Детское время

— Думаю, ты русский язык лучше меня знаешь, поэтому сам придумай слова, которые из меня пытаются вырваться. Если же эти слова не использовать, то эта электростанция нужна для того самого крошечного металлургического, а если тебе захочется подробности узнать, все же иди к дочери: при ней и ты сможешь великий и могучий в себе удержать. Ну, по крайней мере очень постараешься. А насчет плазмотрона — Маркус сказал, что он уже начал потихоньку тиристоры силовые делать…

— И много он их наделать сможет? А главное — как быстро?

— Он сказал, что на нужный мне плазмотрон у него уже есть достаточно, так что дело за тобой. Ну ладно, я пошла, только ты мне свой положительный ответ сообщи не позднее чем через пару дней, мне же самой нужно решить чем и когда заниматься. И да, насчет того, что мелкие турбины можешь сделать не приходя в сознание. Север давно уже просит ему заводик подобный спроворить, потому что у него мелких речек под мелкие ГЭС больше чем селедки в Балтике. Если ты не против, я позвоню ему, он пришлет десяток-другой рабочих на обучение в твой экспериментальный…

— А мне кто рабочих учить будет? Впрочем, ладно, звони.

После разговора с дочерью домой Вова пришел в состоянии «после удара пыльным мешком по голове». Катя, за ужином глядя на глубоко задумавшегося мужа, похоже не понимающего что он жует, поинтересовалась:

— Мне можно узнать почему ты напоминаешь сейчас пингвина в центре Сахары?

— Я думал, что живу среди нормальных людей, и что дети наши выросли вполне разумными, а оказывается… Ты не поверишь, Катя решила строить в Тихвине две станции водоочистки!

— А, ты про проект Сережи Павлова?

— Так ты в курсе? Как я понял, это жена его, Малина, придумала.

— И что плохого? В двух речках потечет чистая вода, а заодно у нас появится много железа и марганца.

— Ну ты сама подумай: очистная станция на Сясе будет ежесуточно пропускать через себя больше шести миллионов кубов воды! Это же больше, чем весь Московский водопровод в двадцать первом веке! А на Паше вообще под десять миллионов, и ради чего?

— Мне Катя уже рассказывала, там получается только по железной руде… не совсем руде, но практически то же самое, причем железа в ней больше половины, так вот из Сяси и Паши они будут вынимать железа сильно больше, чем мы в Липецке из земли копаем. И еще марганца почти столько же, сколько мы в Никополе добываем.

— Это я прочитал, но для этих многих тысяч тонн им нужно сто мегаватт электроэнергии. Не слишком ли дорогой получится сталь?

— Я твоей дочери верю, хотя в чем-то и ты прав.

— И в чем конкретно я прав по-твоему?

— В том, что выглядит это несколько бредово. Но если подсчитать всё вместе…

— Как не считай, в получается, что на семьсот ежесуточных тонн стали уйдет два с половиной гигаватт-часа. Три с половиной мегаватт-часа на тонну — и по мне это уж слишком дофига.

— Ты, скорее всего, проект не дочитал, это лишь с первой очереди семьсот. А всего только с Паши ежесуточно две с половиной тысячи тонн, а вместе с Сясью уже больше четырех, правда тогда потребуются электростанции мощностью больше трехсот мегаватт, из которых двести получатся с отходов металлургического. Конечно, по электричеству на тонну стали уйдет всего раз в шесть-семь меньше, чем на выпуск тонны алюминия, но Катя сказала, что ребята не просто водоочистные станции придумали там поставить, а целый территориально-производственный комплекс, в котором металлургический завод — только мелкая часть. Чтобы водоочистку качественно наладить, нужно много активированного угля…

— Вот именно, а где его взять?

— Я Малину хорошо помню, у нее дипломный проект был по водоочистке в Москве, так что ты пьешь воду, которую по её технологии чистят. Кстати, не зря мы тогда славян к себе взяли, она как раз из первых переселившихся к нам семей в школу пошла… так вот. Активированный уголь неплохо получается делать из лигнина, и чтобы этого лигнина было достаточно, там, на Сяси девочка уже почти построила бумажную фабрику. То есть фабрику по производству лигнина мощностью в пятьдесят тысяч тонн в год, и как побочный продукт она выдаст и бумаги, причем хорошей, годной для книг и тетрадок, примерно сорок тысяч тонн. А в Тихвине — завод по превращению лигнина в активированный уголь, причем из газа, который при возгонке получается, она будет делать в числе прочего полиакрилоамида столько, что с запасом хватит на все нынешние водопроводные станции. Там всякого разного столько будет делаться, что всё это железо просто на фоне общего производства затеряется где-нибудь в уголке.

— И триста, говоришь, мегаватт так же незаметно затеряются…

— Вов, ты еще раз зайди к дочери, только не психуя зайди — и узнаешь много нового. Я уже не говорю, что в очищенных реках рыбы много разведется, но насчет того, что всем этим не замеченным тобой заводам нужна как раз чистая вода… И вообще, тебе-то что за дело? Не тебя же там всё строить заставляют!

— Да меня Лемминкэйненовна срочно напрягла насчет нового оборудования, которое ей в связи со всем этим нужно еще вчера. Но ты меня убедила, постараюсь ее заказ побыстрее выполнить. А заодно и для Севера плазмотрон сделаю…

В начале декабря двадцать рабочих с механического завода отправились обратно в Порт-Кати, обогащенные навыками изготовления небольших гидротурбин. А три маленьких — уже считающихся «маленькими» — турбины с собой не захватили, потому что их забрал Тороп, напланировавший поставить на разных реках Прионежья больше десятка небольших ГЭС. Причем хитро эти стройки спланировавший: генераторы, к которым новенькие турбины должны были присоединиться, делались в городе Торопе, выстроенном там, где дорога пересекала речку Янисйоки (из уважения к Кати было решено речки в тех краях не переименовывать если их местные иначе не называли). Вообще-то в городе (где Тороп на водопаде выстроил очередную электростанцию) по его же инициативе выстроили мастерскую по ремонту тепловозов — но раз уж на тепловозе имеется генератор, то и их ремонтировать нужно уметь. Или, как объяснил рабочим хитрый гидростроитель, и новый сделать «при необходимости». Рабочие были довольно умелыми, а вот инженеров в разросшейся мастерской вообще не было, поэтому там делали только два типа генераторов, тепловозный на четыреста киловатт и восьмисотник, спроектированный давно уже Кати Клее для ГЭС на Москве-реке. Но для нужд Торопа делали они их достаточно.

С рабочими Кати отправила к Северу и двух инженеров, которые, по ее мнению, уже могли самостоятельно спроектировать и гидрогенератор мощностью в пределах пары мегаватт. Правда Катя не удержалась от ехидного замечания в её адрес, поскольку «богиня электричества» отправила Северу мужа и жену:

— Интересно, кто у этих ребят в семье главный? Если бы Вовка начал мне указывать, как дома строить, то мы бы до сих пор в шалашах жили в ожидании согласованных проектов.

— Ты просто забыла, — усмехнулся Вова, — как мы вместе первые электростанции строили.

— Ничего не забыла, каждый день ведь ругались!

— Ну и в результате превратились в прекрасную семью. Наверное, чтобы крепко полюбить друг друга обязательно нужно пройти через что-то подобное. Ну или хотя бы вместе ремонт в квартире сделать.

— Кстати, насчет ремонта…

— Кать, я же пошутил!

— Ладно, Лемминкэйненовна, не волнуйся: если парень хоть немножко на Вовку похож, то Севера ждет светлое будущее. Он еще электроламповый завод не заказывал?

Разговор этот состоялся на праздничном ужине, устроенном в связи с днем рождения Иры, поэтому народу собралось — даже не считая детей — довольно много. Все, конечно, Ире разные подарки принесли, но с главным подарком специально из Рязани приехала Надя:

— И особенно я хочу поздравить Иру вовсе не с днем ее рождения, а с выходом из печати её книжки. Вот, десять авторских в подарок привезла, а мало будет — ты позвони и я еще пришлю. Только заранее звони, на книжку уже очередь огромная, первый тираж уже весь расхватали, сейчас второй печатаем и я даже не знаю как быстро и его расхватают. Но я в любом случае попросила небольшую заначку сделать…