонт крыши, трещина на северной стене, изношенные оконные рамы подлежащие замене, укрепление лаг на втором этаже в северной части дома, ремонт труб в подвале…»
— Что это? — нахмурился я.
— Я провела инспекцию жилища. Тут список того, что подлежит ремонту и замене в ближайшие пару лет. И поверь, Павел, это не мои придумки.
— Камин? — удивился я, ткнув пальцем в нужное слово.
— В гостиной был камин, но его заложили. Из-за этого зимой тут бывает стыло. И в подвале появляется сырость.
— В нем есть необходимость? — я подозрительно прищурился. — Вы ведь понимаете, что я на самом деле намерен заняться этим, если мы договоримся о покупке дома? И мы разделим расходы пополам.
— Понимаю, — кивнула женщина. — И даже знаю, сколько это будет стоить. Поверь, у меня сердце кровью обливалось, когда я составляла смету.
Третий лист лег поверх предыдущего.
На нем был список предполагаемых расходов. И итоговая сумма оказалась значительной.
— Вы уверены в своих подсчетах? — поинтересовался я.
— Подумайте еще раз, прежде чем спрашивать такое, — возмутилась Любовь Федоровна.
— Но это много, — растерялся я.
— Все дело в том, что Дарья не тратилась на обслуживание дома. Доход с него она получала небольшой и потому игнорировала проблемы, о которых, впрочем, и не пыталась узнать.
— Она не проверяла подвал? — на всякий случай спросил я.
— Девочка не могла открыть дверь даже в кладовую, — отмахнулась Любовь Федоровна.
— Вы помешали, — догадался я.
— Она не особенно старалась, — женщина упрямо поджала губы. — В любом случае, если она решит оставить дом за собой, то должна исправить эти недочеты и заняться ремонтом.
— Но данные суммы превышают ее доход от сдачи дома в аренду.
— Через пару лет стена может обвалиться. В подвале распространится грибок, пол в вашей комнате просядет. Она потеряет не просто источник дохода, а будет вынуждена восстанавливать дом. Потому что он входит в фонд культурного наследия.
— Да? — удивился я сказанному, но не еще одному листу, появившемуся передо мной.
Это был документ на гербовой бумаге, который когда-то был подмочен в верхнем уголке чем-то темным.
— Вино, — с легкой улыбкой пояснила Любовь Федоровна. — Это я обмывала удачную сделку.
— И в чем же она удачная?
— Мой дом теперь нельзя снести или перестроить без особого разрешения.
— Потому вы и уточняли про пристройку гаража, — вспомнил я.
— Дополнительные технические помещения возводить можно. Я это предусмотрела, — довольно улыбнулась женщина.
— Не сомневаюсь, — ответил я, внимательно просматривая предложенные мне бумаги.
— Иными словами, вы буквально спасете Дарью от разорения. Ведь если по ее вине здание пострадает…
— Понимаю, — кивнул я.
— Цена за дом справедливая, — Любовь Федоровна ткнула пальцем в указанную цифру. — Вы можете считать меня прижимистой, но я не стану обижать девчонку. Пусть порадуется своей удаче. В конце концов, мы и правда родня, — она вздохнула и с тоской посмотрела на картину, которая висела на стене.
— Кто автор? — спросил я, поддавшись порыву. — В каждой комнате есть картины, и я тут заметил, что они хорошо нарисованы.
— Полотна пишут, — поправила меня женщина и вдруг стала невероятно красивой.
Я понял, что она вернулась на долгие годы назад, в момент, когда была счастлива. А это красило каждого человека. Даже мертвого.
— Можете добавить к сумме тысячу. Так уж и быть, я докину свои пятьсот сверху, — Виноградова подошла к окну и придирчиво осмотрела петли на рамах. — Их можно, конечно, заменить. Но я бы предпочла оплатить реставрацию. Выйдет чуть дороже, но они очень красивые.
— В этих вопросах я не стану с вами спорить. Если вы считаете, что так будет лучше…
— Вот поэтому ты всем нравишься, — женщина покачала головой, словно осуждая меня. — Научись спорить.
— Я делаю это лишь по необходимости. В данном вопросе полностью доверяю вашему вкусу и здравому смыслу.
— Приперлась, — произнесла Виноградова за пару секунд до того, как в дверь кабинета постучали.
— Павел Филиппович, к вам пришли, — сообщила Арина Родионовна и смущенно добавила, — я собиралась отлучиться на обед. Но если надо задержаться, то я останусь.
— Полагаю, что на сегодня вы можете быть свободной, — ответил я. — Если кто-то придет, то я оставлю заявку на вашем столе.
— Уверены? — девушка подозрительно покосилась на ждущую в приемной Дарью.
— Конечно, — подтвердил я.
Секретарша кивнула и добавила:
— Но чай я вам все же подам. Только закончу оформлять документы.
— Спасибо. Вы меня очень этим обяжете.
В кабинет прошла домовладелица и робко огляделась.
— У вас встало все так хорошо, — девушка мне вымученно улыбнулась.
Я заметил под ее глазами глубокие тени. Волосы были собраны в тугой пучок и обернутый черной лентой. Одежда была мрачной, словно девушка пришла с похорон.
— У вас случилось горе? — спросил я, поднимаясь с кресла и подходя к Дарье.
— Беда не выбирает, когда приходить, — она вздохнула и заняла место на диване, на которое я ей указал. — Несколько дней назад не стало моего деда.
— Неужто Гришка, наконец, улегся в гроб? — с ядовитой радостью осведомилась Виноградова.
— Григорий? — спросил я.
Девушка вздрогнула, потом обернулась, словно ища глазами приведение.
— Все так, Павел Филиппович. А это вам… она сказала? — последние два слова Дарья произнесла одними губами.
— Пусть не плачет по этому прощелыге, — фыркнула Любовь Федоровна. — Гришка был еще тем гадом.
— Ваша покойная тетя не особенно хорошо о нем отзывается, — пространно отметил я.
— Он и в самом деле был сложным человеком, — девушка вынула из кармана хлопковый платок и промокнула испарину на лбу.
— Подонком он был, — перевела призрачная женщина.
— Вам тяжело пережить его уход? — предположил я.
— Мне… нам… — девушка мотнула головой и неожиданно выпалила. — Этот старый негодяй придумал дикую штуку. Он спрятал завещание в сейфе и потерял ключ. А вскрыть этот сейф не получится.
— Почему?
— Гришка такой, — хохотнула Любовь Федоровна. — Небось установил внутри коробки колбу с уксусом.
— Он запихал в ящик банку с кислотой и если попытаться его взломать, то стекло треснет и бумага испортится.
— И ничего нельзя сделать?
— Вы не знали моего деда. Он всегда был очень подозрительным.
— Этот подонок наверняка исполнил все надежно, — подтвердила Виноградова и пояснила. — И банка там наверняка стоит впритык к крышке и при повороте не в ту сторону игла раскрошит стекло.
— Мне надо вступать в наследство. Но никак невозможно добыть документ.
— Я могу попытаться с ним поговорить, — задумчиво произнес я.
— Не надейся, — хохотнула Любовь Федоровна. — Гришка наверняка все придумал нарочно. И ключ выбросил.
— А сейф большой? — уточнил я.
— Не особенно. Как чемодан.
Я взглянул на призрачную даму, и она подняла бровь.
— Если вы его привезете сюда, то ваша родственница сможет открыть его изнутри.
— Что? Как? — девушка заозиралась.
— Ваша тетушка сумеет проникнуть в замок и отпереть замок. Верно?
Любовь Федоровна поджала губы и прищурилась.
— Я вам что, медвежатница? — осведомилась она.
— Да я буду вам благодарна до конца своих дней, — воскликнула Дарья.
— Насколько благодарна? — тотчас оживилась женщина.
— Привозите сейф. К сожалению, ваша тетушка не выходит из дома.
Мне подумалось, что домовладелица не испытывала сожалений по этому поводу.
Конец ознакомительного фрагмента.