Страница 68 из 100
— А вдруг ты — беглый?
— Клеймо об освобождении показать?
— Ладно, давай два и катись в трюм!
— Возьми все четыре, и дай мне еще пожрать пару раз.
— Ну ты шустр, — на этот раз с одобрением сказал капитан и сгреб монеты с ладони Шарби. — Вали в трюм и не высовывайся. Я так понимаю, ты прячешься?
— Нет, не прячусь.
— Все равно не высовывайся. Тут люди поприличнее тебя ходят.
— Хорошо, — кивнул Шарби и полез в открытый люк на палубе.
Два дня протянулись очень медленно. Капитан лично носил ему еду: видимо, Шарби чем-то заинтересовал его. Еда представляла собой лепешки и чистую воду — то есть, жить было можно. Наконец, корабль причалил в порту Брайнара. Шарби дождался, пока все пассажиры не выйдут, и только тогда побежал в Башню.
— Ну, ты и даешь! — удивленно сказал ему дежурный маг. — Если бы не ауры, ни за что тебя бы не узнал.
Шарби кивул.
— Это хорошо, что меня нельзя узнать.
Он было пошел дальше, но волшебник быстро снял шлем.
— А ты меня не узнаешь?
Шарби покачал головой. Он, действительно, знал далеко не всех в башне.
— Меня зовут Урвиар, и я получил ранг волшебника совсем недавно. Года два назад, когда я еще был подмастерьем, ты порезал меня ножом, и этим полностью изменил мою жизнь.
Шарби вздрогнул, но волшебник, не заметив этого, продолжал.
— Тогда мне стало нестерпимо обидно и стыдно, что какой-то мальчишка смог ранить меня, а я даже не мог поставить нормальный щит. Я не мог ничего сделать, я только чувствовал боль… До этого я, как и многие подмастерья, почти не занимался наукой. Игры с другими подмастерьями, редкие вылазки по трактирам и по девушкам — все это казалось мне более важным, чем заплесневелая мудрость… Но после нашей стычки я в полной мере осознал свое ничтожество. И переменился. Я забросил все, чем занимался раньше, наверстал упущенное и пошел вперед… А теперь я — волшебник, и все благодаря тебе. Это ты дал мне толчок, который был мне необходим. Я в неоплатном долгу перед тобой. И это — не пустые слова. Если бы не ты, я, скорее всего, сейчас стал бы заклинателем и вылетел из башни. Мне нечем отблагодарить тебя, и я прекрасно знаю, что мои возможности малы, по сравнению с Мастером Калшероном. Но, если я чем-то смогу тебе помочь, я это сделаю. Ты можешь обращаться ко мне, если тебе что-нибудь понадобиться, и не должен думать, что какая-нибудь твоя просьба может возместить то, что ты сделал для меня. Еще раз — спасибо тебе!
Шарби улыбнулся.
— Ну, ты же сам всего достиг. Мне то и понадобилось только чуть-чуть помочь… Но я теперь знаю, Урви, что у меня одним другом в башне больше.
Он помахал молодому волшебнику и пошел вперед. Время было еще не слишком позднее, поэтому он надеялся, что будить Калши не придется. Юноша выскочил из кабинета сразу же, как только Шарби позвал его.
— Так, — решительно сказал он, — это хорошо, что мы почти одного роста. Сейчас ты пойдешь мыться, а моя одежда тебе придется почти впору… Неужели у тебя не было другого выбора, кроме как надеть это отвратительное тряпье?
Шарби улыбнулся.
— Моему портному стоило немалых трудов сшить эту одежду. Ты просто не знаешь, что она начинена ампулами «вспышки», которые почти невозможно найти. И себя я специально в такой вид приводил. Надо!
— Если надо, то я молчу, — охотно согласился Калши. — Какая тогда помощь тебе нужна?
— Я хочу тут у тебя переночевать, а наутро мы пойдем на рынок рабов, и ты меня продашь. Завтра должен приехать человек с юга, с поместья Великого Лорда Грейнара, «Горный хрусталь». Прочитав мысли, ты сможешь его найти.
— У тебя нет другого способа попасть туда?
— Если только ты не придумаешь другого.
Калши покачал головой.
— Я в первый раз слышу о существовании такого поместья и вряд ли смогу что-нибудь придумать. Но мне не нравится твоя идея…
— Мне тоже, — искренне ответил Шарби, — но, боюсь, по-другому не получится.
— Ладно, мы еще поговорим. Ты, наверное, голодный?
— Пусть твои девочки принесут еду сюда. Не хочу твое жилище пачкать.
— А как ты будешь спать?
— Как-как… Найдешь мне матрас и грязную тряпку поверх?
Калши пожал плечами.
— Твоя грязь меня не пугает. Я сделаю так, как нужно тебе. Если передумаешь и захочешь пожить до завтра по-человечески, скажи.
— Мне лучше не расслабляться, — вздохнул Шарби. — В ближайшее время мне ничего приятного не светит. Единственная поблажка, которую я могу себе позволить — это съесть нормальную еду.
Калши кивнул и ушел. Вернулся он через несколько минут с матрасом под мышкой, простыней, покрывалом и маленькой подушкой в руках.
— Подожди, я сейчас…
Он появился опять через несколько минут с подносом, уставленным тарелками.
— Думаю, тебе будет спокойней, если лишние люди тебя не увидят. Я запретил им выходить в прихожую. Все, что тебе понадобится, я принесу сам. И заклинание я уже наложил: нас никто не слышит, — он сел на пол напротив мальчика.
— Очень хорошо, — сказал Шарби, взяв первую попавшуюся тарелку.
Несмотря на голод, он подробно рассказал все что случилось с ним, не скрыв и убийства старого ростовщика.
— Вот так всегда, — резко сказал Калши, сопроводив слова ударом кулака по полу. — Именно тогда, когда я совершенно необходим тебе, я нахожусь где-то в другом месте!
— Нет, тут просто была моя глупость — это же надо, забыть про ампулы и деньги!
— И моя тоже. Я же видел, в каком ты состоянии, и о деньгах, и о «вспышке» я помнил, но не стал ничего говорить, потому что думал, что ты знаешь, что делаешь.
— Но сейчас я точно знаю, что делаю. Разгадка всего может быть там, в том поместье. Тебе нужно будет изменить внешность, выдать себя за кого-то другого, чтобы не вызвать подозрений.
Калши задумался.
— Одна проблема… Как это, просто привел тебя, и сказал: «Купите»? Разве не надо каких-то документов?
— Обычно достаточно клейма на ноге… Если ты сам не выглядишь рабом, то и вопросов не будет. Вот освободить — тут все гораздо сложнее.
— Ясно. Есть одна идея… Я завтра покажусь в другом облике, посмотришь. Нам надо с утра?
— Ближе к обеду.
— Вот и отлично, — Калши собрал пустую посуду на поднос и встал. — Думаю, тебе лучше поспать.
— Да. Возьми мой кинжал и спрячь. Мне он пока не понадобится.
— Хорошо. Не буду тебе мешать. Спокойной ночи!
Шарби только хотел ответить, как мгновенно заснул. Проснулся он от того, что его трясли за плечо.
— Правильно сделал, что меня усыпил, — сказал он открыв один глаз и увидев Калши.
— Ну, да, я же знаю, что это позволяет лучше выспаться. Вот, посмотри.
Калши положил себе на лицо обе руки, провел вниз. Шарби увидел немолодое опухшее лицо, испещренное хорошо заметными кровеносными сосудами.
— Видел в трактире одного такого аристократа… Денег на выпивку нет, вот и решил единственного раба продать. Хорошо выгляжу?
— Лицо правильное, а с одеждой надо поработать. Тебе этот кафтан не жалко?
— Нет. Ты собираешься его испачкать?
— Да. Найди вино и чего-нибудь жирное.
Калши развернулся и вышел. Вернулся он с подносом в руках.
— Позавтракай, а остатки используй как надо.
Шарби ел не спеша, понимая, что хорошей еды уже долго не будет. Калши сидел рядом молча и смотрел на мальчика. Наевшись, Шарби взял вино и сказал:
— Встань.
Он аккуратно плеснул вина на грудь Калши, подумал и вымочил в вине еще и левый локоть.
— И сам облился, и лужу вина на столе вытер…
Жиром из-под жаркого он вымазал кафтан в нескольких местах, уделив особое внимание обшлагам.
— Теперь его придется немного попортить…
Столовым ножом Шарби распорол несколько швов и немного подорвал их руками.
— Все хорошо, но от тебя пахнет неправильно.
— Я об этом не подумал… Сейчас, сделаю.
Через полминуты Шарби поморщился от сивушного духа.
— Вот теперь ты выглядишь так, будто пил неделю… Только голос еще надо поменять. Неужели ты так хорошо того пьянчугу запомнил?