Искривление пространства

В нос вызывающе вульгарно лез неприлично сладостный аромат расслабленного женского тела, манящие аккорды чарующей мелодии жизни, гипнотическое воздействие которой лишало меня остатков разума.

В голову неуместным в данных обстоятельствах стремительным вихрем влетели непристойные фантазии, удивительно живые и агрессивные.

Исходящий от спящей женщины аромат будил желание остановиться и наказать, просто взять и изнасиловать, чтобы неповадно было разбивать сердца наглым самодовольством, глупыми репликами, гадкими намёками… и соблазняющими впечатлениями личного присутствия.

Я ярко представил себе, как откидываю сиденье, поворачиваю её на живот и…

– Хватит себя накручивать, идиот! Понимаешь же, что никогда, ни при каких обстоятельствах не позволишь себе насилие. Тем более по отношению к этой… наглой мымре.

Мысли, как те скакуны из песни Газманова, проскакали галопом, споткнулись пару-тройку раз на похабщине, которую я успел вживую представить, и затихли.

Не сезон разогревать себя глупостями. В двадцать лет можно размазывать силы и мысли толстым слоем как масло по бутерброду, поскольку их избыток неиссякаем. В сорок – человек не должен растекаться, пора сосредоточиться на чём-то конкретном, определиться с тем, что важно, что второстепенно.

Сегодня на повестке дня Леночка. Она, конечно, отношение своё к вопросу близости туманно обозначила, отослав подальше, но ведь и не отказала окончательно.

Что, если подобное поведение происходит от внутренней неуверенности, от неловкости и стеснения?

Конечно, вела она себя странно, однако из этого ровным счётом ничего не следует. Как и в любой запутанной ситуации, где в уравнении масса неизвестных, в ответе может оказаться что угодно.

– Женщина Леночка симпатичная, видная. Может, дожму?

Тем временем мы доехали до дома расслабленной не ко времени пассажирки.

Люба окончательно провалилась в пространство сонного царства: вцепилась мне в руку, посвистывает.

Вязаная шапочка сползла на глаза. Сопит: махонькая, уморительная.

От концентрированного сгустка женского духа в салоне у меня опять закипел мозг, разыгрались не на шутку интимные корчи.

Нужно быстрее с этим вопросом заканчивать и отправляться уже домой, на ночлег. В семь утра выходить на смену, времени без чего-то одиннадцать: пока до дома доберусь – пора просыпаться.

Первая попытка разбудить попутчицу оказалась неудачной. Брыкается, что-то невразумительное буровит, не приходя в себя. Сначала мне в лоб локтем заехала, потом обхватила как подушку, ноги под себя подвернула, уткнулась носом в плечо и дальше сопит.

Конечно, я начал нервничать, – ваша остановка, – кричу, прямо в ухо, – поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны!

– А, чё… какая остановка, где мы!

– А, это ты, – открыв с трудом один глаз, скрипящим спросонья голосом прошептала Люба, – сладкая конфетка, щедрый презент от подруги Леночки. Надо же, ты мне снился. Погоди секунду, в себя приду. Это… извини, если что, сморило. Двенадцать часов на конвейере отпахала… а тут невеста твоя, дура бестолковая… на смотрины вызвала. А мне оно надо! Я спать хочу. От того, что она предложила, тоже, конечно, не отказалась бы. Но усталость сегодня сильнее желания. Погодь, не тормоши, сама проснусь. Попить что-нибудь есть?

– Нет ничего. Какие к чертям собачьим смотрины! Приходи в себя и проваливай. Я тоже устал, тоже спать хочу.

– Какие-какие… тебя нужно было оценить… по пятибалльной шкале. Поставила троечку… с большой натяжкой. Лысый, застенчивый, двое детей, автомобильчик так себе. Не впечатлил. Ладно, собирайся, паркуй машину, пошли уже.

– Куда пошли! Приехали. Твоя стация. Выметайся. Некогда мне шутковать. Между прочим, я тебя тоже в третий класс по сумме достоинств определил. Это я к тому, что нечего зазнаваться. Тоже мне – эксперт-самоучка. Что ты обо мне знаешь!

– Тебя зачем, солдатик, послали? Не кочевряжься. Сказала, машину паркуй, значит так и надо сделать.

– Послали, не послали! Сам кого угодно в дальнее плавание пошлю. Сопроводил до пункта назначения – дальше сама, ножками.

– Ишь ты, с бабой воевать вознамерился. Видишь, женщина не в себе, еле живая после трудов праведных. Хочешь, чтобы я по дороге заснула, чтобы утром холодный труп на лестничной клетке обнаружили? Пошли уже! Машину вот сюда, под балкон, чтобы из окна было видно.

– Раскомандовалась. Без сопливых определюсь, куда ставить. Навязалась на мою голову. Без тебя проблем достаточно.

– Давай, давай, у меня для тебя сюрприз… от меня и от Леночки. Дома вручу. Под руку бери. Вот так, крепче. Должна же я понять, мужик ты или одно название. Вроде ничего. Ленка, похоже, сама себя перехитрить хочет. А мне-то что, я не гордая. Будем пробовать.

– Шевелите ножками, мадам, да пошустрее. Я тоже не на перине валялся, пятнадцать часов за рулём, тоже спать хочу. Ты со смены, а я с одной да на другую. Мне с тобой обжиматься некогда, да и желания нет.

– Это уж, извини, соколик, как получится. В гостях воля не своя. Мне подружка твоя, только не упади, за стенку держись… короче, Леночка мне тебя по-да-ри-ла… разрешила пользоваться. Как угодно понимай: проверять, дегустировать, пробовать на вкус, на цвет. Не идиотка же я от такого предложения отказываться. Последний раз живой мужик, дай бог вспомнить, месяцев шесть назад меня щупал. Соскучиться успела. Можешь сам невесту свою спросить. У меня телефон есть. Ну что, набирать?

– Да пошла ты! Не знаю, что у вас за игры такие, разбирайтесь сами. Я домой.

– Ага, уже. Кричать буду, всех перебужу. Я ведь уже почти разделась. Ты ещё грудь мою не видел. Как у девочки. Нисколько не вру. Завёл, обнадежил… и в кусты?

У меня и вино для такого случая есть. Правда, закусить нечем. В холодильнике мышь повесилась. Он у меня вообще выключен за ненадобностью: не для кого холодить. И без него замёрзла. Вот ты и согреешь. Должна же я подарок проверить… на качество. Может, залежалый какой, или вовсе негожий. Ты не импотент часом, Антоха, где это видано, чтобы холостяк от секса отказывался!

Не ведая того, женщина выпустила из бутылки джинна. У каждого человека есть скрытые кнопки, вызывающие приступы эйфории, злости или смертельной обиды.

Нечаянно Люба наткнулась язвительной репликой на кнопку пускового механизма, передающего мощный интимный импульс.

– Ах, так, это я-то импотент! Я тебе покажу, мокрощёлка недоделанная, нашла, кого в неполноценности обвинять!

Бывшая жена часто пользовалась этим инструментом, причём, цели могли быть разными, но результат ей нравился неизменно. Наверно, не зря.

Я сграбастал Любку в охапку, живо содрал с неё одежду и силой наклонил в собачью позицию.

Отбиваться дама не стала, напротив, продемонстрировала готовность предоставить фасад в безраздельное пользование, станцевав ягодицами ламбаду.

Это вдохновило. Но и охладило тоже – не зверь же я, чтобы вот так, сходу, набрасываться на нечаянную добычу.