Неукротимый: возрождение

Челюсть Тони дернулась.

— Клянусь Богом, ты, кусок дерьма, если с ним что-нибудь случится… — Твитч сделал угрожающий шаг вперед, но я схватила его сзади за футболку, удерживая его.

— Остановись, детка. — Мой голос был едва слышен.

Здесь мы должны были быть умными.

К моему удивлению, он остановился, тяжело дыша через нос. Его тело вибрировало от сдерживаемого гнева.

Я квалифицированный социальный работник. Я знаю эту систему. Знаю ее вдоль и поперек.

Они не могли этого сделать.

Они не могли.

Нет. Только не с моим сыном.

Конечно. Повторяй себе это, Лекси.

Чувствуя жгучую боль в груди, я обдумывала это новое развитие событий. Здесь мы имели дело не с кем попало. Мы имели дело с системой более высокого уровня, чем австралийская федеральная полиция. Это означало только одно.

Теперь мы имели дело с АСБР.

Иисус, долбаный Христос.

Это было нехорошо.

Австралийская служба безопасности и разведки. И такая организация, как эта, творила много разного дерьма. В такой организации, как эта, не было никаких правил.

Я с трудом сглотнула, приходя в себя, и обхватила руками руку Тони, чтобы остановить его от нападения на ничего не подозревающего офицера полиции Австралии.

— Что нам нужно здесь сделать, Гейб? — когда он не ответил, я взмолилась в своем горе. — Пожалуйста, — произнесла я. — Не делай этого для нас. Сделай это для ЭйДжея, он, наверное, в ужасе. — От этой мысли у меня скрутило живот.

И когда я подняла глаза на Твитча, он посмотрел на меня сверху вниз с решимостью, которая сказала мне, что мы сделаем все, чтобы вернуть его. Потому что вечность ничего не значила без нашего сына.

— Наверное. — Гейб громко вздохнул, прежде чем поджать губы. — Думаю, вы могли бы начать с дачи показаний. Рассказать нам, что на самом деле произошло той ночью. — Похоже, мы не произвели на него впечатления. — Это было бы неплохим началом.

И поскольку Гейб Бланко знал, кто такой мой муж, знал, кто мы такие, он взял свои ключи и направился к входной двери.

— Дам вам немного времени, чтобы… — он сделал паузу, — … обдумать эти события.

Чушь собачья.

Он давал нам время разобраться в наших историях.

Перед уходом он вручил нам свою визитку.

— Увидимся через час, хорошо?

— Мы будем, — произнес Твитч, кладя карточку в карман.

И как только мы остались одни, мы повернулись друг к другу, выглядя почти так же плохо, как себя чувствовали.

Мои глаза закрылись сами по себе, а плечи опустились.

— Меня начинает по-настоящему тошнить от этого дерьма, дорогой.

Крепкие руки обвились вокруг меня и прижали к себе. Он поцеловал меня в макушку, нежно поглаживая спину.

— Просто небольшая неудача, детка, вот и все. — Его большие руки замерли на моих бедрах. — Мы должны рассказать о том, что произошло.

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— А что произошло? — мой взгляд остановился на его нахмуренных бровях. — Линг была неосторожна. Ее заметили. Мы столкнулись с ней лицом к лицу. Как раз перед тем, как мы успели вызвать полицию, она прыгнула навстречу своей смерти. Конец истории.

Хватка Твитча на моих бедрах усилилась. Его глаза не отрывались от моих, когда он опустил лицо и нежно поцеловал мои губы, а затем мягко прошептав:

— Моя сильная женщина.

Я пришла к выводу, что так оно и было. Глубоко внутри меня была спрятана алмазоподобная сила, которая поднималась на поверхность. Я не извинялась за то, что была такой, какой меня сделала эта жизнь.

Ты либо уворачиваешься от ударов, либо получаешь нокаут.

Естественно, с тем количеством ударов, которые мне нанесли, я, наконец, научилась уклоняться.

На это у меня ушли годы, синяки и разбитое сердце, но в конце концов я выросла.

Когда Тони отстранился, я просунула пальцы в петли его джинсов. Он успокаивающе погладил мои руки от плеч до запястий.

— Ты готова, детка?

Мое выражение лица было пустым, но я кивнула.

— Пойдем заберем нашего мальчика.

***

Твитч

Допрос длился уже час, и я начал нервничать. До сих пор ни один из вопросов не касался Линг. На самом деле, это звучало так, как будто Габриэль Бланко пытался получить информацию о людях, которым я был обязан, о людях, которые помогли спасти жизнь моего сына.

Гейб сидел напротив меня, и диктофон на столе дразнил меня.

— А Вегасы?

— А что насчет них? — я откинулся на спинку стула.

Плечи Гейба напряглись вместе с его лицом.

— Насколько нам известно, им не очень рады в этих краях. Почему они вернулись?

Я пожал плечами.

— Откуда, черт возьми, я должен знать?

Это была не моя история, чтобы ее рассказывать. Они были хорошими людьми, которые облажались.

А кто не лажал?

— Твитч. — Гейб ущипнул себя за переносицу, прежде чем посмотреть на меня усталыми глазами. — Дай мне что-нибудь, чувак. Все, что угодно. — Он закрыл глаза. — Помоги мне помочь тебе.

Чего он хотел от меня?

— Я не сделал ничего плохого. И если ты думаешь, что я сделал… — я многозначительно поднял брови, — … докажи это. Предъяви мне обвинение. Запри меня.

Мы оба знали, что у него на меня ничего нет. Если бы было, я бы уже сидел в камере.

Габриэль Бланко не был глупым человеком, и он знал, что это гиблое дело. К счастью, он двинулся дальше, делая заметки в своем маленьком блокноте.

— Ладно. — Некоторое время он продолжал писать, а когда остановился, пристально посмотрел на меня. — Расскажи мне, что случилось с Линг Нгуен. Как ты случайно наткнулся на нее? — он позволил глухой тишине повиснуть вокруг нас, прежде чем выпрямиться во весь рост. — Как она оказалась мертвой, Фалько?

Мои губы сжались.

— Она была неосторожна. Ее заметили. Мы противостояли ей, вернули нашего сына, а она выбросилась из окна.

Гейб наблюдал за мной, не моргая. Когда он понял, что это все, что я мог дать, его брови изогнулись.

— И это все? — в ответ на мое молчание он разразился резким лающим смехом. — Серьезно, Фалько? И это все, что ты мне дашь?

Я подумал о Лекси, которая где-то в комнате одна, и ее допрашивают, как гребаную преступницу, и мое горло сжалось. Но я вспомнил, что она сказала мне перед тем, как мы расстались.

«Я знаю, что это против твоей натуры, милый, но мне нужно, чтобы ты был настолько хладнокровным, спокойным и собранным, насколько можешь, хорошо? Борись со своим гневом. Будь умным. Будь в безопасности».

Это было против моей натуры, но я менялся.

Ради нее я готов на все.

Я сделал глубокий вдох и мысленно сосчитал до десяти, борясь с нарастающей яростью.

— Именно это и произошло, сержант Бланко. — Моя челюсть сжалась, и я произнес: — Не могу дать тебе больше, чем правду.

Гейб прищурился, глядя на меня.

— Хочешь сказать, что Линг Нгуен, Королева Драконов, которая, по слухам, убила сотни людей…

Тысячи, — мысленно поправил я его.

— … просто сдалась без боя?

Я кладу руки на холодный стол, борясь с желанием навалять ему по морде.

— Она была загнана в угол. Знала, что ее время вышло. Это была либо тюрьма, либо смерть. — Я приподнял брови. — Линг выбрала смерть. — Я не дрогнул и выдержал его взгляд. — Я видел, как она подошла к окну, встала на подоконник и прыгнула. — Мои внутренности сжались от того, каково это было — сбросить ее с десятого этажа. Удовольствие наполнило меня при воспоминании о потрясении в ее глазах. — Это было самоубийство.

Дверь позади меня открылась, и когда высокий седовласый мужчина вошел, он произнес:

— Это были мои выводы.

Что? Каким образом? Почему?..

— Да, бл*дь, не может этого быть, — медленно сказал я, поднимаясь, чтобы встать.

Итан Блэк улыбнулся, несмотря на его очевидное раздражение.

— Похоже, ты не можешь уберечься от неприятностей, не так ли, сынок?

Хотя я был рад видеть его, мой лоб нахмурился.