Страница 69 из 82
Чен тоже заржал, но, по-моему, он смеялся над чем-то своим. Нервы….
Я считал это поражением, Чен — ничьей. Но поскольку киберы могли чиниться, а значит через день-другой у нас были все шансы встретить Одиннадцатого на тропе войны, то это скорее всего было именно поражение.
Время играло на них, а нам оставалось надеяться на небо.
Точнее на космос.
А еще точнее, на Адама Ивановича.
Это состояние бессилия было настолько унизительным, что мы старались не говорить о нем.
Кроме надежды на Большого Шефа, у нас остался единственный шанс как-то уровнять наши возможности — искать оружие там, где мы его еще не искали.
За все то время, что мы бродили вокруг места катастрофы мы еще ни разу не побывали в самом корабле, а там могло оказаться что-нибудь полезное для нас и вредное для киберов.
Не откладывая дела в долгий ящик, в тот же день мы пошли к развалинам «Солнечной короны».
Там было очень неприветливо.
В корабле что-то осыпалось, мне даже показалось, что что-то там тихонько шипит, остывая, хотя быть это не могло — все сроки прошли. Со стороны он казался теперь похожим на обгорелую свечку. Стремительные формы, вызванные к жизни желанием человека вырваться в небо, оплавились и сникли, но гордость человека сотворившего его и забросившего в космос еще жила в нем. Этот отзвук могущества тихим скрипом летал по всему кораблю. Одного этого хватило на то, чтоб я понял — поиски бесполезны. Кораблю досталось больше, чем грузу.
— Черт ногу сломит, — сказал я. — Ничего тут нет…
Над нашими головами, метрах в пяти в стальном боку чернело овальное отверстие. Когда-то создатели корабля поместили в этом месте люк, но от удара его крышку вырвало и отбросило неизвестно куда. Теперь вокруг отверстия волнами застыла тугоплавкая керамическая обшивка. Да-а-а-а-а. Кораблю крепко досталось.
Цепляясь за трещины и валики оплавленной керамики, Чен поднялся вверх и ловко залез внутрь. Его шаги сразу же заглохли, задавленные мятым металлом. Я прислушивался к далекому треску двигателей, гадая чем это киберы там занимаются. Вполне могло оказаться так, что они там кого-нибудь плющили со всем усердием — ту сторону мы никак не могли контролировать и что там происходит, не знали. В который уж раз я обежал взглядом окрестности.
Вокруг царили хаос и разрушение. Ничего годного к употреблению тут практически не осталось. Господи! Ну, хотя бы пару ракет, вдобавок к той последней, что у нас оставалась! Конечно, и этим воевать нельзя, но хоть что-то…
Чен не появлялся, и мысли мои приняли философскую направленность.
Почему, интересно, жизнь так устроена, что целым остаётся только ненужное? В данном конкретном случае военно-бесполезные вещи — контейнер с аккумуляторами и контейнер с взрывчаткой, но без детонаторов, что лежал при входе, сразу за стеной. Полезная ведь вещь, при определенных обстоятельствах, а вот на тебе! Ни детонаторов, ни ракет…
Взгляд мой пробежал от одних развалин до других, ткнулся в развороченный контейнер и замер.
Вот оно — решение!
В восторге от собственного ума я полез за товарищем.
— Чен! Чен! Я придумал!
На наше счастье два дня нас никто не беспокоил. Туземцы, словно каким-то чудом почувствовавшие, чем мы тут занимаемся, не тревожили нас экспедициями, и нам удавалось заняться землекопными делами.
Яму мы рыли почти целый день, а потом еще пол дня носили в неё взрывчатку. Хотелось все сделать так, чтоб потом не пришлось переделывать. Наверняка.
«Воробей» в режиме передачи носился на противоположной стороне периметра, отвлекая на себя внимание обоих киберов, а мы осторожно, по-воровски таскали брикеты эксплозива из благословенного контейнера. Риск был большой, но это оставалось для нас единственным шансом усмирить развоевавшиеся механизмы.
Кирпичи зарядов ложились один к одному, постепенно заполняя яму. Приоткрыв забрало, спросил.
— Ты считаешь?
— А чего считать? — задыхаясь, отозвался товарищ. — До краев наполним, чтоб осечки не было….
— Воробья жалко…
— Для такого-то дела?
Взрывчатки нашлось много, но сложность заключалась в том, чтоб заставить кибер наехать на мину. Рисковать собой мы не хотели, а значит оставался единственный, уже опробованный путь — сделать приманкой последнего нашего «воробья», но он оставался один-единственный, и в случае неудачи не понятно как мы будем выходить из положения.
То есть нужно было работать наверняка.
Вечером второго дня, когда яма была вырыта, в восемь слоёв набита брикетами эксплозива и замаскирована со всем тщанием, мы устроились в палатке, готовые на завтра дать киберам новый бой. Заряд мы зарыли в землю такой, что его должно было хватить на все. Если нам повезет и приедут сразу двое, то оба там и останутся.
А нам оставалось надеяться, что в этот раз в ловушку попадут те, на кого её и ставили.
Эскападу назначили на следующее утро.
Я проснулся от грохота. Точнее сказать грохот выдернул меня из приятного сна, как умелый рыбак вытаскивает из воды зазевавшуюся рыбину. С Ченом произошло тоже самое, и мы пару секунд смотрел друг на друга, соображая о чем бы нам друг друга спросить. Грохот повторился и мы, мешая друг другу, выскочили из палатки.
Темноты вокруг нас уже не осталось — сверху лился мерцающий, затухающий свет. Одинаковым движением задрав головы, мы увидели как чуть в стороне с неба валятся, оставляя красивые дымные следы какие-то пылающие куски. Огненные спирали летели к земле, словно остатки фейерверка. Чен затейливо выругался по-китайски. Мысль у нас была одной на двоих.
— Адам!
Бедный старик, верный долгу, теперь летел вниз, под гусеницы сдвинувшийся с ума боевой машины.
— «Воробья»!
Шаг в палатку, шаг наружу и передатчик взмыл в ночное небо. Чен склонился над вычислителем, но я продолжал смотреть на трагедию собственными глазами. В небе все было точно также как недавно и у нас. Чуть в стороне от вспышки взрыва распахнулись крылья спасательных капсул, и тут же со стороны леса раздалось звонкое «ду-дут, ду-дут, ду-дут»… Люди наверху, слава Богу, были живы — парашюты осмысленно уклонились в сторону и попытались перелететь за реку.
— Что они делают? Что делают?!
Метатель зачастил. Мгновением спустя я сообразил, что там ожил кто-то еще и теперь киберы молотили по нашим товарищам в три ствола. Парашюты, словно точно знали, что нужно делать, разошлись в стороны.
— Сообразили. Молодцы, молодцы…. Включай передачу.
«Воробей» уже порхавший за периметром переключился на передачу, но в это раз киберы не обратили на него большого внимания. Похоже было, что они решили, что большую опасность для них представляет именно сбитый корабль и молотили, молотили, молотили по падающим осколкам.
Небо разверзлось и из него на землю упали куски пламени, налету обратившись в демонов!
Брат Вермор вскинул руку, предупреждая братьев об опасности, и тут над его ухом радостно взвыло:
— Вот она, радость наша! Вот они, божьи помощники! Прислал Карха, не забыл про нас бедных!
Вермор прикусил язык. Может это и впрямь не демоны, а божьи помощники? Издали, да в темноте ошибиться нетрудно. Грохот разбудил всех и братья выскакивали кто в чем на воздух, задирали головы.
Небо над головами полыхало неземным пламенем, оттуда, с заоблачной выси, словно растрепанные веревки свешивались. А на их концах висели яркие, не остывшие еще куски небесного пламени, а еще выше, над ними — два ярких треугольника, цвета раскаленного до красного жара металла.