Страница 19 из 46
— Пойдемте, я провожу вас до гостиницы, — сказал капитан и пошел к выходу.
Поздний вечер — самое лучшее время на Амфитрите. Это время, когда спадает дневной зной, а вечерняя жара еще не наступает. Бриз дует с моря, а в прозрачном небе загораются звезды. Прогулка вечером — настоящее удовольствие, и его не может испортить даже присутствие полицейского, впрочем, настроенного вполне доброжелательно.
— И, все-таки, объясните мне, зачем вам все это было нужно? — спросил капитан, когда они отошли от участка на приличное расстояние.
— Что именно? — осторожно поинтересовался Блуд, панически боявшийся ареста.
— Ладно, не доверяете мне — и правильно делаете. Намекните! Я пойму и намек: все-таки больше четверти века в этом участке — достаточно большой срок.
— Я могу кратко изложить историю наших злоключений. Сначала нас задержали на окраине системы без объяснений, затем под арестом доставили сюда и, наконец, в департаменте потеряли все бумаги по нашему делу. А денег у нас нет.
— Ну и что из этого?
— А вам не кажется, — вступил в беседу Вальтер, — что если на планете будут регулярно происходить неприятности с туристами, то власти, получив намек на причину этих неприятностей, заходят удалить ее со своей планеты?
Полицейский остановился.
— Ну. ладно, с тобой все понятно, — проворчал он, — с тобой тоже, — его палец уткнулся в грудь Руудса, — и с тобой, — он указал пальцем на Фэя, казавшегося подростком. — Но Вы! — теперь его палец указывал на Блуда. — И Вы! — он повернулся к Доржу. — Молодежи можно быть наивной, даже положено. Но, неужели, вы всерьез рассчитывали, что в департаменте, — теперь он точно указал рукой в направлении здания Департамента космического правопорядка, — в департаменте хоть кто-нибудь озаботится проблемами не связанными с ними напрямую? Будьте покойны: даже если Господь, разгневанный вашим присутствием на Амфитрите, нашлет на планету дождь из огня и серы, там никто не оторвет задницу от кресла.
— Значит, мы в ловушке? — тихо спросил Вальтер.
— Давайте договоримся. Вы мне даете слово больше не делать глупостей и потерпеть до послезавтра, а я вам помогу.
— А что произойдет послезавтра? — поинтересовался Блуд.
— Послезавтра прибывает «Валькирия-7». Возможно, это тот самый корабль, который вас задержал. В любом случае, командир корабля, командор Бернс — мой старый приятель. И если вам кажется, что вы не любите здешнюю бюрократию, то это ничто, по сравнению с чувствами старины Дэйва. Я просто натравлю его на тех дармоедов, которые окопались в департаменте, и он сделает все в лучшем виде: уже к вечеру вы или сможете улететь, или будете сидеть в тюрьме.
— Ничего себе, утешили! — возмутился Руудс.
— Поверь мне, — ухмыльнулся полицейский, — любая определенность лучше неопределенности, тем более, что, если вас есть за что сажать, то вас все равно посадят.
— Ну да, — откликнулся Миллз, — вдруг за время нашего полета здесь запретили машинное масло?
— Или без пяти печатей и двадцати шести подписей ответственных лиц сюда нельзя прилетать? — добавила Джулия.
— Или приезжим запрещено ходить в одежде? — предположил стеснительный Фэй, которого несколько шокировал нудистский пляж.
— Ну, разошлись, — добродушно проворчал начальник участка, — если честно, у нас вашего брата сажают только за провоз оружия и наркотиков. Контрабандистов штрафуют так, что мало не покажется, а затем выгоняют с планеты и запрещают прилетать вновь. Причем если они работают в маленькой компании, запрет распространяется на всю компанию.
— Да, сурово, — задумчиво сказал Дорж. — Мне показалось, что вы не любите ваше чиновничество не меньше нашего. А ваш друг, командор Бернс — еще больше. Почему?
— Когда я начал здесь работать, здесь почти не было туристов. Вообще, приезжих было немного. Мы работали в тесном сотрудничестве с Департаментом космического правопорядка. Тогда он занимал скромный домик, и работало в нем с дюжину человек. Нельзя сказать, что мне сейчас работать сложнее чем раньше. Тогда у моего начальника было пять человек в подчинении, сейчас у меня — десять, всего-то ничего, и справляемся. А чиновничьи структуры разбухли необычайно, прямо-таки в десятки раз. Там где я просто подходил к заместителю директора департамента и решал все вопросы, сейчас сидит мощная машина. Запрос в письменной форме, ответ тоже, почта пересылает это в течении нескольких дней… Я стал избегать своего старинного приятеля, нынешнего директора департамента. Когда он, весьма редко, лично появляется в порту, я просто прячусь. Нужно мне выслушивать его жалобы! При встрече он начинает ныть, что его работники — карьеристы, подхалимы, сплетники, тупицы. Каждый раз одно и тоже, только эпитеты он разнообразит. И с каждым годом все хуже и хуже. Мне немного осталось до пенсии, как и моему приятелю. А что придется делать нашим преемникам? Ладно, нечего мне тут ныть, прощайте. Надеюсь, что вы скоро улетите от нас.
Он развернулся и быстро пошел к своему участку.
Через день с утра было решено не расходиться и все, кроме, разумеется, Али и Изабеллы, остались в тесном номере. Ближе к полудню в номер пришел курьер из департамента и пригласил их с собой. Внизу, у гостиницы, их поджидал микроавтобус, в котором хватило места для всех. Микроавтобус остановился во внутреннем дворе департамента, и экипаж «Золотой Лани» на работающем лифте поднялся на третий этаж к знакомой приемной. На этот раз их пригласили к директору департамента. Директор, высокий представительный пожилой мужчина, сидел потупившись с выражением явного смущения на немного обрюзгшем лице. За соседним столом сидел, сцепив пальцы рук, положенных на стол, худощавый человек в военной форме, чье лицо показалось Блуду смутно знакомым. Выражение лица у него было такое, будто он только что наелся червяков, запивая их уксусом пополам с хиной. Это был, вне всякого сомнения, командор Бернс.
— Пожалуй, Джимми, начну я, — сказал он.
— Да, да, конечно, — обрадованно подтвердил директор.
— Итак, господа, с некоторых пор на нашу планету стало попадать одно вещество и распространяться сначала среди туристов, а затем — среди наших граждан. Его нельзя, по большому счету, назвать наркотиком, это скорее просто возбудитель нервной системы и физического привыкания он не вызывает. Зато вызывает привыкание психическое, что не менее опасно. Оно оставляет своеобразное похмелье, которое проходит само — за пару дней, или сразу же — после приема новой дозы. Полиция не раз накрывала распространителей, и теперь мы с уверенностью можем говорить, что источник этой заразы находится вне Амфитриты. Более того, мы примерно установили, какие типы кораблей могли привозить это зелье, и так совпало, что ваш корабль появился тогда, когда, по агентурным сведениям, должны были привести новую партию. Хуже того, ваш корабль мог принадлежать к тем типам кораблей которые у нас на подозрении. Пара наркоторговцев издали видели этот корабль, и «Золотую Лань» можно подогнать под это описание. Потому-то вас и задержали. «Золотая Лань» была отбуксирована к военной космической станции и тщательно осмотрена. Затем ее посадили на военном космодроме и разгрузили, проверив еще раз. В настоящее время груз уже доставлен получателю. Космическая Полиция не имеет к вам никаких претензий, господа. О компенсациях и прочем вам скажет директор Департамента космического правопорядка. Давай, Джимми! — он яростно сверкнул глазами в сторону директора.
— Ну, господа, — смущенно промямлил директор, — ну, как же вы не пожаловались мне? Когда эти мерзавцы только потеряли ваши бумаги, надо было сразу же идти ко мне. Я бы связался с Космической Полицией, и мы бы тут же все решили, как в старые добрые времена.
Блуд улыбнулся.
— Я уже слышал о «старых добрых временах» от вашего знакомого в полиции порта. Мы рады, что все закончилось, но хотели бы услышать поподробнее о «компенсациях и прочем». Мы, знаете ли, порядком поиздержались. Да и жили весьма скверно.
— Уроды! — взорвался Бернс. — Представьте себе, ваш корабль оказался на планете даже быстрее, чем вы сами, потому что вас везли кружным путем, с заходами по маршруту патруля, а «Золотую Лань» буксировали спецрейсом напрямую. Полный досмотр с разгрузкой занял три дня. Остальное время вас здесь мариновали понапрасну. Нет, Джимми, выговорами здесь не обойтись. Я бы их посадил, да не подведешь под статью. Но выгнать виноватых ты обязан, и не спорь!