Хозяйка Горячих ключей

— Дарья, не преувеличивай. Сначала надо разобраться, что с ней, - стараясь не смеяться, ответила Саша.

— Заелась это называется, Александрушка, за-е-лась, - по слогам повторила Дарья.

— Там… знаете, семья такая… - тихо начал Василий рассказ, о котором Саша только собиралась спросить.

— Какая? Судя по всему, не бедственная, и одета во все самое дорогое, и багаж у нее самый большой. Авдотье его разбирать не позволила. Да и не вынимает ничего ни при ком, понимаете? Софью порасспрашивай, девонька. Кто знает, чего у нее там в чемоданах. Не знаю, как вам, а мне жуть как любопытно, - Дарья разошлась, как «холодный самовар».

— Дарья, я тебе дам, шарить в вещах, - Саша покачала указательным пальцем, но, глянув на Василия, поняла, что тот вовсе не против проверить, что же она там скрывает.

— Итак, корень проблемы, думаю, вовсе не в характере девочки. Все дело в ее матушке, которая ведет себя точно так же: не сомневаясь, говорит о всех что думает, не выбирая слов помягче. А себя считает апологетом правды и гордится этим.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Ладно эта… вертихвостка малолетняя, а как же мать-то терпят, да еще и в этих…. «верхних кругах», - поинтересовалась Саша и заметила, как Василий подозрительно на нее посмотрел.

«Мда, я-то ведь для него тоже эта самая вертихвостка, так что, надо поосторожнее с выражениями» - подумала Саша и хихикнула.

— Батюшка ее, Елены нашей, заведует финансами. Вся казна государственная под его рукой. Отчего бы его жене не говорить, что на ум пришло? А Николай Владимирович его ценит, ой как ценит! Ибо и правда верный и честный человек.

— И прижил двух кобр таких, да? – Дарья слушала, открыв рот, но поглядывать на двери не забывала. Хитрая женщина!

— Вот оно что! Матушка ей внушила, что говорить вот такую правду «легко и приятно», а батюшка своим примером дал понять, что незаменимые люди таки существуют. И что у нее в голове, не пойму, - тихо, словно говорила сама с собой, пробормотала Саша.

— Каша у нее в голове, Александрушка. Она купальник сегодня Авдотье знаешь, с каким видом в лицо кинула? Будто ей половую тряпку велели на себя надеть, а потом смилостивились и разрешили не носить, - ответила Дарья, у которой всегда был ответ на любой вопрос. И в чем-то Саша была уже с ней согласна.

29.

— Если она так себя будет вести, девушки больше устанут, чем отдохнут, дорогая, - Олюшка устало опустилась в кресло в кабинете, который заняла Саша.

— Я весь вечер о ней думаю. Во всем участвует, не отказывается, но как будто держится с группой только ради того, чтобы напакостить, наговорить всем гадостей, - согласилась Саша.

— Я говорила с ней, матушка твоя говорила, но воз и ныне там, - Ольга сильно изменилась за время пребывания в Пятигорье. Она посвежела, подтянулась, как будто помолодела и стала неотличима от девушек в группе. Сейчас она искренне переживала за то, что из-за строптивой гостьи получается не так, как они задумали.

— Я кое-что придумала, но, боюсь, девушка может еще сильнее обозлиться, - начала было рассказывать Саша свой план. Плохое понимание местного менталитета может наделать тех еще проблем.

— Расскажи! Две головы лучше, чем одна, - поддержала ее Ольга.

— Надо вести себя так же, как она: говорить правду, не стесняться в выражениях, но это должны делать не мы, а девочки. Думаю, из-за хорошего воспитания они вряд ли согласятся на такие эксперименты, - выдохнув, ответила молодая хозяйка школы.

— Деточка, есть в твоей голове хорошие мысли, дельные планы, - голос Дарьи раздался неожиданно, а потом и она появилась в кабинете с подносом, на котором стояли две чашки чая. – Сладкого я так и не нашла, а матушкины варенья и джемы ты велела не брать, - добавила она, нисколько не смущаясь, что подслушала и вошла, как говорится, открыв дверь «с ноги».

— Дарья, да ты, никак, подслушивала нас? – Олюшка засмеялась, поскольку обижаться на возрастную няньку было невозможно.

— Это общее дело, а кто вам еще подсоветует? Я давно об этом думала, только сказать побаивалась, у вас же эта… раз-но-сторон-ность теперь, которая раньше называлась иначе – вседозволенностью. А как услышала Александрушку, то обрадовалась. Вот уж не думала, что ей в голову эта идея придет - молода ведь еще, добра.

Девушки решили оставить разговор на утро, ведь на месте Дарьи могла оказаться та же Елена, а приоткрытая дверь – серьезное упущение.

Саша допила чай, проводила Ольгу, вернулась в кабинет и встала возле окна. Все оказалось куда сложнее, чем она себе представляла, но чем больше трудностей возникало, тем интереснее было идти дальше.

Поиск батюшки все равно не начать раньше лета, а фактов – кот наплакал. Ей все больше казалось, что от нее все что-то скрывают. Она уже перечитала письма отца к ней, внимательно и не один раз, но не нашла ничего, что указывало бы на тайный подтекст.

С утра, как обычно, день начали с пробежки, потом купание, завтрак и отдых, а перед обедом Саша привела девушек в зал с фортепиано. Матушка готова была поразить всех ритмичной музыкой, записанной ею на мотив, что напела дочка. Степанида Ильинишна хлопала руками по подолу платья, как наседка, когда дочь отказалась признать, что она написала музыку, которой еще нет. Саша пообещала, что как только у них появится время, они этим займутся, а пока напевала матушке хиты девяностых, под которые девочки должны будут танцевать.

Софья в брюках и легкой рубашке показывала движения, которые нужно было разучить, а потом соединить их в танец. Девушки оживились, увидев что-то новое. А когда Саша и Софья под аккомпанемент станцевала весь танец даже Елена встала, раскрыв рот от зависти.

— Вы тоже так сможете, и хочу вас заверить, что больше никто не знает этих движений. Мы сами их придумали. А когда вы будете уезжать, я дам вам ноты, и вы перепишете их, чтобы могли танцевать дома, - заявила Саша, и матушка чуть не потеряла сознание: дочь собиралась отдать в народ то, что создала сама! Безвозмездно! То есть… даром!

Два часа танцев пролетели незаметно. Девушки сначала стеснялись, шушукались, но постепенно влились в танец, и зал теперь наполнился не только музыкой, но и смехом. Саша решила пока не знакомить девушек с песнями, музыка от которых звучала в зале школы, но сама с трудом сдерживалась. После часа активных, почти дискотечных движений девушки переоделись, пообедали и вышли на прогулку.

— Мария, мы первыми вышли, давай пройдемся вокруг дома, а Ольга скажет девушкам, что мы не потерялись, и догонят нас, - громко, чтобы Ольга услышала, предложила Саша.

— Да, конечно. Я знаешь, о чем думаю, Саш? О вашем танце! Когда мы привезем его в столицу, все сойдут с ума от него, - она была в таком восхищении, что глаза ее горели, щеки раскраснелись.

— Думаю, вам здесь много что понравится. Ольга с каждой еще поговорит, и уточнит, чем бы вы хотели заниматься. Мы готовы поддержать вас. Каждую. Только вот, думаю, Елена портит вам настроение.

— Да, с этим согласна. Я никогда особо не переживала из-за своей фигуры, хоть и знаю, что это вредно. Наш доктор не унимается, доказывая мне, что фигура это не только красота, но и здоровье. Но когда я слышу эту мегеру, мне хочется съесть пару пирожных и запить сладким чаем, - с ухмылкой ответила Мария.

— Этого делать не стоит, - ответила Саша.

— У вас и нет здесь ни пирожных, ни сахара. Сначала я думала, что с ума сойду от голода, а сейчас понимаю, что лучше время потрачу на плавание или танцы, чем на привычное застолье.

— Знаешь, у меня есть к тебе одно предложение! – почти шепотом, чуть склонив голову к голове Марии, предложила хозяйка.

— Какое? – в глазах Марии загорелось любопытство.

— Только ты никому не должна говорить о нашей договоренности.

— Обещаю, - девушка остановилась и повернулась к источнику тайны, которая должна была вот-вот открыться для нее.

— Слушай… - начала Саша.

После вечернего купания, которое вместо получаса затянулось на полтора часа, к чему все в доме уже привыкли, и Надежда начала готовить ужин позднее. Девушки пришли к столу.